– Как насчет пива?

Литератор несколько секунд, не мигая, смотрел на него:

– Боюсь, что у меня нет лишних 200 рублей на развлечения.

– Тогда пройдемся.

«Только бы не въехать ему по морде! Тем более что он выше меня в два раза», – мечтал Алексей Юрьевич.

– Я смотрю, вы с Марией Станиславовной подружились…

«Придется подпрыгивать. Хотя, если въехать по горлу, то тоже ничего», – продолжались грезы.

– Она хорошо умеет держать дисциплину. Видимо, наворовавшийся папочка научил ее этому…

«Можно ударить по колену…»

– Большой был человек! Держал весь город в страхе…

«Если использовать эффект неожиданности, то можно столкнуть в воду, вон, как раз и речка. Жалко, что мелковата…»

– Имел два завода. Говорят, что когда его посадили, нашли не все деньги…

«С другой стороны, придется писать заявление, а это пока в мои планы не входит»

– Она пытается завербовать вас? Это чревато. Помните крестного отца?

– Откуда вам все это известно? – как можно веселее поинтересовался Алеша.

– Она когда-то дружила с моей женой.

Литератор резко остановился, будто наткнулся на невидимую стену. Он даже почувствовал как недавняя сильная «любовь» к математичке выходит из его ушей в виде дымка.

– А что, сплетни – это неотъемлемый атрибут учительского коллектива?

Антон Валерьевич взглянул на него как на таракана и молча возвратился в школу.

«Может, все-таки найти деньги на пиво? А лучше на водку. Хотя, самогон будет подешевле», – начал прикидывать в уме Алеша. Он вспомнил страшную историю про свою однокурсницу – отличницу, которая на радостях, что сдала очередную сессию на высшую стипендию, решила впервые в жизни напиться. Все закончилось тем, что она ослепла и оглохла. У него тоже появился такой соблазн.

Екатерина Борисовне, как единственному школьному медику надоела бесконечная грязь в классах и коридорах. Конечно, Макаренко был гением, когда предложил использовать детский труд в воспитательных целях, однако он не учел сельскую школу в деревне Верхние Ямки. Эта бесконечная война с антисанитарией давалась неунывающей Кате с большим трудом. В итоге, было не грязно только в медкабинете. Спортивный же зал держать в чистоте – это все равно, что подметать песчаную пустыню.

Дети умудрялись протереть одной тряпкой доску, точнее измазать ее мелом, затем этой же тряпкой нарисовать белые линии на полу, а потом уже на партах. Именно в такой последовательности. В итоге, на меловые парты с невидимыми и прожорливыми палочками и кокками ученики клали яблоки с конфетами, которые потом отправляли в рот. Катя замучилась объяснять начальству, что инфекционист в деревне необходим так же как и в Африке, что она не врач – не врач – НЕ ВРАЧ  и умеет только делать уколы по назначению. Но с таким же успехом можно было попросить местную власть построить в Верхних Ямках золотой дворец.

Учитель физкультуры бросила клич по деревни, пытаясь найти уборщицу. Так как оклад технички был три тысячи, никто ее не услышал. Лишь через месяц бесполезных поисков, Катя случайно наткнулась на глухонемую бабу Веру. Правда, она не совсем была немой. Абсолютно глухая, новоиспеченная уборщица издавала громкие нечеловеческие звуки, что в последствие можно было использовать для достижения корыстных целей. Например, отправить ее мыть пол в рекреации около кабинета директора, когда там заседает какое-нибудь начальство, чтобы хорошенько его напугать и настроить на нужный лад. А вдруг так и улучшат финансирование. Но пока она пугала лишь учителей и смешила учеников. Алексей Юрьевич выбегал несколько раз посреди урока, услышав душераздирающие крики, думая, что в школу нагрянул сам Фредди Крюгер, но оказывалось, что это баба Вера выясняла отношения с тряпкой, ну, или с учеником, который не сменил обувь и испачкал только что вымытые полы. Антон Валерьевич попытался было сделать выговор Кате за столь неудачную находку уборщицы, но наткнулся на чисто медицинское негодование, с которым лучше не спорить, если, конечно, ты сам не в состоянии заменить вышеупомянутую техничку. Одна лишь Мария Станиславовна оставалась невозмутимой  и полностью игнорировала нечеловеческие вопли. Кстати, она и Катя были единственными людьми, которые могли установить продуктивный контакт с бабой Верой. Другие просто не выносили дикие крики с близкого расстояния или у них не получалось придумать нужные жесты для общения. Екатерина Борисовна могла установить контакт с кем угодно – с глухим, слепым, иностранцем и инопланетянином, если понадобится, так как в свое время работала в отделении с инсультными больными. Мария Станиславовна же реализовывала общение посредством взглядов и факта своего присутствия. Если она просто шла по коридору, баба Вера в срочном порядке уходила мыть в другое место. Но стоило Марии Станиславовне появиться там, где в данный момент трудилась уборщица и одарить ее длительным взглядом, как та тут же понимала, что следующее, что она будет мыть – это кабинет физики. В чем заключался секрет влияния данной особы на весь живой мир, включая местную мышь из кабинета биологии, которая при появлении учителя физики старалась не шуршать в своем аквариуме, наверное, нам, простым смертным, не умеющим понимать тонкие материи Вселенной, так и не удастся узнать.

Теперь день в школе начинался веселее. Баба Вера со шваброй, словно стражник с копьем, устраивала каждое утро фэйс – контроль. Точнее – фут-контроль. Попробуй только не покажи ей чистую вторую обувь при входе! И никакие тебе – разорвались, промокли, съела собака или пометила кошка здесь не проходили. Не будешь же ты изображать перед ней за несколько минут до начала урока обувную драму с участием животных, притом, что сзади напирает толпа опаздывающих. И не факт, что баба Вера поймет, что ты имеешь в виду. Обычно, не увидев вышеупомянутый пропускной атрибут, она начинала бешено жестикулировать с соответствующим вокальным сопровождением, направляя несчастного взмахами рук (а иногда и швабры) в сторону выхода.

Одним прекрасным утром, вышеупомянутая техничка, которую Алексей про себя называл Техногенной катастрофой, увидела в окне странную картину –  как кто-то из проезжающей машины выкидывает мешок с мусором, причем не из багажника, а с переднего сидения, и прямо в главную лужу на территории школы. А баба Вера только что навела порядок – выудила из луж банки, фантики и тетрадные листки. От такой неслыханной дерзости, она на секунду онемела, но потом издала самый душераздирающий из коллекции своих криков. Алексей Юрьевич в этот момент выходил из учительской, дожевывая бутерброд, но от неожиданности  споткнулся и подавился. Математичка Оксана Викторовна бросилась ему на помощь и принялась стучать по спине. Из учительской также показалась невозмутимая  Мария Станиславовна. Не произнося ни слова, она отправилась выяснять причину крика. Филолог с математичкой переглянулись и последовали за ней, причем Алеша продолжал кашлять.

Картина, которая предстала перед глазами троицы учителей, была гораздо более необычная, чем  та, что увидела уборщица. Теперь баба Вера была главным действующим лицом. Она шваброй дралась с мешком мусора, который валялся в луже. Мешок, судя по всему, ей сопротивлялся и тоже издавал какие-то звуки. Мария Станиславовна ускорила шаг и встала перед бабой Верой с таким выражением лица, что та сразу почувствовала на себе ее взгляд, что-то промычала, пожала плечами и быстро удалилась. В этот момент Оксана Викторовна озвучила то, о чем Алеша только что подумал.