Дедушки не стало, когда мне было шесть лет, и из-за этого я не мог проанализировать его поведение и определить причины возникновения некоторых черт его характера, о которых далее расскажу. Я был совсем мал, и мне не хватило общения с ним.

Моя бабушка была типичной в понимании слова «бабушка» человеком. Добрая женщина, в глазах которой ты всё никак не можешь поправиться и прийти в нормальную в её понимании физическую форму. Да, у неё самой был лишний вес. Причём раза в два превышающий норму. Но такие уж они, наши бабушки.

Теперь, когда папа с мамой оба пропадали на работе, дома мы оставались наедине с бабушкой. Я помню распорядок нашего дня и безумно по нему скучаю: с утра, пока родители завтракали, мы с бабушкой кормили курей. Давали им воду, корм, прибирались в курятнике, собирали яйца, ну и прочие хозяйственные хлопоты. После завершения утренних процедур ухода за домашними питомцами бабушка принималась готовить. Честно признаться, делала она это божественно. Чего только стоили её пирожки с картошкой! А зелёный борщ… Ммм… Пока бабушка готовила, я сидел рядом и слушал её истории о том, как она торговала… приготовьтесь… помидорами! Как бывала в разных уголках страны, какие приключения там с ней случались. Историй было бесчисленное множество. А после обеда мы в гостиной играли в домино: сидим за старым деревянным столом, с которого уже облезает лак и колет локти, на заднем фоне шумит старый телевизор, а комната освещена тусклым зеленоватым светом. Такой эффект создавался солнечными лучами, пробивавшимся через щели деревянных оконных ставней и зелёных побитых молью штор.

Бабушка, как мне поначалу казалось, была самой обычной бабушкой. Тем человеком, образ которого всплывает у вас в голове, когда вы слышите это ласковое слово. Но по мере взросления я стал подмечать, что жизнь и судьба членов нашей семьи ей абсолютно безразличны. Я не помню, чтобы бабушка ругалась с дедушкой, но отношения у них были крайне, как мне казалось, отстранёнными. Как совместная жизнь по договору с различными обязательствами и ответственностью для каждой из сторон. Маму мою она недолюбливала, причём и не скрывала это. К отцу, её сыну, у нее было такое же холодное и безучастное отношение. Единственным человеком, кого она любила и почитала, являлась её дочь.

Когда та, старшая сестра моего отца, вышла замуж, они с супругом переехали в другой регион за несколько тысяч километров от родного дома. Каждый год она приезжала на всё лето к своей маме – моей бабушке. И когда эти женщины на недолгое время вновь воссоединялись, доставалось всем: они перемывали кости каждому члену семьи, сидя на кухне и даже не пытаясь придать какой-то секретности тому, чем заняты – каждый из них мог себе позволить оскорбить и унизить обсуждаемого ради своего удовольствия. Но лето всё-таки однажды кончалось. И бабушка оставалась «зимовать» с ненавистными ей людьми. Но это её не волновало. Главное, что ей, как самому старшему члену семьи, был обеспечен комфорт.

Внимания бабушка требовала к себе колоссального. Её самолюбие доходило до издевательств над членами семьи. Как-то раз мы сидели во дворе дома на лавочке. Тётя что-то увлечённо рассказывала бабушке, а та не слушала. Я помню, как наблюдал за её лицом и взглядом, дающим понять, что она вовсе не здесь, а где-то далеко. Вдруг бабушка перебила тётю:

– А ты знаешь, что мне сегодня сказал мой внучок? – и всхлипнула. – Старшим совсем никакого уважения не оказывает! – она даже пустила слезу.

– Что же? – удивилась тётя.

И я тоже сижу с выпученными глазами, ожидая историю о своём неприемлемом поступке.

– Я его попросила принести мне воды, а он сказал мне: «Не надо лаять, сиди себе тихо в свой конуре».

Сказать, что я был удивлён, значит не сказать ничего. Стоит ли пояснять, что в действительности такого не было? Тётя сразу же подскочила с места и, взяв меня за шиворот, уволокла за дом. Трах… Бабах…Её худые, но крепкие кисти били по моему телу, словно бамбуковая трость.

– Я тебя в следующий раз убью, скотина такая. Понял меня? – я всё понял, кивнул и смылся куда подальше.

Я долго думал тогда, пытаясь понять, зачем бабушка так поступила. Но так и не смог найти ответа на свой вопрос. То, что она ко мне особо теплых чувств не питала, я и так знал, но сценка, разыгранная минуту назад, никак не укладывалась в голове.

Помню, был ещё такой случай: лет в шесть я сломал руку, спрыгнув с родительского комода. Это был не первый раз, когда я с него прыгал. Просто в этот раз неудачно приземлился. Так вот, мама в истерике. Папы нет дома. Сотовые телефоны тогда ещё не были так распространены, как сейчас. Мама побежала к соседям за помощью. А что делала бабушка в это время?

– Не трогайте меня, мне уже спать пора. Я из-за вас концерт по телевизору пропустила.

Честное слово! Так всё и было! Я не обижен на неё за отсутствие сочувствия, но был крайне удивлен таким поведением. Особую жестокость моя бабушка проявляла по отношению к тёте моего дедушки. Эта женщина, назовём её Анна, не вышла замуж. Поэтому и жила в родительском доме до конца своих дней. Она умерла задолго до моего рождения. Мне рассказывали о её удивительной красоте. Естественно, и вниманием мужчин обделена она не была. Но Анна влюбилась в молодого человека, который приезжал к ней из другой, далёкой деревни. Причём приезжал он верхом на коне. И когда местные ухажёры смекнули, что «чужой» вот-вот уведёт «свою», они задумали пресечь предстоящее бракосочетание. И однажды, когда тот молодой человек ехал домой от своей возлюбленной, местные парни подкараулили его и убили в лесу. Не знаю, хотели ли они соперника перевоспитать и перестарались или их целью действительно было убийство. Но это уже не важно. Так или иначе, он погиб. Никто, конечно же, и разбираться не стал в произошедшем. Случилось это больше ста лет назад. Сами попробуйте представить, в каком состоянии в то время находилась следственно-розыскная деятельность. Тогда достаточно было переехать жить в соседнюю деревню, и, считай, избежал наказания. Когда Анна узнала, что её возлюбленный погиб, она заявила, что замуж никогда не выйдет – больше полюбить не сможет. Она сдержала слово – замуж так и не вышла. Прожила восемьдесят пять лет, шестьдесят из которых в ожидании новой встречи с любимым. Свою неизрасходованную материнскую любовь она отдала моему отцу. Анна была единственным человеком в семье, кто по-настоящему любил его.

Когда дедушка женился на бабушке, они поселились в только что построенном новом доме. А старый дом, который располагался в том же дворе, сносить не стали – использовали как летнюю кухню. Но это был саманный дом без отопления, воды и электричества. Воду набирали из колодца, а для приготовления еды или прогрева дома в холодное время требовалось наколоть дрова и растопить печь. И, как вы понимаете, пожилой женщине в одиночку практически невозможно обустроить быт в таком доме. А в новый, современный для того времени кирпичный дом с проведённым газом, электричеством, отоплением и водоснабжением ей вход был закрыт. Бабушка не пускала Анну в новое жилище. Морила её голодом и холодом. Несколько раз, когда Анна спала, бабушка якобы для дезинфекции распрыскивала ядовитые вещества в том доме и запирала входную дверь снаружи. Ну нет у меня иных объяснений, кроме прямого умысла на убийство. Бабушка своими истязаниями довела-таки Анну до смерти. Судьба сжалилась над уставшей, гонимой родственниками женщиной, которая более полувека ожидала встречи со своим возлюбленным.

Мой отец тогда учился в университете. Ему о смерти самого близкого человека так никто и не сообщил. Когда он вернулся на выходных проведать семью, узнал, что Анна уже похоронена. Не могу и представить, что он чувствовал в этот момент. Но у меня имеется вопрос: куда всё это время смотрел дедушка, пока его жена годами медленно убивала его тётю, которая воспитывала и его в своё время?

Бабушка была жестоким и равнодушным ко всему человеком. Хотя нет, не ко всему. Она как-то раз услышала историю о том, что если ты при жизни любил животных и ухаживал за ними, то тебе после смерти только одна дорога – в рай. И с тех пор у нас во дворе поселились несколько собак и кошек. Каждое утро бабушка созывала их к крану во дворе и по очереди умывала морды любимым питомцам. Затем кормила. Могла забыть о том, что не покормила внука, но про животных – никогда. Не уходила из дома, не оставив им еды.