– Вот, а я про что! – напирала Богдана. – А должен быть счастливым! Жениться человек собрался! Подозрительный больно твой рыбный принц.

– Богдана, я все решила. Мне нужны деньги, жить негде. Тетя Зина права, сколько можно уже вас объедать.

– Тина, маму не слушай. Сколько нужно – столько и живи. Я же работаю, на двоих хватит.

Тина помотала головой, выбора у нее и вправду не было. А тут судьба ей призывно улыбнулась, столкнула с Рыболовом, подарила шанс начать новую, счастливую жизнь. От таких подарков не отказываются.

Грешница согласилась почти сразу.

Оказалось, что делать предложение руки и сердца, а в его случае – кошелька и здравого смысла, – легко (как сказал бы дед, «проще пареной репы»). Сложновато было смотреть в ее широко распахнутые глаза, в которых плескалась… надежда? Ну не дурочка же она, чтобы верить в любовь с первого взгляда, родство душ и прочую романтичную чепуху.

Потом она склонилась над букетом (цветочная палаточка наконец-то открылась, и он приобрел двадцать пять кремовых роз, символично – по бутону на каждый месяц совместной жизни, плюс один, чтобы уйти от четности), и стало совершенно непонятно, что там у нее на уме.

Удивилась и не сбежала.

А потому что доверчивая, – едва заметно кольнула совесть. Взяла и поверила во все его россказни. Так он и не врал, просто всей правды не сказал.

А потому что прагматичная, выгоду свою сразу почуяла, – уел здравый смысл проснувшуюся совесть. Делать-то ничего особенного и не надо. Сиди себе тихонько на острове, рыбники жуй да клюквенным морсом запивай. И в обиде не останется: кафе и Антоновы апартаменты с дизайнерским ремонтом свалятся через два года.

Карельский спал тревожно: вдруг за ночь передумает невеста, испугается, удерет от него. Или больше запросит за свою услугу. Антон приготовился торговаться.

Утром в назначенное время Тина ждала у своего подъезда, руки крепко сжимали лямку потертой спортивной сумки – вот и все приданое.

Ее лицо казалось бледнее обычного, тоже бессонная ночка выдалась? Оторопело уставилась на полированную дверцу машины, которую жених галантно распахнул перед ней. Антон хмыкнул. Обычно его тачка вызывала другие эмоции – восхищение и зависть. Но чтоб откровенное недоумение?

– Я хочу… мне нужно кое-что уточнить… – заблеяла невеста.

Ну началось, с раздражением подумал Антон, усаживаясь на водительское кресло.

– Давай договоримся на берегу. Ты что-то хочешь внести в наш договор? – он развернулся к ней в пол-оборота.

– Нет… то есть да. Мы… нам же не придется спать вместе? Как настоящие муж и жена, – вспыхнув, выпалила она и отвернулась, уставилась на цветочную клумбу, покрытую изморозью, зима не за горами, вот и первые заморозки.

– А, ты об этом, – облегченно выдохнул он. – Нет, конечно. Я в некотором смысле… – он хотел добавить «брезглив», но передумал. – Другие должны думать, что мы обычная семейная пара, понимаешь? Будем шифроваться, как тайные агенты: Антонина (позывной «Тина») и Антон (позывной… какой же у меня позывной будет?).

– Тони? – улыбнулась она, успокоившись.

– Агент Тони в самый раз, – Антон подмигнул. – И все? Больше за ночь ничего не надумала? Ну тогда погнали в новую жизнь, агент Тина.

В адвокатской конторе их уже ждали – сам адвокат и регистратор из загса (чего только не делают деньги даже в воскресное утро). Антон решил преподнести деду сюрприз, явить во всей красе не невесту, а законную жену. Хотел дед женитьбы непутевого внука – вот, получай. Внук в состоянии кое-что и сам сделать, без посторонней помощи. А про остальное уговора не было. С бумагами разобрались быстро, Тина подписала не читая. Дед устроил бы Антону взбучку, если бы внук проявил такую небрежность к документам.

Потом в магазины, чтобы красоту навести. В бутике Грешница робела, выбирала глухие водолазки и мышиные юбки в пол. Так дело не пойдет! Выглядеть мадам Карельская должна сногсшибательно. За дедово сердце не переживал, крепкое. Сам выбрал кричаще красное платье, выставляющее напоказ всех ее татуированных змеек и драконов. Добавил черные сапоги.

В салоне по соседству ей сделали укладку и вечерний макияж. Антон критично осмотрел жену с головы до ног и остался доволен результатом. Облик вполне соответствовал сетевому профилю Грешницы. Дерзко, хищно и порочно. И все-таки чего-то не хватало…

– Мне всегда придется так ходить? – спросила она, покачиваясь на высоченных каблуках и делая неопределенный жест рукой с кроваво-красным маникюром.

– Нет, только сегодня, потом как хочешь. – Он кивнул на бумажные пакеты с покупками, супруга выбрала немаркие свитера и невзрачные ботинки на толстой подошве.

– Ужин в семейном кругу, – задумчиво продолжил Антон, не отводя взгляда от ее длинных пальцев. – Ты, я и дед. Еще Любушка, дедова помощница, но она нам почти как родственница…

– Хорошо, – заметно расслабилась она и убрала светло-каштановый локон за ухо.

Вот тут-то до него и дошло. Украшения! Для завершения образа молодой жене (звучит-то как!) не хватало украшений. И самое главное – ее безымянный палец без обручального кольца. Последний вопрос решился на нижнем этаже торгового центра, в ювелирном.

«Выбирай, потом на память останется», – шепнул он Тине, застывшей перед сверкающей витриной. Ей приглянулось платиновое золото. От себя он добавил пару серег-гвоздиков, его последней подружке такие нравились.

Выражаясь языком тети Зины, весь день Тина чувствовала себя «не в своей шкуре». Подобрали дворняжку на улице у помойного бака, нацепили дорогой ошейник породистого пса и повели на выставку. В торговом центре продавщицы пялились на нее и в ужасе закатывали глаза к потолочным хромированным лампам. Что рядом с таким красавцем с обложки гламурного журнала делала эта замухрышка? – разевали рты от удивления, но прилежно исполняли свою работу и лучезарно улыбались состоятельному клиенту. Тина их старательно игнорировала.

Сама бы она, конечно, ни за что в такое не вырядилась. Но, увидев в примерочной серенький кардиган с плиссированной юбкой, Антон громко фыркнул и взял дело в свои руки. Консультанты порхали по залу, одаривая Тину завистливыми взглядами, подтаскивали вешалки с умопомрачительными вещами – яркими, как тропические бабочки, и нелепыми, как стрекозиные крылья у бегемота. Только не это, взмолилась про себя Тина при виде кумачового платья: жутко облегающего и жутко дорогого. Сапожки на шпильках, пыточное изобретение модельеров, шли в комплекте.

Макияж напомнил боевой раскрас индейца, собирающегося на охоту или на встречу с вождем клана. Вождь… Встречи с ним Тина опасалась больше всего на свете.

Прямо с порога Антон предъявил деду свидетельство о браке. Мимоходом отметил: у супруги имя Антонина, у деда Карп Григорьевич. Будьте знакомы, родственнички. Дед, если и удивился, вида не показал. Поздоровался, предложил пройти в столовую отужинать.

Карп Карельский напомнил ей морского царя из мультика про Ариэль, только золотого трезубца не хватало и рыбьего хвоста. Седовласый, всемогущий, с проницательным взглядом.

Голова у Тины закружилась, как только она переступила порог огромного особняка с колоннами. На мраморному полу каблук поехал в сторону, и гостья почти что растянулась перед хозяином. Хорошо, супруг подоспел вовремя, за локоток придержал, шепнул нежно на ушко (но так, чтобы и дед услышал): «Спокойно, дорогая». С громадным облегчением Тина сбросила сапоги и нырнула в тапочки с пушистыми помпонами.

Около стола, сервированного на четверых, хлопотала женщина средних лет. Платье свободного покроя скрывало ее раздобревшее тело. При виде гостей ее полноватое лицо озарила улыбка. Любовь Петровна, по-домашнему Любушка, некогда няня Антона, теперь незаменимая помощница по хозяйству. Антонина, жена Карельского-младшего.

– Жена?! Да как же так… А свадьба? А гости? А угощение?! – всполошилась Любушка.