Озноб все усиливался, у меня поднималась температура, и сильно хотелось опорожнить пустой желудок. Дождавшись прохода наряда правого фланга, мы вернулись на заставу.
Начальник заставы, Никола, бывалый старший лейтенант, осмотрел мою левую лопатку, раздавленного скорпиона и голосом специалиста произнес:
- Ерунда все это. Скорпиончик маленький. Сейчас не тот сезон, когда его укус сильно болезненный. Укус в основном пришелся на твою гимнастерку, тебя задело чуть-чуть. В месте укуса нет никаких остатков его жала. Сейчас замажем йодом, дадим тебе таблетку олететрина, антибиотик убьет вредные микробы и яд скорпиона, а потом нальем тебе стаканчик водочки, плов вчерашний хорошо пойдет на закуску. Выспишься, и все будет нормально. И не делай круглые глаза, нас с тобой один доктор учил не мешать водку с антибиотиками, но иногда это надо.
Выпив со мной за компанию, начальник заставы сказал:
- Васильев сказал, что вы наблюдали от белого камня. Тебе там ничего не привиделось?
Боясь выглядеть глупым штабником в глазах офицера границы, я бодро ответил, что ничего не видел и не слышал. А чего я мог там увидеть, - спросил я.
- Понимаешь, - сказал Никола, - когда я только прибыл на заставу, я пошел на такую же проверку, как и ты, и был у белого камня. И то ли я спал, то ли я не спал, но привиделось мне, будто я часовой вот этой самой заставы, а подкравшийся сзади басмач вонзил мне кипчак под левую лопатку. И всех моих товарищей вырезали, а я чудом остался жив, сумел дозвониться до комендатуры и вызвать помощь. Видел убитого начальника заставы, обнимавшего и закрывавшего телом ребенка, его жену на крыльце домика, зарезанных ребят. Ни одного выстрела не было. Застава как раз стояла у того белого камня.
Видел, наверное, там кустики, это на месте фундамента лебеда растет.
А камень тот памятный. Положили в честь убиенных пограничников.
Банда одного курбаши всем племенем за границу в 1929 году уходила.
Потом я историю заставы читал, и там все так и было, как мне привиделось. Один человек выжил. И ты знаешь, частенько болит у меня под левой лопаткой, куда удар ножом пришелся. Уже у докторов проверялся. И окружной госпиталь у нас неподалеку. Говорят - здоров, как бык. И я чувствую себя здоровым, только иногда болит, как рана.
Не знаю, что это такое. И почему я тебе это рассказал? Не болтай никому. Мужики у нас смешливые, потом на совещаниях покоя не дадут.
Мы выпили еще, и Никола, закурив и хитро усмехнувшись спросил меня еще раз:
- Так, значит, ничего не видел и не чувствовал? Это и хорошо.
Души убиенные никак покоя найти не могут, пока отомщены не будут, не успокоятся. Только никому мстить не надо. Надо дело поставить так, что если кто-то посмеет обидеть нас, то вся родня этого человека должна тысячу лет помнить о том, что им еще повезло. Ладно, пошли спать, светает, а то мы с тобой договоримся до того, что нас с тобой на партийной комиссии просто вычистят, как класс, мешающий строительству коммунизма.
Мы оба понимали, что видели практически одно и тоже. И Никола был в приподнятом настроении потому, что наконец-то уверился в том, что у него не было никакого помрачения рассудка.
Вообще-то, я человек не суеверный, но знаю, что нельзя с пренебрежением относиться к тому, во что верят люди. И жить надо так, чтобы никто не поминал тебя плохим словом. Враги пусть поминают, хотя я не совершал подлости даже в отношении врагов.
Пограничная зона по трассе Башеград - Теджен (там произрастают знаменитые тедженские дыни сорта "вахраман", семена которых стоят дороже самой дыни) была перекрыта шлагбаумами. Один недалеко от
Башеграда, другой - в ста километрах от него. Каждая машина дважды проверялась пограничниками. Заслон нарушителям и спекулянтам (тогда о контрабандистах мало кто слышал) был поставлен сильный.
На одном из шлагбаумов произошел случай, который заслуженно можно занести в разряд пограничных анекдотов. Старенький автомобиль
"Москвич", проезжая через один из шлагбаумов, не остановился по требованию пограничного наряда и сломал стрелу шлагбаума, разбив себе одну из фар. Прорвавшаяся машина, по теории, должна на полной скорости уезжать от пограничного наряда, но "Москвич" остановился метрах в пятидесяти от шлагбаума. За рулем сидел старший лейтенант в летной форме и улыбался. Ничего себе шуточки. Нам шлагбаум поломал, себе машину подразбил, никуда не убегает и как дурак смеется. Над кем? Оказалось, что над собой. По его словам, он уже был проверен на первом шлагбауме и, решив похулиганить, при подъезде к шлагбауму взял руль, как штурвал самолета, на себя. "Москвич" не взлетел. Чего ему скажешь. Во Франции, одна дамочка, когда ее остановил полицейский, невинно спросила: "Неужели я быстро ехала?" "Нет, мадам, - ответил полицейский, - вы слишком низко летели".
Был случай, когда за границу ушел пограничник, застреливший своего старшего пограничного наряда. Захотел красивой жизни за границей. Пришел он на иранский пограничный пост в полном вооружении. Иранские жандармы сразу руки вверх подняли - русские войска вторглись в Иран. А он оружие бросил и сам руки поднял, без знания языка трудно объяснить, что сдаваться пришел. Жандармы за причиненный им до печенок испуг как следует накостыляли перебежчику и отправили его в САВАК (сазман-э эмнийят ва эттелаатэ кэшвар - организация информации и безопасности страны), типа нашего КГБ, существовавшую при шахе Мухаммеде Реза Пехлеви.
Допрашивали с пристрастием. Средневековые пытки были в ходу. Что может рассказать человек, который не стремился ни к чему и не учившийся ничему. Это во время вьетнамской войны один вернувшийся из плена летчик сказал своим друзьям: "Мужики, учите матчасть. Ох и бьют, если не сможешь ответить на вопрос об устройстве самолета, думают, что что-то скрываешь". А этот вообще был ноль.
Ничего не добившись от бывшего пограничника, передали его в представительство ЦРУ в Иране. В то время США и Иран были друзьями - водой не разольешь. ЦРУ с его методами обработки тоже оказалось бессильно. Выкинули на улицу - никакой "матчасти" не знает. А тогда все разведки мира интересовал вопрос, как устроена сигнализационно-заградительная система на границе. Как бы ее не преодолевали, пограничники своевременно получают сигнал и выезжают точно к месту нарушения. Заброска агентуры через "зеленую границу" всегда эффективнее, чем приезд в Россию через другие страны, так как у нас отношение к любому иностранцу как к потенциальному шпиону.
Неоднократно мы видели, как "простые чабаны" раскручивали линейные блоки системы, внимательно смотрели, чтобы понять принцип работы.
При задержании говорили, что хотели использовать верхний кожух в качестве ведра для воды.
Перебежчик тоже не знал этого секрета. Что делать человеку в совершенно чужой стране, с другой верой и другим языком. Пришел в наше консульство в г. Мешхед и попросился обратно в СССР. Консул ему прямо сказал, что в СССР его будут судить и, вероятно, расстреляют.
Три дня стоял предатель на коленях у дверей консульства, пока не получил согласия на возвращение.
Потом в Башеграде состоялось специальное заседание военного трибунала, на котором присутствовали представители всех воинских частей даже из других военных округов. Приговор был один - расстрел.
У меня и сейчас нет никаких сомнений в правильности приговора. Как можно стрелять в спину своего товарища, с которым вместе находишься на выполнении ответственного задания - охраны и обороны государственной границы. Это высочайшая степень доверия, какая может быть оказана гражданину. Ни в одних войсках военнослужащие постоянно не носят с оружие с боеприпасами, кроме караулов. Да и вопрос, как уходить за границу, которую ты днем и ночью охраняешь, никак не укладывается в понимании обыкновенного пограничника.
Принадлежность к погранвойскам накладывает на человека особые обязательства, определенные соответствующими законами. Бывший командующий Дальневосточным пограничным округом генерал армии И.
