Дмитрий Акимович Коновалов
Солотчинские были
Старинное село Солотча, теперь благоустроенный курортный поселок под Рязанью, имеет историю, уходящую в глубь веков. Оно возникло задолго до монголотатарского нашествия. Происхождение названия села не выяснено. По одному из преданий, словом «Солодча» его назвали татары, что в переводе с их языка означало — «красивое место». Согласно другой версии, название села связано с солончаковыми землями, которые будто бы имелись в данной местности.
Отдельные памятники истории и культуры Солотчи, а также ее природные условия необыкновенно притягательны и живописны.
Простенькие домики с палисадниками сбегают вниз длинной улицей, от которой ветвятся улочки и переулки. В сосновом лесу — туристская база, санатории, пионерские лагеря. И недалеко — монастырь с мощными кирпичными стенами, куполами и колокольнями, плывущими в небе. А вокруг — лес и лес. Сосновый. Благоуханный. В лесу под кручей журчит речушка Солотча, сверкает широкое лоно старицы. Дальше, за старицей, вольно раскинулись заливные луга.
Этот живописный уголок Рязанщины с давних пор привлекал внимание людей. Недаром именно в Солотче основал монастырь великий князь Олег Иванович. Позже Солотча стала (да и остается) местом работы и отдыха художников и писателей. Испытываешь волнение при мысли, что по этой земле ходили И. П. Пожалостин, А. Е. Архипов, С. А. Есенин, А. П. Гайдар, К. Г. Паустовский… В Солотче родились и выросли художник Н. В. Шумов, герой Октября П. И. Курков, талантливый военачальник П. И. Кокорев.
Между тем мало кто из посещающих Солотчу знает историю Солотчинского монастыря, неизвестны многим дома, в которых останавливались художник А. Е. Архипов и поэт Сергей Есенин. Оставалась нераскрытой и история дома И. П. Пожалостина. Именем П. И. Куркова названа одна из улиц Солотчи, но, оказывается, сохранился дом, в котором он родился, школа, где он учился, живы люди, которые хорошо его помнят.
Обо всех этих интересных памятных местах Солотчи, о ее прошлом и настоящем рассказано в этой книге.
Древняя обитель
Всю старину мы должны тщательно охранять не только как памятники искусства — это само собой, — но и как памятники быта и жизни древних времен.
Сюда должны приходить экскурсии, здесь должны быть развернуты музеи, здесь должны даваться подробные исторические объяснения посетителям…
В. И. Ленин
лучилось однажды великому князю Олегу Рязанскому вместе с супругой Евфросиньей в сопровождении дружины остановиться на крутом берегу реки Оки при впадении в нее речки Солотчи.
Кругом точно дремал глухой, могучий лес. Вековые сосны устремлялись в небо. С крутого берега перед Олегом Ивановичем открылся простор заливных лугов, засверкали озера.
Олег был очарован и покорен богатством и красотой природы. Там же встретились ему два монаха-отшельника, назвавшие себя Василием и Евфимием, жившие в ветхой деревянной обители. По преданию, «усладившись духовною беседою с ними и притом пленившись красотой местоположения», Олег и решил основать Солотчинский мужской монастырь.
Было это в 1390 году. Началось сооружение монастырских строений.
Вид на Рождественский собор через ворота Солотчинского монастыря.
На обрывистом берегу реки, где смыкался водный путь по Оке и раскинулась дорога из Владимира в Рязань, все выше и выше поднимался белокаменный шатровый храм, а вокруг него возводились бревенчатые стены и деревянные башни. С построением храма Олег и сам принял звание инока и часто уединялся в тихой обители, «стараясь пещись о душе своей». Но государственных дел он не оставлял и до конца своих дней не снимал стальную кольчугу. Умер он в 1402 году, а через три года скончалась и его супруга. Оба они были погребены в одной гробнице, установленной в Покровской церкви, что стояла на краю обрыва и отражалась в воде.
Монастырь, щедро наделенный Олегом вотчинами и угодьями, богател. Обитель, состоявшая из четырех-пяти десятков братии, владела тысячами десятин пахотной земли, лесными и сенокосными угодьями. Тысячи крестьян находились в полном распоряжении настоятелей и соборных старцев. Крестьяне облагались налогами и всякими поборами — «в иной год больше, а в иной меньше», то есть по усмотрению монастырских властей. Мужчины и женщины вотчинных селений привлекались к различным трудовым повинностям. По просьбе и требованию высшего духовного начальства так называемые «трудники» посылались на работу в Рязань и в Москву…
Огромные ворота монастыря как бы заглатывали подводы с хлебом, свининой, говядиной и бараниной, с птицей, рыбой, крупами, овощами. Любила братия также грибы, ягоды, орехи, а особенно мед.
Босые и загорелые женщины, девочки и мальчики шли в монастырь с лукошками, наполненными грибами и ягодами. Принимал дары природы (а это был налог с населения Солотчи) благообразный старец в окружении помощников.
Старец держал в руке монету, которой определял размер грибов.
— А что ты, чадо, принес? — сказал он грозно пареньку в холщовой рубахе. — Велено рыжики собирать не больше ефимка, а у тебя?
Паренек переминался, чесал затылок.
— Ну?
— Подитко, набери маленьких, — проговорил он, нахмурясь.
— С кем говоришь! Непослушник! Метлой его!
По указу «Московского и всея России и всех северных стран патриарха» (1696 год) духовенство объявляло прихожанам во всеуслышание:
«Велено поститься братьям и монастырским служкам и… крестьянам мужеска пола и женска от семи лет и осьми, чтоб постились и причащались на первой неделе и на страстной неделе; а буде кто ослушник и безстрашник и непокорник… явится… и на таковых велено пени тяжкие править и смирять жестоким наказанием, и от церкви отлучать, и в домы их священникам ни с какими потребами не входить, а есть ли кто из таковых безстрашников умрет, и над ним не велено по христиански погребать и отпевать… а закапывать их в болота, яко иноверных телеса…»
Как исполняли посты сами монахи — трудно сказать, но они жестоко секли крестьян, мужчин и женщин, молодых и старых, за несоблюдение заповедей церкви и даже за участие в народных гуляньях. Проявившие непокорность крестьяне направлялись в монастырь для содержания под караулом с целью «обуздания» и «смирения».
В монастыре ведали судом над духовными лицами и крестьянами архимандрит, казначей и судебный старец. Как правило, допрос производился «под пристрастием» (то есть с применением плетей и розог) в казенной келье.
И все же более всех сословий страдал простой народ. Жалеть его было некому, и жаловаться некуда. Не крестьянин, а братия имела своих заступников в Рязани и в Москве, куда посылались «в почесть» дары природы в виде разнообразных продуктов.
…Нередко архимандрит и его приближенные на горячих лошадях, как птицы, вылетали из своего богоспасаемого гнезда. В каретах и на дрожках, сопровождаемые служками и прочей дворовой челядью, они мчались в какое-нибудь вотчинное селение.
При виде духовных лиц в рясах и подрясниках мужик вздрагивал и пытался куда-нибудь скрыться. Страх этот был вполне закономерен: монастырская братия ехала отдыхать и веселиться, значит, подавай всякое угощенье, а для «смирения» непокорных крестьян привозились цепи и колодки.
