— К убийствам был причастен и шериф Галпин, — вдруг кисло бросила Йоко.

— Он?

— Он убирал и скрывал все улики. А ещё не давал этому делу наделать шумихи. Только это. Но после смерти Тайлера он понял свою ошибку. А меня направили его убить, чтоб не болтал.

— Так это ты его убила?..

— Не думаю, что я смогла бы. Он сам на моих глазах себе мозги вышиб, — и её веки нервно сомкнулись.

— Мне тебя не жаль, — единственное, что удалось ответить Ксавье.

— Какие страсти! — заявил неожиданно Фестер. — Не зря всё-таки вернулся с Камбоджи {?}[минутка географии: Королевство Камбоджа — конституционная монархия в Юго-Восточной Азии, расположившееся на юге полуострова Индокитай. Граничит с Вьетнамом на востоке, с Лаосом — на северо-востоке и с Таиландом — на северо-западе. Эта страна — смесь азиатской и европейской культур, где рядом с древними кхмерскими храмами стоят французские колониальные постройки], хотя я боялся, что помру от скуки. А тут весело, оказывается!

Вампирша только печально покачала головой, а у Ксавье даже почему-то дрогнул уголок губы. Наверное, дядя Уэнсдей очень счастливый человек. Радоваться всему на свете — особый талант.

Они шли через туман, постепенно приближаясь к многочисленным постройкам, утонувшим в вечернем мраке. Ксавье не освещал себе дорогу — просто шёл, иногда ступая подошвами на опавшие веточки. Они с оглушительным треском надламывались, на полсекунды возвращая эмоции в голову. Но за мимолётным страхом ничего не шло, чувства потухали.

Вдруг в тёмной дымчатой пелене мелькнул чёткий, с острыми краями, луч света. И Ксавье, боясь наткнуться на злодеев, а также помня, что сам вызвал полицию, юркнул за близлежащее дерево. Оно оказалось достаточно широким и скрыло его от посторонних взглядов.

Тогда из тумана показалась фигура самой Ричи Сантьяго с каким-то молодым помощником за спиной. Ксавье она не заметила, но вот её фонарь осветил фигуры Фестера и Йоко. Шериф от шока округлила глаза и несколько раз моргнула, словно желая побороть наваждение, прежде чем достала пистолет.

— Руки вверх! — крикнула она, но дядя Уэнсдей явно не боялся какого-то там оружия.

— Не сегодня, — он расплылся в улыбке, закинул пленную вампиршу на руки и исчез в тумане.

До ушей Ксавье долетел только оглушительный крик Йоко:

— Белладонна! Там! В вентиляции! — и перед глазами вдруг пронеслось воспоминание.

Закончив растушёвку, он поднял руку над листком. И вне его воли пальцы дрогнули, как от удара током, а рисунок ожил: хмурая девочка из ломаных линий поднялась с листа, бросила на него пустой взор и спрыгнула на ступеньку. Оттуда, оглядываясь, побежала через весь зал. Возможно, она хотела ему что-то показать.

Ксавье не стал ей перечить: послушно шёл за ней, пока она не стала вдруг взбираться по стене. Вскоре фигурка установилась на раме какой-то картины, прямо под вентиляционным отверстием — весьма крупным, стоило отметить, — и стала нервно указывать на решётку.

— Что ты хочешь этим сказать? Я сомневаюсь, что смогу сейчас снять решётку и выбраться через вентиляцию. Да и сомневаюсь, что я помещусь.

Рисунок прищурился, но потом, пару секунд спустя, девочка вдруг завертела отрицательно головой и стала указывать рукой без пальцев наверх.

Нарисованная Уэнсдей указывала изначально на решётку вовсе не потому, что из неё заструился ядовитый газ. Она тогда собиралась не предупредить об опасности, это пришло потом. Изначально своевольный рисунок просто указывал на проход. Вероятно, в то самое помещение — «двойник» библиотеки тайного школьного общества, легенды о котором описывались в дневниках студентов. Оттуда в вентиляцию и запустили ядовитейший газ, когда — должно быть, от Йоко — узнали, где находился Ксавье.

Вероятно, главный вход располагался где-то ещё, но Йоко не успела его показать.

— Эй! Шериф! — Ксавье выскочил из укрытия, заставив блюстителей правопорядка оступиться.

Фестер с Йоко в это мгновение уже были где-то очень далеко.

— Что ты тут делаешь?! — выругалась Ричи, взмахом приказав своему помощнику продолжать погоню. Тотчас он исчез в тумане.

— У вас есть противогаз? — Ксавье невинно улыбнулся.

— Чего?

— Я знаю, где держат Уэнсдей. Но придётся пройти через помещение, где был ядовитый газ. Не знаю, выветрился ли он.

Вместо ответа — два сбитых с толку глаза новоявленного шерифа. А где-то под ногами застучали шустрые пальцы.

***

Болело всё. Уэнсдей предпочла бы остаться в облике призрака — в нём физические чувства попросту отсутствовали. И она была невидима для чужих взглядов, кроме Ксавье и Энид. Единственный минус — она не могла ни на что воздействовать, а сама форма призрака крайне нестабильна. Её метало из стороны в сторону, а сознание то пропадало, то возвращалось. Хотелось бы изучить странный феномен.

Через силу веки несколько раз дрогнули, пока наконец не разлепились. В обнажившиеся зрачки стрелами ударило приглушённое тёплое свечение, излучаемое настоящим пламенем. Ещё не в силах сконцентрировать взор хоть на чём-то — всё размылось, как если бы кто-то плеснул воды на картину Ксавье, — она повела глазами в разные стороны, заметив, что со всех четырёх сторон света размещалось нечто похожее на канделябры.

Когда зрение заострилось, Уэнсдей убедилась, что помещение озаряли светом свечи, установленные на тонкие ветви кованых изваяний. А за ними — голые стены из каменных кирпичей, сужающиеся сводом на высоком потолке и разрезанные вытянутыми полосами пилястр {?}[полуколонн]. Только у одной стены ютился длинный шкаф, заполненный истерзанными временем корешками книг, а посередине выделялся закрытый за двумя дверцами отсек. В стене напротив виднелись выступающие кирпичи. Оценив их форму, она быстро признала в архитектурном решении дверь.

Вокруг неё — несколько людей, точнее — семеро. Лица всех скрыты чёрными лыжными масками {?}[хочу на всякий случай уточнить, что под ними я подразумеваю балаклавы, а не очки.], но одежда нормальная. Её похитители хотя бы не одевались в таинственные балахоны. Обычная одежда, у всех разная.

Только один человек напротив неё сидел без маски. Хотя это едва ли человек — настоящий зомби, вобравший в себя несколько отличительных черт хайда. Существо сидело на цепи, не проявляло никакой активности и вполне могло сойти за трупа, посаженного кем-то на цепь, из-за пурпурно-серой кожи, как от гипостаза {?}[Трупный гипостаз выявляется через 3-6 ч после смерти в виде фиолетовых или темно-багровых пятен на коже нижележащих частей трупа вследствие отекания крови. ]; кое-где окоченевших мышц, — в шее и спине, как быстро определил натренированный взгляд Уэнсдей; — и от раскрытых, но ничего не видящих глаз. И они трансформировались размером почти до тех, какими становились после перевоплощения в хайда.

Как бы ублюдки ни воскресили Тайлера, это им не очень-то удалось. Существо, вовек застрявшее наполовину в человеческом, а наполовину в чудовищном облике, явно не имело никакого рассудка. Возможно, это её похитителям и требовалось.

Уэнсдей постаралась пошевелиться — ожидаемо ничего не вышло. Её положили на пол, руки скрепили над головой неподъёмными кандалами, а слегка раздвинутые ноги закрепили особо изощрённо — под голени положили огромные кирпичи и обмотали их ремнями. Она могла бы даже похвалить своих похитителей — подобную конструкцию её глаза узрели впервые.

— Я ценю вашу изобретательность, но вы всё равно слишком предсказуемые, — процедила она тихо — громче говорить не получалось. — Когда я освобожусь, то продемонстрирую, как надо. Но вы не выживете после.

— А у тебя есть шанс выжить, девочка, — сказал кто-то странным голосом, точно намеренно его искажая.

— Я умирать не намерена. Не от рук таких дилетантов, — произнесла Уэнсдей уже громче.

— Уэнсдей, заткни свой рот, — почти пропел чей-то слащавый тенор. — Выбирай — хочешь жить или предпочтёшь умереть.

— Предпочту вашу смерть. Мучительную, — вдруг кто-то пнул её грязной подошвой по лицу. Щека вспыхнула. Приятно.