В это же самое время в высочайшей башне, расположившейся посреди крепости, самопровозглашённый властелин этих земель и по совместительству могучий маг – Изугар, проводил тёмный ритуал. Комната в башне была довольно большой и функционально совмещала библиотеку, кабинет и лабораторию. Но сейчас в ней царил хаос. Все столы, стеллажи и иные предметы мебели в спешке сдвинули к стенам. Среди прочего выделялось лишь большое зеркало в жутковатой раме, выполненной из костей, – ему было выделено почётное место, свободное от всяческого хлама. Остальное же: книги, алхимическое оборудование, пузырьки и склянки, камни и травы – валялись то тут, то там кучками и грудами. Всё это было сделано для того, чтобы освободить центр круглого помещения, где и стоял, разведя руки в стороны и склонив голову, маг.

Пол под ним сплошь покрывали письмена на тайном языке и разнообразные символы, которые расходились в стороны от ног Изугара, образуя в итоге большой круг. По его окружности через равные промежутки располагалось шестнадцать свечей. Они и являлись единственным источником света внутри помещения.

Шестнадцать огоньков мерцали и подрагивали, отзываясь на неясное монотонное бормотание колдуна. Со стороны могло показаться, что заговорами маг заклинает именно огонь, вводя его в странный транс. Но вот его речь изменилась. Голос стал более громким и властным. Изугар поднял голову и открыл глаза. Длинные волосы, ставшие пепельно-серыми, после неудачного ритуала три года назад, отдельными прядями ниспадали на его молодое лицо. Пламя на свечах воспылало ярче. От огненных язычков к колдуну потянулись тонкие струйки дыма. Приблизившись к его фигуре не больше, чем на два шага, они, завихряясь, поднимались к потолку. Словно шестнадцать тонких белых нитей тянулись по спирали вверх. Маг не обращал на них никакого внимания, решительно не смущаясь того, что оказался в этакой клетке из дыма. Он продолжал произносить заклинание, даже не взирая на появившиеся признаки усталости. Мышцы его рук слегка начали дрожать, как если бы он слишком долго пытался удерживать поднятым тяжёлый груз, а на лбу выступило несколько капель пота.

Нити дыма двигались всё быстрее и становились всё гуще и толще. Дым стелился по потолку, заволакивая его словно белой тканью. Пламя увеличивалось вместе с потоками дыма. Огонь уже не плясал на кончике вощёной нити – он охватывал всю свечу целиком. Изугар вскинул голову к потолку. Заклинание достигло кульминации ровно тогда, когда стало казаться, что дым поглотит мага, а пламя вот-вот перекинется на что-нибудь горючее. Изугар резко замолчал, и весь дым будто бы вмиг обрёл вес и рухнул на пол, затушив собой огонь.

Когда дым рассеялся, маг стоял посреди круга на коленях и тяжело дышал. Его губы тронула улыбка, но, будь в помещении свидетели, этот злобный и самодовольный оскал мог бы пронять их до дрожи. Потолок весь покрылся копотью, а на месте свечей теперь были оплавившиеся лужицы воска. Но всё получилось. Ритуал удался. Ещё несколько подобных, и последствия станут необратимы.

Изугар поднялся на ноги и отряхнул колени, после чего стянул с себя промокшую от пота просторную рубаху, которую надевал исключительно на время ритуалов. Слегка пошатываясь от усталости, он дошёл до стеллажа с разнообразными эликсирами. Взяв один из пузырьков, он откупорил его и жадно припал к узкому горлышку, выпивая всё до последней капли. Напиток обжигал язык и горло, но с каждым глотком Изугар чувствовал, как к нему возвращаются силы.

Допив, маг отбросил в дальний угол пустой пузырёк. Не обращая внимания на звон разбитого стекла, он вернулся к своему гардеробу. Вместо промокшей рубахи облачился в облегающую тёмно-серую тунику, а затем – в верхнюю одежду. Это было подобие рубахи, но из более плотной ткани и длиной доходило почти до колен. Ряд пуговиц, шедший по центру, имел не только функциональное значение, но и зачастую подчёркивал достаток владельца вещи. Так, у мага все пуговицы были из серебра, что эффектно выделялось на тёмно-серой, почти чёрной, ткани. Там, откуда Изугар был родом, такие одеяния назывались котарди. Часто на левой стороне груди у них можно обнаружить вышитый фамильный или королевский герб, а иногда это знак того круга лиц, чьему делу посвятил себя владелец одежды. Но у Изугара герб отсутствовал. И лишь пристально присмотревшись, можно было заметить, что когда-то он там всё же находился: цвет ткани там казался немного ярче.

Едва маг закончил ритуал, как небо сделалось спокойнее. Тучи потекли медленнее, молнии перестали освещать яркими вспышками округу, а утробные звуки грома сначала сделались тише, а потом и вовсе прекратились. Подобные капризы погоды Эррудун наблюдал не впервые и уже давно связывал бурю в небе с происходящим в высокой башне крепости. Он всегда хотел узнать, что же творится внутри, если это вызывает такой хаос в небе. Но владелец крепости позаботился о том, чтобы входа в башню не было никому, кроме него. Ни дверей, ни окон, ни даже лестницы не вело внутрь.

Дверь в зал открылась и закрылась, и за спиной Эррудуна раздались шаркающие короткие шаги. Губы Эррудуна презрительно скривились. Ему не было нужды оборачиваться, чтобы узнать вошедшего. Только один человек во всей крепости волочил ноги по полу в подобной манере. Главный прихлебала повелителя – Тодвур.

Шажки на мгновение прекратились, вероятно, Тодвур заметил, что он в зале не один, а после снова продолжились. Эррудун так и не обернулся, но понял, что Тодвур прошёл ближе к трону.

В этот момент с шелестом и едва заметной тёмно-фиолетовой вспышкой от телепортации в зале появился Изугар. Почти ничто в его виде уже не выдавало той измождённости, что он испытывал сразу после ритуала. Спина была прямой, плечи – расправленными, что особенно подчёркивало превосходство в росте и положении над остальными. Тодвур тут же засеменил к Изугару.

– Повелитель! У вас получилось? Ритуал удался? – расслышал Эррудун его сиплый голос.

– Да.

– Значит, теперь можно готовить вторжение в Фэранфад, как вы того и хотели?

Эррудун напрягся от услышанного. Он старался внимательно следить за всем, что происходит в чёрной крепости, но о вторжении в Фэранфад слышал впервые. Даже нескольких секунд размышлений хватило, чтобы у Эррудуна чуть ниже рёбер появилось неприятное тянущее ощущение внутри.

– Эррудун, вот и ты, наконец-то, – Изугар заметил, что в зале они не одни. – Я посылал за тобой ещё утром.

– Я здесь с утра, повелитель, – ответил Эррудун, подходя ближе и поправляя и без того идеально сидящий дублет.

Изугар не обратил нисколько внимания на ответ Эррудуна. Он сел на трон, опёрся локтями на подлокотники, сплетя при этом длинные пальцы рук перед лицом, наделённым острыми, даже немного резкими чертами, и сказал:

– Ты отправляешься в Диффрин Исмуг и в Оранкал нанимать для меня войска. Тодвур снабдит тебя всем необходимым.

Ладони Эррудуна вмиг стали холодными и мокрыми от пота. Он перевёл взгляд на Тодвура – коротышка с залысиной на полголовы и жабьими щеками премерзко улыбался. Нечего было и пытаться спрашивать, что задумал Изугар, при нём.

– Как прикажете, повелитель, – ответил Эррудун и поклонился.

Гвелеста была в своих покоях. Она стояла, упёршись плечом в оконную раму, смотрела на вечерний город и поедала виноград. По телу распространялась странная нега, как если бы она прилегла отдохнуть после долгой ходьбы. Мирный пейзаж за окном успокаивал и расслаблял.

– Вы чёртова идиотка! – вдруг донеслось у неё из-за спины.

Гвелеста обернулась, удивлённая тем, что в её покоях есть кто-то ещё. Перед собой она увидела первого советника королевства – Ина Гадарна. Черты лица его были гротескно искажены гневом, из-за чего он стал непохож на самого себя.

– Что ты здесь делаешь?

– Обвиняю вас в том, что вы идиотка, моя королева! – выпалил Ин.

– Вот уж не думала, что однажды услышу подобное от тебя, – ответила Гвелеста. Возмущение, обида и непонимание боролись в ней за главенство над остальными эмоциями.