— Ну, могу рассказать про бессмысленность того, чем вы занимаетесь, — я пожал плечами и хмыкнул.

— И чем же я, по-твоему, должна заниматься? Внимательно слушаю твои предложения. И даже обещаю, что всерьёз их обдумаю.

— Я могу только предполагать о том, как проходила ваша жизнь. Но мои предположения основаны на личных наблюдениях. У меня есть подруга. Маша Кошкина, может, слышали? — Анна Викторовна дёрнулась. Судя по всему, она осведомлена, что Виктор Викторович пытался подсунуть Машу Психотроникам, чтобы спасти её. — Так что я сделаю несколько предположений, основываясь на том, что пережила моя подруга. Вероятно, вас мучили Психотроники, вам вечно приходилось прятать свои способности. Таблетки спровоцировали спонтанные предсказания, да? Вам пришлось ограничить общение с людьми, вы стали затворницей. Не по своей воле, разумеется. Брат пристроил вас в Академию по блату, и все об этом знают. Им наплевать на вашу историю, на вашу личную трагедию… Сплетни намного интереснее. Они говорят за вашей спиной, что вы — бесполезный придаток Виктора Викторовича…

— Хватит, — перебила Анна Викторовна. Она не повысила голоса, но голос у неё был страшным, полным горечи и ненависти. Только к кому — непонятно. То ли к миру, то ли к себе. Она покачала головой и сказала: — Замолчи. Не дави на больные мозоли, это бесполезно. Я понимаю, чего ты добиваешься. Пытаешься вывести на откровенность? Убедить меня в чём-то?

— Одновременно и в точку, и мимо, — я усмехнулся. — Просто хотел показать, что у вас начинается новая жизнь. Повторюсь, я не вижу поблизости Психотроников. То есть они не чувствуют, как вы используете магию. После той истории с Машей я в курсе, что у них есть специальный артефакт обнаружения. Всех оракулов моментально вычисляют и похищают. Ой, простите, нанимают на важную государственную службу, — я выдержал небольшую паузу. — Однако вы неделю безнаказанно развлекались, убивая Психотроников. Если не секрет, это только магия времени или дар оракула тоже? — она иронично подняла левую бровь: мол, действительно надеешься, что я честно отвечу? Справедливо. Я кивнул и продолжил: — В любом случае вас до сих пор никто не вычислил. Разве вы не задумывались, какие перспективы это открывает. Разумеется, кроме карьеры серийного убийцы.

— Нет, не думала, — озадаченно прошептала Анна Викторовна. — А ведь и правда…

— Подумайте, подумайте, — я поднялся и шагнул к выходу, напоследок бросив: — Пожалуйста, будьте осторожны в своих решениях. У меня нет желания с вами сражаться.

Я взглянул на экран телефона. Гм, в общем счёте я провозился около трёх часов. Маша ещё должна спать. А если очнётся, Марена снова погрузит её в сон. Но тянуть кота за хвост и рисковать не стоит. Я ускорил шаг, завернул за угол и налетел на Викторию Столыпину. Я споткнулся и уткнулся носом прямо в глубокое декольте. Кто-то рядом завистливо присвистнул. Я отпрянул — видимо, слишком резко, словно от прокажённой, потому что Виктория оскорблённо скривилась. Пробормотав извинения, я побежал дальше. Так как в коридоре было довольно шумно, я сперва не услышал шагов, которые спешили за мной. Зато почувствовал, как ко мне метнулась Виктория и, крепко обняв за шею, повисла на моём плече. Я мягко её отстранил и устало поинтересовался:

— Что тебе нужно?

— Тебе нравится моё платье? — вопросом на вопрос ответила она и покружилась, придерживая пышную юбку. — Я надела его специально для тебя.

Я стиснул зубы, чтобы не сказать какую-нибудь гадость. Не понимаю, почему она прицепилась именно ко мне? В Академии учатся десятки отпрысков богатых аристократов — можно найти партию намного выгоднее, чем я. На шпионку не похожа, на коварную интриганку — тоже. В искренний романтический интерес ко мне я нисколько не верю. Нет, я, конечно, неотразим, но с этой девушкой всё куда запутаннее, чем любовная любовь. Гм, может, мне просто не повезло и я обзавёлся полоумной преследовательницей? Написать заявление в полицию? Я мысленно рассмеялся, представив лица полицейских, когда приду в участок и пожалуюсь: «Мне досаждает девушка, помогите. Чем досаждает? Вот такенным декольте!».

— У меня есть девушка! — громко заявил я, достал ключи и вставил их в замочную скважину.

— А как же платье? — с наигранной наивностью уточнила Виктория и приподняла ладонями грудь, акцентируя внимание на… кхм, широкой душе.

— Видел и лучше, — отрезал я.

— Грубиян! — возмутилась Виктория и добавила тихо-тихо: — Сам напросился.

Кто-то ударил меня мощным заклинанием. Я не почувствовал нападения заранее, так как был магически истощён. Лишь в самый последний момент, когда чужая магия пошевелила волосы на моём затылке, я понял, что меня атаковали самым подлым образом. Но увернуться или выставить энергетический щит уже не успел. Мир погрузился в темноту. Я ощущал, как меня поднимают и куда-то несут. Где-то рядом негромко переговаривались два голоса — мужской и женский, — но я не мог разобрать их речь, только пару раз уловил собственное имя. Хлопнула дверь, меня опустили на что-то мягкое. Не знаю, сколько времени я плавал в полубессознательном мареве. Первой моей мыслью, когда я открыл глаза, было: в комнате светло, слава Изнанке, ещё не наступил вечер.

— Ты очнулся, — раздался воркующий голосок справа. Я покосился туда и поморщился: на краю кровати сидела Виктория в прозрачном пеньюаре. Мои руки были привязаны к спинке кровати, а я был раздет до трусов. Благо, магия более-менее восстановилась, и я направил её в удерживающие меня путы. Виктория цокнула языком и протянула: — Нет-нет, неужели ты думаешь, что всё так просто?

И в это мгновение из угла комнаты выступил Психотроник.

Психотроник использовал мощнейшую ментальную атаку — обычного человека она бы сделала овощем, а мага на пару дней точно превратила бы в послушную марионетку. В который раз меня выручил дар Ледяного Дракона — он защитил мой разум и смягчил удар. Пару секунд я находился в полной прострации, не понимая, кто сидит рядом со мной на кровати, но морок быстро спал. Да уж, Психотроник не поскупился на силу, его совсем на заботили последствия. А ведь кого другого он мог бы и покалечить. Виктория скинула пеньюар и осталась в нижнем белье — я это отметил краем сознания, меня не интересовали её прелести. А вот что действительно было любопытно — почему Психотроник участвует в этом балагане? Что ему нужно? Не будет же он просто так помогать безумной дамочке сделать… Я вздрогнул, когда холодная рука Виктории скользнула по моей груди и погладила шею. Да нет, не может быть, чтобы она всерьёз собиралась…

— Тебе лучше разобраться с этим самостоятельно, — Виктория указала куда-то в область моих трусов. — Если ты и дальше будешь настолько равнодушен, то мне придётся использовать специальное зелье.

— А тебе лучше отвязать меня и отпустить, — процедил я. Психотроник озадаченно склонил голову набок. В отличие от девчонки, он прекрасно понимал, что после ментальной оплеухи, которую я получил, не разговаривают. Скорее всего — вообще не двигаются. Насколько я знал, эти уроды всегда были безразличны и хладнокровны, так что, можно сказать, я заработал достижение — «Удивить Психотроника».

Виктория рассмеялась и насмешливо погрозила мне пальцем:

— Не в твоём положении ставить условия. Расслабься и получай удовольствие.

Она наклонилась и попыталась меня поцеловать, но я отвернулся, и её губы чмокнули меня куда-то в скулу. Так, если магию нельзя использовать — Психотроник сразу учует, то нужно ослабить узел верёвки и постараться освободить руки. Могу поспорить, что я до сих пор нахожусь где-то в Академии. После подключения к информационному полю я вымотался, поэтому не способен сразиться с Психотроником в честном бою. Значит, остаётся единственный вариант — сбежать из комнаты и поднять шум. Если поблизости есть люди, то Виктория и Психотроник не рискнут меня преследовать — лишнее внимание им ни к чему. Конечно, потом вокруг меня закрутится водоворот сплетен на тему: «Почему Ломоносов бегает в трусах по Академии?» Но разве это проблема? Я оценил расстояние до двери. Три метра. План действий прост: заболтать Викторию, чтобы она потеряла бдительность, освободить руки, швырнуть её в Психотроника и прыгнуть к двери.