Леонора приняла эту новость молча – злорадства в себе не нашла, но и жалости, к стыду, обнаружила не много. Сдержанно перекрестившись, она кивком обозначила выжидающему Диего свое внимание.

– Ее дом обыскали до чердака, – продолжил маг. – Сегодня я получил ее личные бумаги, по большей части письма. У нее было много поклонников, не так ли?

Скрипачка вздохнула с легкой горечью.

– Марселла была яркой и мечтала сиять одна, – подтвердила она. – Подарками и записками ее усыпали в каждом городе.

– Она заботливо хранила следы своего успеха, – отметил магистр. – Большинство безобидны и как будто остались без ее ответа. Тех, кто удостоился короткой переписки, мы ищем и скоро проверим.

Диего постарался не выдать лицом, как мало обрадовала его перспектива рассылки по стране своих ловцов, когда и предыдущие-то группы еще в большинстве не вернулись.

– Длительная переписка состоялась лишь с одним счастливчиком, – продолжил он. – В его сочинениях тоже не означено коварных планов, но сквозит идея сделать для прекрасной дамы “все, что под силу скромному чародею”.

– Кто он? – голос Леоноры тронуло волнение. Странно было ощущать гениального артефактора личным своим недругом.

– Это единственный, кого мы не смогли опознать, – рессеял Диего надежды. – Вместо подписи стоит предусмотрительное “икс”. Поэтому я прошу вас вспомнить, кто мог укрыться за этой отметкой.

– Меня? – изумилась леди.

– Женщина такого склада, как Марселла, должна была говорить о своих поклонниках, – уверенно сказал Диего. – Очень возможно, что имя столь удачливого кавалера, обласканного ответами, скользило в беседе прежде, чем они задумали недоброе. Переписка началась в сентябре, в Ясном Доле.

– Мне стало хуже к декабрю, – задумчиво ответила скрипачка. – Связь прослеживается.

– Взгляните на письма, припомните это время, – найстойчиво попросил Диего, протягивая листы. Уступив свой стул дочери царевича, он остался на ногах и нависал теперь над леди ненамеренно, но строго.

Леонора пробежала глазами подробный отчет поклонника о его томлении, затем нашла глазами подпись – крупная литера “Х” заменяла имя составителя.

– Ясный Дол! – припомнила она, подняв очи на хозяина кабинета. – Обманчиво теплые ветра этого места сразили меня простудой и привели даже к трехдневной лихорадке.

Болезнь в период предполагаемой оснастки скрипки чарами помещалась в подозрения магистра полностью.

– Подумайте, леди Терини, – почти уже требовал он. – Вы можете очень ускорить наши поиски.

Леди призвала все свои усилия, но имя не всплывало.

– Кажется, вы напрасно тратите на меня время, Диего Бернардович, – покачала она головой, возвращая бумагу.

Диего удержал разочарованный вздох – на цепкую память скрипачки он возложил слишком уж много чаяний. Значит, справляться придется, как обычно, самому.

– Себастьян Базилевич, письма не зачарованы? – на всякий случай спросил он, думая уже более о том, как невзначай выставить гостей за двери.

– Чисто, господин Алвини, – миг подумав, отчитался ему Карнелис. – Боюсь, что здесь “Икс” не подготовил нам ничего интересного.

Диего задержал на нем взор в некотором раздумии, после чего снова пробежал глазами строки.

– Допустим, это не “икс”, – вернулся он к потерпевшей. – Что, если это первая буква имени?

Леонора нахмурилась и сейчас же вскинула глаза.

– Именно! – азартно вспомнила она. – Был некто Хавьер, самый настойчивый. Кажется, действительно в Ясном Доле.

Диего мысленно воздел руки к небу: хотя бы что-то! Он подобрался и повел речь отрывисто, словно отмечая себе список ближайших дел.

– Фамилия? Внешность? Приметы?

Скрипачка покачала головой.

– Только самые общие – невысок, лет сорока пяти, волосы отдавали рыжиной под светом магических ламп над сценой. Всегда приносил ей огромную корзину: вишню, абрикосы, яблоки…

Всем торговцам фруктами в Ясном Доле придется тоже напрячь свою память.

– Что ж, просеем рынок, – предвкушающе изрек Диего. – Имя не редкое, но круг существенно сужается, особенно, если нам интересны лишь рыжеватые одаренные.

– Хавьер? – сын решился нарушил ход его мысли. – Давно вы навещали Гильдию, отец? Уже три года некий Хавьер занимает в ней пост эконома.

Сердце Диего подпрыгнуло – цветные нити гобелена улеглись в отчетливый узор. В Гильдии он, понятно, был почетным братом, но появлялся там не чаще раза в год. Хавьера, кажется, замечал и внешний облик его сходился с описанием.

– Опасен? – спросил глава Приказа, вороша в уме все, что слышал об этом тихом чародее.

Алессан качнул головой в неопределенном жесте.

– Кто же интересуется талантами эконома, – с неохотой вывел он.

Истинный праздник! Благословен Бог, Иже премудры ловцы явлей!

Должность этого Хавьера и преступное к нему небрежение объяснили столь многое, что сомнений почти не осталось. Внезапный подозреваемый тотчас был переведен в обвиняемые, хотя это еще не давало доступа к пропавшему архиву.

– Отлично, – сказал магистр, с выдохом замедляя речь и опасно щурясь. – День понаблюдаем за ним издалека, затем пригласим к разговору.

Лис тоже позволил себе малое торжество – он сосчитал, что его навык находить людей уже трижды за последнее время срабатывал за мгновение. Отец такие вещи запоминает ничуть не хуже, значит, можно верить, что полномочия наследника в Приказе расширятся довольно скоро.

Диего обернулся к секретарю в намерении диктовать слова распоряжений. Однако помощник, обычно весьма расторопный, не приготовил еще нового листа, а вместо этого взирал на главу в большом испуге.

– Господин Алвини, – прокашлялся он робко, – а не Хавьеру ли Фабиановичу вы вчера подписали подорожную на выезд из Итирсиса?

Гобелен, чьи нити скрепились еще прочнее, махнул перед внутренним Диего бахромою по краям и унесся в мысленную даль подобием ковра-самолета.

С трудом наружний Диего подобрал слова лексики, пристойной в текущем окружении.

– Когда он планировал выезд? – спросил он, холодея.

Секретарь в напряжении ума погладил пером лысеющую макушку. Простоватый с виду, он обладал техникой быстро выуживать из памяти потребные начальству справочные данные.

– Кажется, обозначал отъезд сегодня ранним утром, – ответил подручный. – Желает поправить здоровье на водах.

Часы за его спиною насмешливо подвинули минутную стрелку к четверти третьего.

Алессан заметил, как вздрогнул отец – редкое и предивное зрелище.

– По субботам в Гильдии общая встреча, – быстро сказал юноша. – Когда я оставил там Лею в полдень, недовольный Хавьер обретался рядом. Полагаю, его не отпустили до положенного обеда, а тот завершается около двух.

Дамы и Карнелис ощутились уже вовсе пятым колесом в телеге – Диего с трудом удержался, чтобы не удалить их из кабинета, приступая к собранным действиям.

– Поднимай отряд, – коротко бросил он помощнику. – Отправь гонцов закрыть ворота.

– В Гильдии леди Астер, ее батюшка и другие магистры, – Лис говорил все еще задумчиво. – Хавьер им, с позволения сказать, на один укус.

– Мы не можем уведомить их тайно, – с досадой напомнил магистр и вознамерился уже сам покинуть кабинет без прощаний, когда туманный оклик сына заставил его оглянуться.

– Там Лея, – с нажимом повторил Алессан и отчего-то пытливо посмотрел в глаза древеснику.

Позже, злой на свою правильность, Лис придумал три новых объяснения своей запинки, но, по чести, причина была одна: он спрашивал разрешения. Алессан Алвини не посмел распорядиться изобретением Карнелисов даже в условиях имперской важности.

Себастьян понял его сразу.

“Ах, Виола! Ты отстояла свое право на прожект, но его придется немедленно раскрыть даже прямым конкурентам.”

В решительные минуты сомнениям не было места, так что древесник обозначил дозволение отрывистым кивком.

– Думаете, хватит силы? – уточнил он быстро. – Последние проверки показали около версты. Слышимость поднимется, если задать направление и снизить защиту от нагрева.