– Ого, и какие же? Поделишься?

Да он издевается?

– Так вот, Мария, тут живет мой родной племянник. Я имею право посещать его, когда захочу.

– С чего бы?

Он делает вид, что что-то сосредоточенно обдумывает. Даже по уголку губ себя постукивает.

– Мне тут пришло заключение опеки.

Кажется, в этот момент я забываю, что мне бы стоило дышать дальше.

– И что же там?

Глаза Руслана опасно вспыхивают.

– Там написано, что ты не справляешься с воспитанием ребенка и опека вправе обратиться к родственникам малыша, чтобы они пришли к тебе на помощь.

Я молчу. В голове шумно и больно. По спине скатывается ручеек пота.

Не справляется…

Да как они могли такое написать в своих этих бумажульках?

– Ты понимаешь, что это значит для тебя?

Сглатываю. Медленно качаю головой.

Меня настолько сковывает страхом, что я даже перестаю кусаться с Русланом.

Хотя никто не может исключать того, что Руслан может меня обмануть и сочинить.

Он наклоняется к моему уху, и я ощущаю на нем его горячее дыхание. Медленное и равномерное.

Чего не скажешь обо мне. Я же дышу словно после нескольких километров бега.

– Это значит, что стоит мне обратиться в суд, и он встанет на мою сторону. Так вот, может, вес же решим без вмешательства суда?

– Что решим?

Я не могу говорить громко. Мне в горло словно засыпали тонну песка.

– Как часто я могу видеться с племянником? Точнее, не так… Я буду видеться с племянником так часто, как считаю нужным.

И снова окончание фразы повисает в воздухе.

– Иначе что?

Брат мужа усмехается. Равнодушно пожимает плечами.

– Иначе останешься без ребенка, милая.

От этих слов по всему телу дрожь.

– Ты и так собирался его отобрать.

Руслан прищуривается и отходит от меня. Дает возможность вдохнуть полной грудью.

– Я могу передумать. Возможно, ты не такая плохая мать и я разрешу тебе быть рядом.

Не верю. Точнее, боюсь поверить, что он сейчас не пытается меня обмануть.

Я дала себе слово, что никогда больше не поверю ни единому слову, которое услышу от Хасановых. Им ничего не стоит потом это слово нарушить.

Сбегаю в ванную, а когда выхожу, то Руслана уже нет. Зато Оксана все ещё в моей квартире.

– Вы будете тут и ночью?

Она отвлекается от кормления Тимура, оборачивается ко мне.

– Садитесь, Мария, я приготовила и вам все. Да, я буду тут, пока вы не поправитесь.

– А…

Хочу уже спросить, где она будет спать.

– Я остановлюсь в гостиной, если вы не против.

Молча мотаю головой.

Все равно у меня нет другого варианта няни для Тимура, а я все ещё не чувствую себя в норме.

– Не против, конечно. Располагайтесь.

Руслан

Мне нужно как-то убить время… шесть дней.

Притупить осторожность Маши. Для этого нужно перестать вести себя как козел и начать уже общаться как взрослые адекватные люди.

Но это сложно... особенно когда я вспоминаю нашу ночь.

– Руслан Ибрагимович, – в мой кабинет медленно вплывает та самая секретарша, которую я все же решил несколько дней назад выпереть из фирмы, – я принесла вам кофе.

Смотрю на девчонку в боевом раскрасе, во рту тут же разливается горечь.

Вот уж точно на что я больше не поведусь, так это на вот такую сделанную куколку. Хватило…

– Заявление принесла? Давай.

Девушка надувает губки. Медленно идет к моему столу и ставит передо мной чашку с черным кофе.

Вздыхаю.

В голове моей опилки… это про неё.

–Я со сливками пью.

Она охает и пытается забрать чашку.

– Но все же я предпочел бы увидеть заявление на твое увольнение, чтобы найти подходящую кандидатуру.

Девчонка падает на колени и кладет ладошки мне на бедра. Я стараюсь не подпрыгнуть от отвращения.

Она тянется к молнии на брюках.

– Руслан Ибрагимович, не увольняйте меня. Я могу стать для вас полезной. Пожалуйста, – она жадно облизывает губы, смотрит на мой пах.

Хватаю её за волосы и наматываю их на кулак.

– Тут надо работу работать, а не начальство удовлетворять, – приближаюсь к её лицу, в которое хочется плюнуть, – а если я захочу найти себе подстилку, то я её найду точно не в своем офисе.

На глаза девчонки накатываются слезы, и она скулит.

– Руслан Ибрагимович…

– Или ты думаешь, вас мало таких, у которых вместо мозгов опилки? Но которые не против сделать приятно богатым дядям?

Она мотает головой, пытается освободиться от захвата.

– Ещё разок. Заявление в отдел кадров, и вали на хрен из моей фирмы, – рычу ей в лицо.

Она судорожно кивает. Отшвыриваю её от себя, как мусор. Показательно достаю платок и вытираю руку.

– Пшла вон!

Она встает на трясущихся ногах и выбегает из кабинета, напоследок несколько раз всхлипнув.

Меня передергивает. Что за бабы пошли?

На телефон падает звонок от Олега.

– Внимательно.

– Рус, у нас, кажется, проблема.

Внутри все стынет.

– Какого плана? Девчонка с ребенком?

– Нет, они на месте и не выходят даже. Всплыл ещё один наследник.

– Что? Повтори!

– Кто-то ещё претендует на наследство.

Хватаю ручку со стола, и она трещит в моих пальцах.

– Кто?

– Пока не могу найти ничего.

Ещё немного усилия, и ручка сгибается чуть ли не пополам.

– Понял, сам поговорю с нотариусом. Отбой.

Скидываю.

И кто там, мать его, такой ушлый? Кроме меня некому накладывать лапу на наследство…если только…да быть не может!

И почему-то вместо того, чтобы прокатиться к нотариусу, прыгаю в тачку, даже Олега не беру и мчусь к Маше и Тимуру.

Понятия не имею, как мне перетерпеть несколько дней, пока кое-что не подтвердится. Но меня постоянно магнитом тянет к бывшей жене брата.

Сам не могу себе объяснить, какого черта происходит у меня в мозгах. Я был уверен, до встречи с этой Машей, что мне никто не нужен и я против всей этой херни, вроде собственной семьи.

А тут…как мозг отшибло.

Несколько дней не видел, а все равно все мысли там. Как она себя чувствует? Что там с ребенком? Хорошо ли за ней присматривают? Не грозит опасность?

Сплевываю, обхватываю крепче руль, всматриваюсь себе в глаза через зеркало.

– Да, мужик, очень вовремя ты поплыл.

Дел невпроворот, а я прусь через весь город к ним. Просто посмотреть на обоих.

– Совсем крыша поехала.

Отчитываю себя.

На середине пути меня перехватывает звонок от риелтора, через которого я решаю продавать дом отца.

– Руслан Ибрагимович, у нас тут проблема с продажей.

Да, б…хочется смачно выругаться. Что-то сегодня дохрена у меня проблем.

– Что за проблема?

Завожусь с полоборота. Скриплю зубами, стараясь взять бешенство под контроль.

– У дома есть ещё один хозяин кроме вашего отца.

Моргаю. Паркуюсь в первом попавшемся кармане, чтобы не приехать в столб от таких-то новостей.

– Не понял.

– Мы начали пробивать для будущих покупателей всю информацию, и всплыл ещё один собственник, у него почти семьдесят процентов.

– Да ну нахрен?

Выдыхаю, а у самого шестеренки в башке крутиться начинают активнее. Кто это может быть?

– А ещё у меня есть сведения, что в дом вчера кто-то заехал. Возможно, тот самый собственник.

– Имя у этого персонажа есть? Что я должен вытягивать-то из тебя каждую букву?

– А, к-конечно, – сбивается риелтор, – Хасанова Алина Романовна.

Хасанова? Это что ещё за…

– Кто? Какая ещё Хасанова?

– Я не знаю, Руслан Ибрагимович, но нужно с ней согласовать продажу дома, и уже потом привлекать покупателей.

– Я тебя услышал. Спасибо за информацию.

Сбрасываю.

Потираю отросшую щетину, смотрю перед собой. Наследник…какая-то Алина…

Неужели, это одно и то же лицо?

Надо разобраться с этим. Разворачиваюсь, забивая на две сплошные и меняю курс.

Долетаю до дома, в котором жил отец перед смертью. Застываю, когда вижу, что в окнах горит свет.