— Мы шли на это, ибо считали, что года через два яхты принесут неплохую прибыль.

Меллорз придвинулся поближе. Его улыбка мне не понравилась. Доринда, стоявшая поодаль, заметно нервничала.

— Прибыль мне нужна сейчас, а не через два года, — понизив голос, произнес Меллорз.

— Что это значит?

— Назови максимальную цену.

— Стоимость яхт плюс амортизационные расходы.

— Сейчас я тебе объясню, как можно уменьшить цену вдвое. Я уже знал, что будет дальше, но не мог помешать этому. Для Меллорза это было его новой блестящей идеей.

— А ты когда-нибудь слышал о вознаграждении за спасение? В эту минуту дверь бара открылась и вошла Сюзанна.

Льстивые и коварные нашептывания Меллорза уже не доходили до моих ушей. Я видел только Сюзанну, ее голубые глаза, золотистые волосы, вздернутый носик, округлый подбородок, длинные стройные ноги и высокую грудь. Сейчас на ней был черный свитер и короткая зеленая юбка. Она шла прямо на меня, направляясь к стойке, обойдя Доринду и даже не заметив Меллорза. Но при взгляде на меня в ее глазах мелькнуло что-то похожее на узнавание. Я был рад, что она рядом, мне хотелось повернуться к ней и сказать, что я люблю ее.

— Знаешь, эти осенние штормы очень опасны для яхт. В прошлом году сорвало с якоря мой катер, — гнул свое Меллорз.

Я услышал как за моей спиной кто-то сел на высокий стул у стойки. Возможно, это Сюзанна.

— Ветер ожидается юго-восточный, порывистый. Вечером, как только начнется прилив… — нашептывал Меллорз.

Но меня уже не интересовали козни старика. Я весь превратился в слух, жадно ловя каждое слово Сюзанны за моей спиной.

— Пожалуйста, пиво.

Какой приятный низкий голос!

Стук стакана, что-то ответил Альберт, а затем вновь голос девушки.

Толстое, грубое, в оспинах лицо Меллорза было неприятно близко. Он монотонно твердил что-то о ветре и причальных тросах. Мне хотелось двинуть кулаком в эту противную рожу.

Разговор за моей спиной продолжался. Я не слышал, что сказал Сюзанне Альберт, но она ответила:

— Гораздо лучше, чем вчера, во всяком случае.

Я увидел Пабло. Он был бледен, лоб покрыт испариной, словно ему было худо. Рядом с ним стоял Дик, державшийся подчеркнуто близко, чтобы ни у кого не было сомнений, что они вместе, одна команда.

Я понял, что они полны решимости прижать Меллорза, и попытался что-либо придумать, чтобы помочь им. Но это был не мой мир, я даже не мог считать Пабло и Дика своими друзьями. Однако стычка с Меллорзом неизбежна, и они обратятся ко мне за помощью.

Меллорз словно почувствовал что-то и отошел от меня.

— Привет, — сказал он, увидев Пабло и Дика, и настороженно посмотрел на них.

— Надо объясниться, Уолл, и поставить наконец точку. В это время я услышал голос Сюзанны:

— Говорят, на севере полуострова выпал снег.

— Конечно, мой мальчик, конечно, — добродушно гудел Меллорз. — Хотя мне казалось, что все уже ясно и об условиях мы договорились.

— Нет контракта, Уолл. Вот о чем я говорю.

— Я не думаю, что сейчас время и место для этого разговора…

— Уолл, я говорю совершенно серьезно. Разговор должен состояться сейчас или никогда, — еле сдержался Пабло. — Я больше не могу ждать.

Меллорз благодушно улыбнулся и поднял руки кверху.

— Сдаюсь…

— В углу — пустой столик. Там и расположимся, — Пабло пытался разрядить обстановку и сохранить мирную атмосферу. Он даже положил Меллорзу руку на плечо, легонько подталкивая его к столику.

— А ты, Джон, разве не присоединишься к нам? — удивился Дик, видя, что я не тронулся с места.

— Мне, пожалуй, не стоит. Я ведь человек зависимый от той и другой стороны. Обсуждайте без меня.

Дик осуждающе посмотрел на меня и молча отошел.

Однако я не испытывал угрызений совести, что изменяю дружбе с Пабло, ибо знал, чем кончатся эти переговоры. Их было уже немало, будут они и впредь, но к согласию не приведут. Так что не стоит тратить время на то, чему никогда не сбыться.

Доринда продолжала сидеть у стойки, наблюдая за происходящим.

Я повернулся к ней спиной и сосредоточил все свое внимание на прекрасной девушке рядом.

— Разрешите представиться, — наконец решился я. — Джон Мэйн. Я управляющий этим отелем. Можно вас угостить?

Она смотрела на меня, а я пытался прочесть что-то в ее глазах, но напрасно. Она просто была хорошенькой девушкой, с интересом изучающей управляющего отелем, который зачем-то представился ей. Я был почти в отчаянии оттого, что на этом милом личике нет и тени узнавания.

— Сюзанна Линкольн, — в свою очередь, представилась она и улыбнулась. — Спасибо. Я не откажусь от пива.

Альберт подал нам пиво и отошел, загадочно улыбаясь. Я представил себе, что будут говорить в отеле.

Мы пили пиво, пытаясь заполнить паузу. Сюзанна, должно быть, удивлялась: что этому типу нужно от нее? Я же просто не находил слов. Слабый лучик солнца, проникший в окно, заиграл на ее волосах, превращая их в золотую корону, и делал ее похожей на юную богиню. Но это не прибавило мне храбрости.

Я неожиданно вспомнил, как прежде между нами все было легко и просто. Сердце взволнованно билось, в горле застрял комок, и я чувствовал, что в конце концов отважусь на нечто отчаянное, поскольку теория параллелизма доктора Страттона спишет все.

И я отважился.

Глядя ей в глаза, я сказал:

— Вы, наверное, удивлены моей дерзости? Но я все объясню. Вы самая красивая девушка, какую я когда-либо встречал в своей жизни. Я счастлив быть рядом с вами, мне так хорошо, что я готов петь, но у меня отвратительный голос и совершенно нет слуха.

Сюзанна восприняла это как должное, даже не выразив недоумения.

— Пожалуйста, не пойте, — сказала она вполне серьезно. — Мне не нравятся люди, поющие в барах. К тому же вас могут уволить.

— Вы не верите мне?

Она внимательно посмотрела на меня, и вдруг я уловил в ее глазах искорку интереса.

— Вы кажетесь искренним. Такой прием всегда помогает при случайных знакомствах?

— Не знаю, не пробовал.

— Вы не производите впечатления человека, лишенного воображения, — заметила она и улыбнулась знакомой широкой улыбкой. Я понял, что победил. Сюзанна была Сюзанной. Она ценила во мне откровенность.

Девушка придвинулась ко мне поближе. Казалось, всем своим существом она ощущала, что нашла во мне кого-то близкого, хотя разумом, видимо, не осознавала этого. Отпив пива, она даже поперхнулась от волнения и закашлялась.

— Я, в сущности, довольно застенчив, — радостно признался я.

— О, я тоже! Да-да, я тоже… Дело в том, что я… — Она вдруг стала серьезной, — я не люблю пить, ибо тогда становлюсь ужасно болтливой. Если сказать честно… — она снова закашлялась, — я не люблю пиво. Может, нам отпраздновать эту историческую встречу чем-нибудь другим?

— Конечно, — услужливо поддержал ее бармен.

— Тогда дайте мне то же, что обычно пьет мистер Мэйн. Все равно что. Отныне я буду рекомендовать этот напиток всем своим друзьям, и ваш коктейль станет знаменитым, а вас будут величать Альбертом-ледорубом, — весело шутила Сюзанна.

— Это всего лишь виски со льдом и имбирем, мисс Линкольн, — ответил польщенный бармен.

— Да, но он творит чудеса! Посмотрите на мистера Мэйна. Из робкого, застенчивого, замкнутого человека он превратился в самоуверенного и смелого покорителя сердец.

Напитки были поданы, и Сюзанна попробовала свой. Казалось, весь бар настороженно ждал ее вердикта. Пожилая пара в углу добро и снисходительно улыбалась, словно смотрела на проказы любимой внучки. Неподалеку юная парочка, которой по возрасту рано было появляться в питейных заведениях, вся обратилась во внимание: юноша смотрел на Сюзанну с изумлением, а его подружка с легкой улыбкой. Потом она не раз с пристрастием будет допрашивать парня, понравилась ли ему эта красивая девушка в баре отеля. Что бы ни ответил ее дружок, она не должна ревновать Сюзанну. Да и никто не должен ревновать ее.