Лес кончился, и я неожиданно наткнулся на ограду из колючей проволоки. Еще одно испытание для моего человеческого достоинства и моих брюк.

Понемногу я стал соображать, где нахожусь. Этот луг должен соседствовать с открытой стоянкой для трейлеров, а от нее до больницы не более полумили.

Я поднялся по откосу на городскую улицу. Она была пустынна, но достаточно хорошо освещалась фонарями, чтобы любой мог заметить странную промокшую фигуру, бредущую куда-то в пятницу в пять часов вечера. Каждый мог запомнить, в каком направлении шла эта фигура, если этим потом заинтересуется полиция. Немало найдется и добровольных охотников доложить о странном прохожем. Я надеялся только на дождь, который не располагал к прогулкам…

Мне действительно повезло. Я не встретил ни единой души на своем пути и благополучно добрался до больницы. Войдя в ворота, я быстро спрятался в телефонной будке и сделал вид, что набираю номер видеофона. Отсюда был виден мой вездеход. Он стоял там, где я его оставил — у стены. Не может быть, чтобы полиция не заметила моей машины. Действительно, кто-то уже стоял, укрывшись под навесом крыльца у бокового входа в больницу, куда может войти всякий нуждающийся в срочной помощи.

Пока я пребывал в нерешительности в телефонной будке, с крыльца сошла девушка. Остановившись, она посмотрела на небо, а потом на маленький вездеход, стоявший неподалеку, словно решала, как сильно она промокнет, преодолевая это расстояние. Свет фонаря упал на ее лицо, и я узнал симпатичную медсестру Марианну Питере. Ее складная фигурка и знакомое личико, да еще то обстоятельство, что она оказалась так близко, усугубили чувство одиночества и неприкаянности. Я понял, как мне необходимо чье-то участие. Почти не сознавая, что делаю, я вышел из телефонной будки и тоже направился к маленькому вездеходу. Мы достигли его почти одновременно.

Марианна уже открывала дверцу, когда увидела меня, стоящего по другую сторону машины. На ее лице отразился испуг, который, впрочем, скоро сменился удивлением. Я не был уверен, что девушка меня узнала.

Охранник, вышедший вслед за ней на крыльцо, посмотрел в нашу сторону, но, должно быть, решил, что я знакомый Марианны, ибо продолжал без особого интереса изредка посматривать на нас.

— Вы кто… что вам нужно? — спросила девушка.

— Марианна, это я, Джон Мэйн. Могу я поговорить с вами?

— Джон Мэйн? О, простите, я не узнала вас. Что-то случилось?

Она быстро села в вездеход и открыла дверцу с моей стороны. Я тоже сел. В темноте мне был виден лишь ее профиль, но я заметил, как она посмотрела в сторону охранника. Она повернулась ко мне. На ней была короткая юбка, и открытые колени белели в темноте. В ней было столько обаяния чистоты и молодости! Кажется, я готов был наделить ее любыми достоинствами и красотой — после того ужаса, который я испытал с Дориндой. Я печально вздохнул.

— Марианна, я в опасности, — просто сказал я, решив, что лучше быть с ней откровенным. — Меня разыскивают в связи с убийством Меллорза. Я хотел бы поговорить с вами, но если вы потребуете, чтобы я покинул машину, я подчинюсь. Ведь мы почти незнакомы.

— Чем вам помочь? — спросила Марианна ровным голосом. Она не дала согласия, но и не оттолкнула меня. К тому же она задала разумный вопрос.

— Отвезите меня на Исследовательскую станцию. Там я буду в безопасности. Я не могу воспользоваться своей машиной и не могу просто идти пешком по городу. Меня сразу же схватят.

— А если они следят за станцией?

— Тогда вы проедете мимо и высадите меня где-нибудь в ста ярдах от нее. А там я уж сам доберусь. Даже если меня поймают, никто не узнает, что это вы привезли меня туда.

Марианна все еще разглядывала меня, но в темноте я не мог видеть выражения ее лица. Она не казалась напуганной, а просто изучала своего незваного попутчика. Это был мокрый, грязный, измученный усталостью человек.

— Как ваши пальцы? — вдруг спросила Марианна, нажимая на стартер. Машина тронулась.

— Хорошо.

Марианна спокойно и уверенно вела машину под проливным дождем, и вскоре впереди засветились огни станции. Город остался позади, мы ехали вдоль высокой живой изгороди, и я думал, что буду делать, если Страттон откажется помочь мне. Марианна включила отопление, в машине стало тепло, и, несмотря на промокшую одежду, неприятно прилипшую к телу, я понемногу согрелся.

У станции она сбавила скорость.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Не стоит, — ответила Марианна. Машина остановилась. Из будки выглянул часовой. Я посмотрел на окна станции. Страттон был в своем кабинете. Я даже видел его склоненный затылок. Видимо, он что-то сосредоточенно читал или разглядывал.

Вдруг в окне возник другой человек: высокая, знакомая фигура, одетая во все темное. Полицейский инспектор Баскас.

Марианна тоже узнала его и мгновенно нажала на стартер, позволив машине бесшумно подняться и исчезнуть, прежде чем часовой приступил к своим обязанностям. Когда я обернулся, то увидел, что он преспокойно вернулся в будку, решив, что мы просто хотели найти укромное местечко да раздумали. Я молчал, Марианна тоже. Вскоре она остановила машину у края дороги за высокими деревьями, где нас не могли увидеть со станции.

Я сидел, собираясь с силами, чтобы снова выйти под дождь. Моя одежда почти успела высохнуть в тепле салона. Марианна тоже молчала и смотрела на дорогу. Турбины тихо гудели, дождь барабанил по крыше.

— Спасибо, — наконец сказал я, приподнявшись с сиденья и протягивая руку к двери.

— Что вы собираетесь делать?

— Подожду, пока не уйдет Баскас, и постараюсь как-то дать о себе знать Страттону. Но так, чтобы не заметил часовой.

— Я недостаточно хорошо знаю доктора Страттона. Вы уверены, что можете доверять ему?

— У меня больше никого нет.

Марианна повернулась и посмотрела на меня. Ее лицо было серьезным.

— Послушайте, вы хоть немного могли бы доверять мне, — сказала она, как мне показалось, с упреком.

— Я думал, вы не хотите заниматься чужими проблемами.

— Да. Но это уже произошло, хочу я того или нет. Я не могу оставить вас здесь.

Вездеход тронулся.

— Куда мы едем? — спросил я.

— Ко мне, конечно.

Вскоре я уже сидел, завернутый в одеяла, в теплой квартире, со стаканом виски в руке и смотрел, как хорошенькая девушка готовит мне ужин. Это казалось невероятным, неправдоподобным, как сон, после всего, что я пережил несколько часов назад. Не хватало только камина и горящих поленьев, но откуда этому взяться в квартирке одинокой медсестры? Зато я мог любоваться Марианной.

Сменив униформу на красный свитер и ярко-голубые брюки, она энергично помешивала что-то на сковороде. Потом мы ели яичницу с ветчиной и зеленым горошком (черт побери, именно это блюдо я готовлю себе сам). Мы немного побеседовали, напряженность и настороженность прошли.

Мы загрузили грязную посуду в посудомойку и приготовили себе новую порцию напитков. Марианна пила пиво. Я люблю, когда девушки пьют пиво. В этом есть что-то нормальное, здоровое.

— А теперь, — сказала она, когда мы уселись поудобней, — расскажите мне все.

Может, это глупо, но я рассказал о себе все. О своей первой встрече с Сюзанной, о Страттоне и его научных теориях, о Пабло, Дике, Меллорзе и Доринде, о посещениях параллельных миров. Я также рассказал ей, как в одном из них встретился с ее двойником. Наконец я дошел до смерти Меллорза и последующих событий и завершил повествование сегодняшним днем.

Когда я закончил, Марианна долго молчала, глядя на меня, а затем сказала:

— Значит, все события теперь разворачиваются вокруг вашего ружья. Джон, вы считаете, что именно из него был убит Меллорз?

— Я знаю это. Я проверил номер. А теперь это знает Баскас.

— Но это не означает, что вы его убили, не так ли?

— Доказательства косвенные, но это мало убеждает инспектора, поскольку я соврал ему. Все указывает на меня, и у него нет другого подозреваемого, кроме, быть может, Доринды.