Нарьяне эта нервная дамочка откровенно не понравилась, она вообще не доверяла женщинам, в лицах которых отражалось наличие интеллекта. По её мнению, только ведьмам полагалось быть умными, а прочие представительницы слабого пола могли претендовать исключительно на роль домашних клуш либо деревенских простушек. Показанная Тенью женщина явно не принадлежала ни к одному из вышеупомянутых женских архетипов, и потому её вид невольно вызвал у подозрительной ведьмы чувство тревоги. Недаром Тень почуяла угрозу, от таких вроде бы обычных дамочек можно было ожидать всего, чего угодно.

– Она ведьма,– сделала поспешный вывод Нарьяна.

Изображение незнакомки исчезло, и на его месте снова появился магический двойник ведьмы.

– С чего ты это взяла? – Тень была откровенно озадачена заявлением своей хозяйки. – Я не чувствую в этой женщине колдовской силы.

– А кто ещё, кроме ведьмы, способен мне навредить? – резонно заметила Нарьяна.

– Ты слишком самоуверенна и недальновидна,– Тень ехидно хмыкнула. – Я даже готова поверить, что в ведовском искусстве у тебя нет конкурентов, по крайней мере, в доступном тебе окружении, но ведь ты к тому же ещё и женщина.

– Что ты хочешь этим сказать? – Нарьяна подозрительно сощурилась и приблизила лицо к водной глади, вглядываясь в лицо своего двойника.

– Твоя жизнь не ограничивается колдовскими делами,– подсказала Тень,– в жизни каждой женщины рано или поздно должен появиться мужчина. Ты не исключение, Нарьяна.

– Тоже мне проблема,– ведьма пренебрежительно фыркнула,– можно подумать, что я девственная весталка и ничего не смыслю в мужиках. Очнись, чучело, я перепробовала уже не один десяток. Кстати, большой разницы как-то не заметила.

– Я говорю не о сексе, а о настоящих чувствах,– Тень осуждающе покачала головой. – Сколько бы ты ни фыркала, но тебе не убежать от женской судьбы. Когда в твоей жизни появится тот единственный мужчина, которого ты сможешь полюбить…

– Так, я что-то не догоняю,– прервала свою магическую защитницу ведьма,– а причём тут эта тётка, которую ты мне показала? Она, что ли, уведёт моего мужика? Да на здоровье, в наших горах полно красавцев, готовых ради меня буквально на всё.

– Да, эта женщина отнимет у тебя любимого мужчину,– подтвердила догадку своей хозяйки Тень,– и это станет для тебя настоящей трагедией, из-за этого ты захочешь себя убить.

– Ну это уже полная чушь,– Нарьяна глумливо расхохоталась,– эта баба старше меня на десять лет, ей со мной не тягаться. Похоже, ты опять взялась за своё, Тень. Думаешь, что я куплюсь на твои страшилки и соглашусь принять тебя обратно?

– Я смогла бы защитить тебя от боли, защитить нас обеих,– в голосе двойника прорезались панические нотки, похоже, её гораздо больше волновала собственная судьба, нежели благополучие ведьмы.

– Вот дурёха, нашла из-за чего переживать,– смягчилась Нарьяна. – Расслабься, я могу приворожить любого парня, который мне понравится. Зачем накладывать на себя руки?

– Любовь не зальёшь снадобьями и не загасишь заговорами,– Тень печально вздохнула,– с этим тебе не справиться.

– Во-первых, зальёшь и загасишь,– самоуверенно заявила Нарьяна,– не тебе учить меня моему ремеслу, глупая Тень. Во-вторых, если уж мне так приспичит охмурить какого-то парня, то никакая соперница мне не помешает. А коли станет путаться под ногами, то долго не проживёт.

– Мне так жалко тебя, Нарьяна,– вздохнула Тень. – Когда-нибудь ты поймёшь, что колдовством не одолеть любовь, но будет поздно. Я, конечно, постараюсь тебя защитить, это же моё предназначение, но что я смогу поделать, если ты отказываешься от моей помощи.

– Вот и не суй нос в мои дела, сосредоточься на своём предназначении,– огрызнулась ведьма, правда, без прежней страсти. – Так что это за парень, которого та тётка собирается у меня отбить?

– Вы пока с ним не встретились,– голос Тени прозвучал непривычно неуверенно, словно она сомневалась в своих словах. – Странно, я не могу его рассмотреть целиком, только отдельные детали, словно он отражается в мелких зеркальных осколках.

– Ну если я его не знаю, так и горевать не о чем,– отрезала Нарьяна. – Хотя, может быть, имеет смысл навестить эту твою дамочку, так сказать, в профилактических целях,– она задумчиво подняла глаза к потолку. – Что думаешь, защитница?

– Ты не сможешь причинить ей вред,– тут же всполошилась Тень,– по крайней мере, не сейчас. Она находится под такой защитой, что лучше тебе туда не соваться.

– Ого, да у нас сложилась патовая ситуация,– ведьма прищёлкнула языком,– история становится интересней с каждой минутой. Магическая защита, говоришь?

– Нет, всё гораздо хуже,– Тень перешла на заговорщицкий шёпот,– её охраняет бог.

Некоторое время Нарьяна недоумённо пялилась на своё отражение в чаше, а потом громко рассмеялась. Она хохотала как подорванная, а смущённая такой неадекватной реакцией Тень обиженно кусала губы, не понимая, как остановить этот приступ истерического смеха. Впрочем, вскоре ведьме надоело потешаться над непутёвой защитницей и она затихла, утирая выступившие слёзы.

– Всё-таки хорошо, что я от тебя избавилась,– заявила Нарьяна. – Даже не представляю, как бы я смогла заниматься своим ремеслом, если бы в моей голове болтался весь этот мусор. Ну и как мне относиться к твоим предупреждениям, Тень, когда ты пребываешь в таком неадеквате?

– А что я такого сказала? – изображение в чаше опять покрылось рябью, так что стало трудно определить, какие эмоции отразились на лице Тени, но голос её прозвучал неуверенно.

– Богов не существует, тупая ты курица,– неприязненно бросила ведьма.

– Ты ещё будешь просить прощения за курицу,– Тень злобно сверкнула глазами. – Если ты чего-то не знаешь, это ещё не значит, что этого не существует.

– Я знаю всё,– самоуверенно заявила Нарьяна,– и тебе придётся поумерить свою фантазию, если не хочешь, чтобы я тебя развоплотила за ненадобностью.

На этом сеанс связи с потусторонними силами закончился. Ведьма выудила из чаши серебряный амулет и нацепила его на цепочку, болтавшуюся у неё на шее. Судя по скепсису, что легко читался в её взгляде, Нарьяну не особо обеспокоило предупреждение Тени, она была слишком уверена в своих силах, чтобы всерьёз думать об угрозе со стороны какой-то обыкновенной женщины.

Ладонь юноши судорожно сжала серебряный кругляшок, покрытый странными рунами. Мартин прикрыл глаза и на несколько секунд задержал дыхание, настраиваясь на эфирный след хозяина медальона. Вообще-то, задержка дыхания не входила в список обязательных ритуалов трансгрессии, на что своему ученику не раз указывал Атан-кей, но Мартин никак не мог отделаться от этой дурной привычки. В его сознании намертво засел паттерн действий, которые он проделывал, когда в самый первый раз спонтанно осуществил мгновенное перемещение. Мартину тогда было около трёх лет, и о том первом опыте он, естественно, не помнил, но до сих пор продолжал его воспроизводить как заезженная пластинка. В ученики к Атан-кею он попал уже в сознательном возрасте, к тому времени ошибка успела прорасти корнями в его мозгу, и учитель не стал тратить время на исправление этого, в сущности, незначительного недочёта. Так всё и осталось.

Впервые Мартин увидел этот серебряный медальон с рунами всего год назад, когда он неожиданно для себя самого выбил десятку в стрельбе по тарелочкам и так спешил поделиться своим успехом с мамой, что ворвался в её комнату, забыв постучаться. Помнится, его сразу озадачило, как мама смотрела на своё тайное сокровище, словно чего-то ждала от этих загадочных рун. А ещё Мартин заметил в глазах мамы боль, но не острую, а застарелую, привычную, на которую уже перестаёшь обращать внимание, принимая её как данность.

При появлении сына Кира сразу спрятала медальон в шкатулку, которую хранила на тумбочке рядом с кроватью, и посмотрела на невежу со смесью осуждения и смущения. В тот момент Мартин не осмелился приставать к матери с расспросами, поскольку был слишком перевозбуждён своими неожиданными успехами в стрельбе, однако спустя пару недель его любопытство достигло такого накала, что заинтригованный подросток не выдержал.