Это привлекло её внимание. Призрак пустыни — так я её про себя назвал — резко повернула голову к колли.
— Да. Теперь я понимаю. Изгнанник хочет совершить переход, и ему нужны вы. Он снова решил бросить мир, которому дал жизнь. Но… его поглотит «Вечное забвение». Как и его бесконечные амбиции! Как и этот жалкий, ничтожный мир!
Мне не понравился напор, внезапно зазвучавший в голосе призрака.
Потом всё произошло так быстро, что я до сих пор не могу четко припомнить, но было примерно так. Неизвестная внезапно пришла в движение, схватила Дарси за лапу и почти прошипела ей в ухо.
— Изгнанник должен явиться. Так предписано. А ты! Помнишь ли ты меня… Церта? Ты должна была стать моей сестрой по гвардии, а не вступать в ряды ничтожеств, которые не знают своего места!
Глаза Дарси расширились. Она испустила леденящий кровь крик, затем послышался странный рассинхронный звук, белая вспышка… и всё было кончено.
Я сидел один перед палаткой, и мир вокруг меня снова стал нормальным. Бегущие звери, рвущиеся маскировочные сети и палатки, запах сгоревшего бензина и завтраков, которые убьют тебя лет через двадцать.
И все-таки в глубине души я знал, что всё это уже никогда не будет прежним.
СЛЕЗЫ ПУСТЫНИ.
Не знаю, сколько я там просидел. Помню шум, помню, как со мной пытались заговорить, кто-то даже тряс за плечо. Должно быть, я был в шоке. В какой-то момент я встал, начал ходить по лагерю и направился в пустыню.
Джим вернул меня. Помню, как я сидел в палатке, не понимая, что происходит. Джим Рауз с обеспокоенным видом склонился надо мной.
— Рэндел, где Дарси?
Вопросы. Бесконечные вопросы.
— Что случилось?
Я не сразу пришёл в чувство. Джим протянул мне фляжку, и я, внезапно осознав, как хочу пить, почти мигом её осушил.
В палатке были только я, Джим и доктор Аздул. Тогда-то я всё и выдал. Я рассказал Джиму всё, к большому неодобрению доктора, включая информацию о природе вселенной и всё, что с ней было связано. Джим слушал мой рассказ молча, лишь время от времени приподнимая бровь и покачивая головой. Когда я закончил, он обернулся к доктору Аздулу.
— Это всё правда?
Доктору потребовалось несколько секунд, чтобы ответить, но в конце концов он медленно и осторожно кивнул Джиму.
— Да.
— Чёртов хвост. Проклятие!
Действительно, мы все прокляты, подумал я. Единственное, что пришло нам в голову, это немедленно связаться с Вергюсон и Форрестером. Джим вышел наружу, чтобы остановить подготовку к отбытию, а мы с доктором Аздулом пошли к палатке связи (её всегда разбирали последней) и попросили двух явно обеспокоенных офицеров оставить нас одних. Они со вздохом удалились, и я, ещё раз убедившись, что за нами никто не следит, вызвал Вергюсон.
Оба выслушали мой рассказ, но мне показалось, что они не были удивлены. Скорее, судя по их лицам на экране, они разозлились. Их ответ был на удивление краток и не внушал никакой надежды.
— Нам надо посовещаться. Рэндел, ты должен идти к цели, как и планировалось.
— Но…
Мои возражения никто не стал слушать.
— Это приказ. О том, что произошло, никому ни слова. Дарси похитили, это ясно. Это ловушка, но у нас нет другого выбора, кроме как попасть в неё. Сейчас мы не можем выделить вам больше ресурсов. Ты — единственная надежда Дарси. Если хочешь её вернуть… действуй. Спаси её от этой… штуки.
— Но как я…
Меня снова прервали.
— Знаешь нужное место? Ищи в пустыне металлическую конструкцию. Монолит. Там ты всё поймешь.
По последним словам я понял, что они, как обычно, знают гораздо больше, чем говорят. Подтвердив, что приказ принят, и отключившись, я поманил Джима в палатку и повернулся к своим спутникам.
— Монолит, доктор?
Аздул пожал плечами и вздохнул.
— Пора тебе рассказать. Этот монолит — основа технологии Форрестера. Мы не знаем, откуда он взялся, но Форрестер использует его силу, чтобы заглянуть в альтернативные реальности. Я сам понятия не имею, как это работает. Никто из нас не знает. Мы думаем, что Форрестер случайно его нашел, но он никогда на эту тему не распространялся.
Новая загадка — а я уж надеялся получить конкретные ответы. Джим раздраженно запустил пальцы в волосы.
— Нам лучше выдвигаться. Я хочу снова увидеть Дарси.
— Я тоже… — пробормотал я. Он посмотрел на меня понимающим взглядом и вышел вместе с доктором Аздулом из палатки.
Снаружи начался дождь. В таком месте и в такое время года это было невероятно, и всё же пустыня плакала у нас на глазах, словно оплакивая судьбу колли. «Повезло. Дождь скроет слёзы, которые текут у меня по щекам», — подумал я. «Я не плачу… я просто позволяю им течь», — поправил я сам себя.
Когда наша колонна неспешно покинула оазис, мы оглянулись и обнаружили, что за спиной у нас ничего нет. Ни деревьев, ни маленького озера. Только песчаные барханы, оставшиеся вместо них, шепотом прощались с нашими обречёнными душами.
МОНОЛИТ.
Полторы сотни километров пустынных дорог остались позади, и я уже чувствовал, как мы приближаемся к цели. Путешествие выдалось непростым, но мы не рискнули ставить лагерь. После нескольких часов проливного дождя небо наконец прояснилось, так что мы улеглись у машин, накрывшись одеялами. Остаток пути прошел без приключений, хотя среди солдат уже вовсю ходили самые разные слухи.
Но нам повезло. Правда находилась за гранью звериного понимания, так что многие заявления были приняты за преувеличения или наглую ложь. Появилось несколько версий событий у оазиса. В итоге все окончательно запутались и не знали, чему верить. Спрашивали, куда делись Дарси и часовые, но Джим пустил слух, что они отправились на разведку, хотя и не дал этому официального подтверждения.
Я успокаивал себя тем, что это ложь во благо — если всë сложится хорошо, Дарси скоро вернётся. Ну а если ситуация примет скверный оборот, то никто на эту ложь уже не обидится.
К полудню третьего дня мы добрались до места назначения. Мы находились недалеко от Деела, но признаков жизни вокруг не было — лишь бескрайнее море песка. Команда доктора Аздула пустила в ход какое-то продвинутое навигационное оборудование, и мы наконец прибыли к цели своего путешествия.
Нашему взору открылся он — металлический монолит, одиноко высящийся посреди пустыни. Один из учёных доложил, что тот излучает энергию невероятной силы. Но нас больше тревожил тот факт, что поблизости не было и следа Дарси. Поблизости не было вообще ничего, кроме гладкого и блестящего монолита, который порой будто бы начинал мерцать.
Мы не совсем представляли, что делать дальше, так что решили разбить лагерь вокруг него. Джим строго-настрого запретил всем взаимодействовать с загадочным объектом, но мы прекрасно понимали, что рано или поздно кто-нибудь не сможет удержаться. Джим верно подметил, что под этим кем-нибудь подразумеваюсь я, так как эта миссия имела для меня гораздо большее значение, чем для остальных. Я согласился.
Спустя пару часов я почти собрался с духом. «Ну, была не была», — думал я, заканчивая приготовления. Если честно, я даже не знал, к чему конкретно готовиться. Передо мной стоял монолит, и от него отражались яркие лучи полуденного солнца. Я снял правую перчатку и подошёл к нему, чтобы коснуться его голой лапой.
Я ожидал, что металл будет раскаленным от палящего солнца, но его поверхность оказалась гладкой и холодной. Ощущения были даже приятными, но мне не хотелось затягивать их. Я убрал лапу.
Точнее, попытался.
Вдруг я понял, что тело перестало меня слушаться, так что лапа даже не шелохнулась. Я с удивлением смотрел, как мир вокруг внезапно замер и потускнел, как в моих кошмарах. Солнце скрылось за огромным небесным телом, которое никак не могло быть Луной. В образовавшемся сумраке там, где совсем недавно были лишь горы песка, поднялась пирамида «Первых».
Когда всë это представление закончилось, монолит ослабил хватку и отпустил меня. Судя по полным ужаса взглядам и крикам других зверей, на сей раз зрелище предназначалось не мне одному. Лагерь окутал зловещий красноватый мрак, а в воздухе витало ощущение невероятной мощи: так величественна была представшая перед нами картина.
