– А что вообще хуже: отнять у человека жизнь или превратить его в безвольную марионетку, подавив его волю? – эта мысль буквально взорвала Мартину мозг. – А вдруг могущество Творца даётся только тем, кто не готов переступить через барьер нравственных принципов, защищающих остальное человечество от произвола беспринципного мага? В таком случае лучше уж пожертвовать одним человеком, который, кстати, представляет серьёзную угрозу для других людей, чем навсегда потерять возможность стать Творцом реальности,– решил охотник на бессмертных и решительно прибавил шагу.
В десяти шагах перед дверью Мартин остановился и мысленно собрался. Сколько бы он ни убеждал себя в том, что обыкновенному человеку ни за что не справиться с Творцом реальности, будь он хоть трижды бессмертным, однако странное напутствие Джарета всё же посеяло семена смятения в его душу. Нет, расслабляться было никак нельзя. Мартин прикрыл глаза буквально на секунду, чтобы успокоиться и взять себя в руки, а когда он их открыл, бессмертный уже стоял перед ним и с интересом разглядывал незваного гостя.
В первый момент Мартин совсем растерялся, но не из-за стремительности своего соперника, просто ему показалось, что он увидел своего отца. Хозяин лачуги был примерно того же возраста и роста, с такой же давно небритой физиономией и, главное, под его бесформенной одеждой легко угадывалась спортивная фигура с рельефной мускулатурой. Мартину потребовалось не менее пяти секунд, чтобы убедиться в своей ошибке и прийти в себя от первого шока. Нет, это, к счастью, был не отец, а какой-то чужой мужик, и для бессмертного он выглядел как-то уж слишком обыденно, даже можно сказать, разочаровывающе обыденно. Ни тебе оружия, ни боевой стойки или хотя бы подозрительности во взгляде. От этого Мартину даже сделалось обидно, но потом он сообразил, что бессмертный видит перед собой не могущественного мага, а просто щуплого подростка.
– Чем обязан? – голос мужика был совершенно нейтрален, в нём напрочь отсутствовала как враждебность, так и приветливость.
Помятуя напутствие своего наставника, Мартин не стал разводить церемоний, он просто накрыл этого беспечного мужика прозрачным, но непроницаемым энергетическим куполом. Юный маг постарался на славу, сотворённый им купол невозможно было пробить даже с помощью лучевого оружия, не говоря уже про нож или пистолет, которых у бессмертного вроде бы тоже не было. Собственно, на этом можно было бы и закончить охоту, дичь оказалась в ловушке, из которой выбраться никак не могла. К сожалению, в условия пари входило требование обездвижить пленника, а для этого Мартину требовалось как минимум его коснуться.
Пока тюремщик обдумывал дальнейший план действий, бессмертный повёл себя совершенно несообразно обстоятельствам. Он с интересом осмотрелся, даже дотронулся до мерцающей стенки защитного поля и одобрительно кивнул, как бы заценив качество созданной магом конструкции. То, что он не попытался пробиться наружу или применить оружие, говорило либо о его проницательности, либо об осведомлённости касательно подобных техник. В любом случае хладнокровие, с которым бессмертный воспринял своё пленение, Мартину сильно не понравилось.
– И что дальше? – безмятежно полюбопытствовал пленник.
– Встань на колени и положи руки на затылок,– голос Мартина немного дрожал от волнения, но он всё же сумел произнести эту фразу довольно внятно, а вот дальше всё пошло не по плану. Бессмертный насмешливо фыркнул и погрозил ему пальцем, словно шаловливому малышу. Жест выглядел скорее шутливым, нежели угрожающим, но у Мартина сразу пересохло во рту, а язык сделался словно деревянным. – Если не подчинишься, я откачаю воздух из-под купола,– под конец своей угрозы тюремщик уже едва мог ворочать языком, так что прозвучала она жалко и неубедительно.
От столь неожиданной утраты способности управлять своим голосом Мартину сделалось жутко, страх холодными щупальцами сжал его горло, а накатившая волна паники едва ни стоила ему потери концентрации. В результате, дальняя стенка купола слегка заколыхалась, угрожая целостности всей конструкции. К счастью, юный маг быстро справился со своими нервишками и взял ситуацию под контроль. А ситуация была предельно откровенной, бессмертный явно пытался управлять волей своего тюремщика с помощью наведённой панической атаки. Что ж, этого и следовало ожидать, Джарет ведь специально выбрал в качестве противника Мартина того, кто владел ментальными техниками, чтобы убедить своего строптивого ученика в их эффективности.
Испытав на собственной шкуре действие ментального пресса, юный маг вынужден был признать, что это и вправду было весьма эффективное и опасное оружие. И всё-таки против способности материализовать объекты реальности, которой владел будущий Творец, это оружие откровенно не тянуло. Зная, чего ждать от противника, всегда можно было отыскать противоядие против ментального нападения. А противоядие у Мартина имелось, поскольку его с самого раннего детства учили подавлять волнение и страх, чтобы сохранять концентрацию, несмотря ни на какие обстоятельства. Так что подобными выкрутасами его было не одолеть.
Мартин с удовлетворением отметил, что паника отступила и скорчил глумливую гримасу, показывая своему пленнику, куда тот может засунуть свои дурацкие фокусы. Нужно отдать должное бессмертному, он быстро сообразил, что его попытка провалилась, но ничем не выдал своего разочарования, кроме разве что небрежного кивка головы. Впрочем, и подчиняться ультиматуму он не поспешил, продолжал стоять и с любопытством разглядывать странного пацана, который осмелился отдавать команды бессмертному. Его поза была расслабленной, а на губах постепенно всё явственней проступала гнусная такая улыбочка.
От этой улыбочки по позвоночнику Мартина поползли мурашки размером с майского жука, а ноги вдруг сделались ватными. Несмотря на всю свою готовность к сопротивлению, он вдруг ощутил такую тотальную беспомощность, что захотелось завыть от отчаяния. Даже чёткое понимание того, что эти чувства были наведёнными, что на самом деле ситуация складывается отнюдь не в пользу бессмертного, не спасли несчастную жертву ментального давления от непрошенной слезы. Предательство собственного тела вызвало у Мартина приступ бешенства, и это его спасло. Злость горячей волной поднялась из живота и покатилась к макушке, выметая на своём пути тоску и жалость к себе.
Мартин сжал зубы и презрительно ухмыльнулся, время для разговоров закончилось, пора было переходить от угроз к действиям. Он мысленно потянулся к куполу, и воздух начал быстро вытекать сквозь его стенки наружу. Прошла минута, вторая, по идее, бессмертный уже должен был начать задыхаться, но он даже не дёрнулся, так и стоял, с интересом рассматривая убивающего его мага, только его улыбка сделалась какой-то странной, словно бы даже сочувственной. Наконец бессмертный поднял руку и щёлкнул пальцами по мерцающей поверхности купола.
– А ну-ка, прекращай играться в волшебника, шкет,– в его голосе напрочь отсутствовала агрессия, пожалуй, это было сказано даже с изрядной долей отеческого добродушия, но Мартину вдруг показалось, что ему сейчас вынесли смертный приговор.
Его надёжный и прочный купол вдруг покрылся рябью и начал быстро таять. Сей непостижимый феномен отчего-то не вызвал в душе юного мага естественного в такой ситуации ужаса, только безмерное удивление. Этого просто-напросто не могло быть, ведь его концентрация была по-прежнему на должном уровне. Не мог же выходящий воздух разрушить купол? Пока Мартин обдумывал возникшую несуразность, от его конструкции остались лишь жалкие витающие в воздухе ошмётки.
Бессмертный, по-прежнему улыбаясь, спокойно перешагнул границу распадающегося купола и неспеша пошёл к застывшему в ступоре беспомощному магу. Пола его куртки при ходьбе распахнулась, и стало видно торчащую из-за пояса рукоятку пистолета. Мартин невольно зажмурился, представляя, как из дула этого пистолета сейчас вылетит пуля и, несмотря на всю свою неуязвимость, ему отчего-то сделалось не по себе. Нет, то был не страх, а скорее растерянность, словно он явился к учителю с невыученным уроком и не может ответить на заданный вопрос.
