– Что это такое? – проворчала Имоджен, воткнув вилку в кусок мяса.

– Телятина, – сказала мама. – Твоя любимая.

– Что такое телятина? – спросила Мари.

– Молодая корова, – ответил Марк. – Её мясо обладает великолепной нежной структурой. И стоит очень дорого.

Он отрезал себе кусочек и отправил в рот.

Имоджен передвинула вазу, чтобы не видеть, как он жуёт.

– Я вегетарианка, – объявила Мари.

– Это неправда, – возразила мама. – Попробуй кусочек.

Имоджен снова отвернулась к окну. Сдувальщик листьев уже ушёл, а над травой порхала серая бабочка. Имоджен вскочила со своего места.

– Смотрите! – ахнула она и всплеснула руками, опрокинув мамин бокал.

– Имоджен! – вскрикнула мама.

– Ты сейчас всё пропустишь! – взволнованно сказала Имоджен. – Ты не увидишь бабочку!

Взрослые засуетились над пролитым вином, но Имоджен должна была показать маме бабочку.

– Вот же она, прямо здесь, смотри! – закричала она.

Теперь смотрели все – женщина в мешковатом платье, пожилая пара и официант из бара. Но они смотрели не в окно. Они все уставились на Имоджен.

Бабочка взлетела вверх, подхваченная ветром, и упала.

– Мадемуазель, – сказал официант, дотрагиваясь до руки Имоджен.

– Имоджен Кларк! Сядь немедленно! – рявкнула мама.

– Но там же моя бабочка… – Имоджен отдёрнула руку. Теперь её мотылёк был похож на сухой лист. – Она была прямо здесь…

– Она совершенно неуправляема, – процедил Марк, сокрушённо качая головой.

Имоджен понимала, что её дела плохи.

Официант указал на кусок серого мяса, плавающий в лужице пролитого вина.

– Мадемуазель желает другой стейк?

– Мадемуазель немедленно отправляется в свою комнату, – заявила мама.

Имоджен бросила последний взгляд в окно и вышла из ресторана.

Она просидела в своей комнате до самого вечера, разглядывая в окно сады Хабердэш. Причудливо изогнутые деревья высились прямо за аккуратной живой изгородью отеля. Сады Хабердэш упрямо пытались расширить свои владения.

Мама то и дело заглядывала в комнату. Она всегда придумывала какой-нибудь предлог, но Имоджен прекрасно понимала, в чём дело. Её не проведёшь.

– Кто меня отсюда похитит? – проворчала она. – Этот отель – настоящая тюрьма.

– Просто позвони, если я буду тебе нужна, – попросила мама. – Телефон стоит около кровати.

– Я не знаю твой номер, – сказала Имоджен.

– Ладно, – вздохнула мама и вытащила свой мобильный. – Позвони Марку с моего телефона… Имоджен, я совсем не хочу тебя наказывать, но мы не можем это так оставить. Такое поведение недопустимо.

Имоджен молча убрала телефон в карман.

Потом к ней пришла Мари, и какое-то время они молча рисовали. Имоджен рисовала бабочку, но у неё никак не получались усики. Мари копировала её рисунок, и её копия почему-то вышла лучше оригинала.

Наконец Мари ушла ужинать со взрослыми. Имоджен осталась одна в номере. Она скомкала свой рисунок и бросила его в урну, но легче от этого всё равно не стало.

Позже, когда мама вернулась, Имоджен притворилась спящей. Она слышала, как Марк и мама негромко разговаривают около двери.

– Наверное, нужно её разбудить, – говорила мама. – Она останется совсем голодной, если даже чаю не попьёт.

– Возможно, это пойдёт ей на пользу, – сказал Марк. – Будем надеяться, это отучит её врать.

Имоджен заставила себя не скорчить гримасу. Этим она могла себя выдать. Люди редко корчат рожи во сне.

– Она не врёт, – шёпотом возразила мама. – Доктор Саид говорит, что мои девочки искренне верят в свой воображаемый мир. Возможно, это их способ справиться с тем… с тем, что произошло на самом деле.

Повисла пауза.

– Кэтти… Ты же знаешь, что полиция не нашла никаких свидетельств того, что девочки были похищены. Возможно, они просто убежали.

– Но зачем им это делать? Им не от чего бежать!

Голос мамы прозвучал так жалобно, что Имоджен захотелось её обнять.

– Дорогая, мы уже говорили об этом, – ответил Марк. – Дело совершенно не в тебе. Побеги, выдумки… так дети проверяют границы дозволенного.

– Но не мои! Не мои дети.

– Хорошо, – согласился Марк. – Не твои дети… Может, спустимся в фойе?

Дверь со щелчком захлопнулась, но Имоджен продолжала лежать неподвижно, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Она ненавидела Марка. Ненавидела так, как никого в жизни.

Сев в кровати, она сняла трубку телефона и позвонила на ресепшен – она много раз видела, как это делают в кино.

– Это номер двадцать восемь, – сказала Имоджен своим самым взрослым голосом. – Хочу заказать доставку еды в номер.

– Конечно, – обрадовалась женщина на другом конце провода. – Что для вас принести?

– Яблочный пирог, мармеладки и банановый молочный коктейль.

Женщина заколебалась, но лишь на секунду.

– Замечательно, – сказала она. – Вы хотите заплатить сейчас или записать на номер комнаты?

Имоджен прищурилась. Пусть Марк заплатит. В конце концов, это был его «сюрприз».

– Запишите на номер, – ответила она.

Этой ночью Имоджен спала очень чутко. Проснувшись ещё до рассвета от какого-то негромкого дребезжащего звука, она села и огляделась: на телевизоре и кофемашине горели лампочки. Казалось, шум доносился снаружи, поэтому Имоджен выбралась из кровати и на цыпочках подошла к окну.

Снаружи сияла луна, похожая на кривую улыбку, и темнела живая изгородь, отделяющая сады Хабердэш от отеля. На деревьях сияли рождественские гирлянды, внутренний дворик освещали фонари, но в садах Хабердэш стояла тьма.

Что-то двигалось снаружи, за рестораном. Имоджен прильнула лицом к окну, пытаясь разглядеть получше. Мусорный бак опрокинулся, потом что-то снова задребезжало, ещё один бак накренился, и его содержимое рассыпалось по всему дворику.

Мари тихо подошла к сестре:

– Что там происходит?

– Кто-то переворачивает баки, – ответила Имоджен.

Мари окинула взглядом ухоженную территорию.

– Вот оно, смотри! – Имоджен показала на тень, возившуюся за перевёрнутым мусорным баком.

Тень раздирала мусорные мешки когтями длиной с кухонные ножи. У этого существа не было шерсти, зато были руки – сильные, накачанные, с мышцами, напоминающими перекрученные верёвки.

– Это точно не лиса, – прошептала Мари.

Чудовище сражалось с куриным остовом – с ожесточением выкручивало ему ножки, пока они с хрустом не отделялись от тушки. В какой-то момент оно обернулось и поднесло косточку ко рту. Имоджен узнала его мгновенно, как только увидела огромные зубы-бивни.

– Это же Зуби! – воскликнула она и, схватив свитер, натянула его через голову.

– Что он здесь делает? – поразилась Мари.

Имоджен надела куртку, джинсы и ботинки, сунула в карман мамин телефон.

– Не знаю, – ответила она. – Сейчас спрошу!

Она была уже на пороге, когда Мари крикнула:

– Подожди меня! – Она схватила свою куртку и джинсы. – Я с тобой!

Сёстры на цыпочках прошли по коридору и спустились по лестнице. Девушка за стойкой сидела к ним спиной. Имоджен поднесла палец к губам, приказывая Мари молчать, опустилась на четвереньки и поползла мимо стойки; младшая сестра последовала её примеру. Они находились за пределами видимости девушки и при этом слишком близко к ней, чтобы она могла их заметить.

Имоджен остановилась перед выходом из отеля. Ещё шаг – и сработают сенсоры открытия дверей, и тогда девушка за стойкой непременно посмотрит в их сторону. Она позвонит маме, и вот тогда у них с Мари будут очень серьёзные проблемы.

Имоджен вытащила из кармана мобильный и погуглила «Кувшинку». Страничка отеля нашлась очень быстро. Имоджен нажала на звонок, и на стойке администрации зазвонил телефон.

– Здравствуйте, это Ева, отель «Кувшинка». Чем могу вам помочь? – сняла трубку девушка.

Имоджен не стала терять ни секунды: автоматические двери бесшумно распахнулись, и сёстры выскочили наружу.