Как же он докатился до такого? Завис в соцсетях, мониторит профили в поисках знакомств. И это он, Антон Карельский. Только пальцами щелкни, любая прибежит вприпрыжку к нему, тридцатидвухлетнему красавчику на порше. Ладно, не совсем к нему. К деньгам деда – рыбного короля, которые Карельский-младшенький проматывал изрядно.

Но Антону нужна была особенная девушка. Как выразился дед, «которую не жалко».

Дед вызвал с утра пораньше к себе в кабинет. Пока заканчивал очередные телефонные переговоры, Антон рассматривал интерьер. Смелые цвета и чистые линии. Роскошь, деньги и абсолютная власть монарха в своем рыбном королевстве. С картины на него косилась огромная щука, щерилась острыми зубками, блестела склизкой чешуей. Брр, даже тиной завоняло. Антон ненавидел все, что связано с рыбами: аквариумы, уху и саму рыбалку в особенности. Перевел взгляд на тяжелые бархатные портьеры, из окна открывался чудесный вид на сосновый бор, чудом уцелевший посреди модерновой городской застройки. Вот куда бы махнуть! Втянуть полной грудью бодрящий запах хвои и янтарной смолы. А не выслушивать все это. Сейчас дед затянет свою опостылевшую песню про Антонову безалаберность да уснувшую совесть…

– Что ты все время мотыляешься? – выговаривал Карп Карельский пару лет назад, когда внуку шарахнуло в голову записать свой альбом. – Что тебе всё неймется? Музыкантом решил заделаться?! Сперва дело (бизнес у нас семейный, если ты позабыл), а по вечерам – бренчи в свое удовольствие сколько влезет. Хоть на балалайке, хоть на ложках…

– Читал ли я твой бизнес-план? Твой последний… как там его… стендап? По выращиванию мухоморов в теплицах? – надсмехался дед месяца три назад.

– Это называется стартап. И не мухоморов, а шампиньонов, – уныло поправил Антон.

– Глупость она и есть глупость, как ты там ее не обзови. И твои идеи ничего не приносят. Кроме убытков…

Но начало этого разговора стало полной неожиданностью. Дед никогда не ходил вокруг да около, сразу с места в карьер.

– Время пришло, Антон. Мне нужен наследник.

– Я не готов, – внук стиснул длинными пальцами музыканта подлокотники кресла.

– Меня не волнует, готов ты или нет. От тебя потребуется не так уж много усилий. Парень ты крепкий, справишься.

– Дети… как-то не входили в мои планы в ближайшее время.

– А у тебя есть планы? – Карельский-старший иронично улыбнулся. – Кроме покупки очередного автомобиля и походов в вертеп?

– А если будет девочка? – с вызовом спросил Антон.

– Разберемся, – после секундной паузы ответил дед. – Девочки, и ты прекрасно это знаешь, в роду Карельских… бракованные. Поэтому нужен хлопец.

– Усынови. Или увнучи. Как правильно?

– Нет, приблудыши мне ни к чему. В ребенке должна быть наша кровь.

– Дурная кровь. – Губы Антона скривились в улыбке.

– Может быть, но наша. Подыщи подходящую кандидатуру на роль матери.

– Дед, я не собираюсь ломать жизнь ни одной из своих знакомых.

– Найди ту, которую не жалко. Которая выносит здорового ребенка. Или будет вынашивать до тех пор, пока не родится пацан.

– А если я откажусь от… этого, – сверкнул темно-серыми глазами внук, которые вместе со строптивым характером унаследовал от деда.

Карп Карельский побарабанил по столу.

– Не откажешься. Тебе, Антон, нужны деньги, к которым ты уже привык. Или ты хочешь пересесть на автобус? Питаться в забегаловках? И пить бодягу вместо виски? Сильно сомневаюсь.

– Допустим. На минуточку допустим, я соглашусь.

Седая кустистая бровь взлетела вверх, выдавая дедов интерес.

– Что ты будешь делать, если все-таки родится девочка?

– Ничего особенного, что обычно. Дождусь наследника, только и всего. С молодой женой ты поедешь на Щучий остров, где прекрасно…

– С женой? Мне еще и жениться придется?! – воскликнул Антон.

– Ну а ты как думал? Я с этого и начал, мне нужен наследник. Не бастард. Будет свадьба с фотографиями на первых полосах, с кричащими заголовками: «Свадьба года единственного внука Карпа Карельского», все как положено… На чем я остановился? Да, ты поедешь на Щучий, где прекрасно проведешь время в окружении северной природы.

– Щучий – такая глушь! Хотя предусмотрительно, вполне в твоем духе, дед. Если что-то пойдет не так, богом забытый остров…

– Не такой он и забытый. Ты давно не был на своей прародине, Антон.

– …лучше места для сокрытия преступления не найти, – мрачно подметил он.

Карельский-старший как будто и не слышал:

– Заодно присмотришь за лесопилкой. Никак руки не дойдут до нее.

– Похоже на ссылку.

– Считай, твой медовый месяц. Подышишь морским воздухом, порыбачишь.

– Ненавижу рыбалку, – буркнул Антон.

– Очень даже зря. Рыба нас кормит. После появления на свет сына ты сможешь вернуться в свою злачную среду обитания. И продолжать сорить деньгами, ни слова не скажу.

– Ну а дальше?

– Дальше? – удивился дед.

– Как мне объяснить ей… этой… жене про нашу генетическую особенность?

– Никак. Дурочка ничего не заметит. Умная сама поймет, да уж поздно будет.

– И что мне с ней потом делать? А если она головой тронется после всего. Как… – его голос внезапно осип, – …как мама.

Дед пожал плечами:

– Меня это совершенно не интересует. Делай что хочешь. Разведись.

– Ну а если ребенок не получится? Такое тоже может быть.

– Может. – Карельский-старший пристально посмотрел на внука. – Через два года разведешься.

– И ты от меня отстанешь? Через два года после свадьбы?

– Отстану.

– И не будешь приставать со всей этой хе… Со всем этим.

– Не буду. Я так понимаю, мы с тобой обо всем договорились. – Морщинистые веки деда слегка подрагивали. – Я ограничил траты на твоей карте. Чтобы ты был сговорчивей и быстрее соображал. На жизнь хватит, но шиковать не выйдет. Скажем, недели через две представишь мне свою невесту. Если не справишься, подберу сам.

И вот Карельский-младший перебирал своих знакомых, к которым можно было подкатить с таким предложением. Выходило, что ни к каким. По какой-то необъяснимой причине все девочки в их семье рождались дурочками. Они начинали поздно ходить, мычали и с возрастом становились агрессивными. Врачи разводили руками, аномалия, и забирали девочек под свой присмотр. Дед спонсировал неврологическую клинику, где под наблюдением находились его дочь и две внучки, старшие сестры Антона. У всех отмечались одни и те же признаки развития, точнее деградации.

Однажды, еще ребенком, Антон случайно увидел свою тетку. Встреча вышла незабываемой. Они с дедом подъехали к дому с круглыми башенками, огороженному высоким забором посреди леса. Дед увлекся разговорами с дядей в белом халате и содержимым папки. Антошка выскользнул из машины и подобрался поближе к краснокирпичному зданию со стрельчатыми окошками. В таком красивом доме непременно должны обитать волшебники в остроконечных шляпах и варить магическое зелье в огромных котлах! Он уткнулся в зарешеченное окно и разочарованно выдохнул. По ту сторону только белели стены и чернела кушетка. Ни чародейских мантий, ни колдунов. И диковинных растений со старинными фолиантами тоже не наблюдалось. В нос шибанул резкий, совсем не сказочный запах. Антон чихнул.

Вдруг перед глазами метнулось что-то волосатое, зарычало по-звериному, вцепилось в его запястье, покарябало когтями кожу. Да это же злое чудище! Оно и сожрало всех сказочных волшебников. Из оскаленной пасти текла слюна, расширенные зрачки безумно вращались.

– Пааапа, – заскулило чудовище тоненьким голоском.

Антошка испугался и заорал. Тут же сбежались люди – и снаружи, и там, внутри клетки, – даже в глазах зарябило от белых халатов и шапочек. Они разжали когтистые лапы и оттащили взбесившегося зверя от мальчика.