— У кого-то была весёлая ночь, — протянул я.

— Очень, — заверила Гюрза. — С этой секунды вашим обалдуям запрещено покидать эту палату! Из всей больницы они могут находиться только здесь! Если узнаю, что они попытались улизнуть, я изгоню их из этой больницы навечно! Навечно! А с виду такие порядочные фамилиары… Тьфу! Вы не представляете, что они натворили!

— Ну почему же, — я подавил смешок. — Судя по запаху, они выпили весь медицинский спирт в этом здании.

— Только бутылку водки, — возразил Дракоша, подумал немного и добавил: — Или две.

— Не пить, — открестился Крабогном. — Убивать крыс.

Из коридора донёсся грохот, а сразу следом — громкий визг. Гюрза вздрогнула, побледнела и, высунувшись в коридор, спросила у кого-то, кого я не видел:

— Что случилось?

— Ксюшка в кармане крысу нашла, — ответил испуганный девичий голос.

Гюрза захлопнула дверь, грозно ткнула в Крабогнома пальцем и рявкнула:

— Больше никогда не давай Николаю Павловичу крыс! Никогда!

Крабогном тяжко вздохнул, но послушно кивнул. Ещё несколько минут Гюрза в красках описывала, насколько мои фамилиары ужасны. Без сомнения, она бы распиналась ещё часов пять, но её позвали по работе. Что ж, не ожидал я, что мне придётся разговаривать с фамилиарами о вреде алкоголя, но жизнь частенько удивляет неожиданными поворотами. Я зачитал лекцию о разрушительном действии алкоголя, выуживая из памяти обрывки научных статей. Дракоша был готов разрыдаться — он искренне раскаивался. Крабогном его поддерживал и оправдывал — адвокат из него вышел настырный, но повторяющийся.

На тридцать шестом Крабогномьем:

— Старик заставить Дракоша! — я сдался и отпустил их восвояси.

С предвкушением я откинулся на подушки и улыбнулся: скоро придёт Кристина, луч света в тёмном больничном царстве. Мои размышления прервал телефонный звонок. На экране высветился незнакомый номер. Я поднял трубку:

— Алло?

— Марк, это лейтенант Коромыслов. Пожалуйста, помоги мне.

Академия Романовых, ректорат.

Анна Викторовна, наконец, вернулась из добровольно-принудительного отпуска. Брат отправил её сначала в санаторий, потом — настоял, чтобы она отправилась в путешествие по самым живописным местам Российской Империи. Её возмущала, что брат относился к ней как к маленькой девочке, которую вечно нужно защищать от невзгод и различных проблем, однако… К её собственному стыду, она не могла ничего возразить, потому что это было правдой. Из-за проклятого дара, на который охотились Психотроники, Анна Викторовна долгое время пряталась и не могла жить обычной жизнью — у неё не было друзей, увлечений, планов на будущее. Единственное, чем был занят её разум, — как подавить пророческий дар, чтобы её не схватили и не отправили на опыты. Ей бы быть благодарной брату, но… Иногда она думала: а не легче, если бы всё закончилось? Может быть, она бы была счастливее там, в лабораториях — превращённая в бездумного болванчика, равнодушная и послушная.

Отмахнувшись от грустных мыслей, Анна Викторовна заварила душистый травяной чай — его она купила неподалёку от Байкала, у престарелого шамана. Косматый дедок был знаменитым, к нему приезжали даже из Москвы — чтобы полезный совет дал, болезнь вылечил или любимого приворожил. Анна Викторовна не верила во всю эту чепуху — у них реальная магия существует, а люди ходят к странным шаманам-заурядникам! Но чего не отнять — чай тот шаман собирал отменный. А рекламировал — ещё лучше. Анне Викторовне он наобещал с три короба — что чай и настроение поднимет, и мужа поможет найти, и магические способности усилит. Она покосилась на брата — Виктор Викторович как всегда закопался в бумаги и был мрачен, как грозовой день. Он заметно нервничал, но Анна Викторовна не понимала причины. Вроде бы ничем не примечательный день, никаких чрезвычайных ситуаций…

— Думаю, тебе стоит съездить в Париж, — невпопад сказал Виктор Викторович.

— Что? — от удивления она подавилась чаем. Откашлявшись, Анна Викторовна продолжила уже более резким и возмущённым тоном: — Я только что вернулась, а ты собираешься меня снова сплавить⁈

— Я беспокоюсь о твоём благополучии, — Виктор Викторович постучал пальцами по столу и слепо уставился в документы. На его лице отразилось сомнение, словно он пытался сделать выбор и ни один вариант его не устраивал. — Понимаешь, я неправильно кое-что спрогнозировал. Если точнее — ежегодный выпускной бал Божественного интерната. Обычно он проходит почти под конец декабря, но в этом году Императору нужно срочно отвлечь внимание народа от произошедших трагедий. Краснодарское чудовище и ужасные нападения на заводы… — он прикрыл глаза и тяжело вздохнул. — Нужно что-то хорошее и впечатляющее, чтобы все забыли об этих смертях. Ну и в общем… бал уже прошёл. Его провели два дня назад, как раз когда ты приехала в Краснодар. Я не хотел тебя пугать, поэтому не рассказал сразу…

— Не хотел пугать⁈ — Анна Викторовна нервно взмахнула руками и случайно сшибла на пол сахарницу. Тонкий фарфор разлетелся на десятки осколков, но она на это не обратила внимания. Её распирало от возмущения. Она залпом выпила чай, поперхнулась из-за того, что кипяток обжёг ей горло, и, откашлявшись, выпалила: — То есть ты не хотел меня пугать и не рассказал, что где-то здесь шляются Психотроники? Ты знал, что они всегда сопровождают выпускников Божественного интерната! Ты знал! О чём ты думал⁈ Что я останусь спокойной, что ты обрадуешь меня такими новостями?

— Прекрати истерить, — рявкнул Виктор Викторович, но тут же одёрнул себя и попросил прощения: — Извини, я не хотел быть грубым. Пойми, я просто… Хм, я не знаю! Аня, я правда не знаю, чем я думал! Я просто не хотел, чтобы ты переживала, вот и всё! Я планировал отправить тебя в ещё одно путешествие, сказать, что это подарок на день рождения… Но ты так заупрямилась! Упёрлась рогом! Как я ни уговаривал тебя уехать, ты отбрыкивалась всеми конечностями!

— То есть я ещё и виновата? — приподняла брови Анна Викторовна.

— Никто не виноват, — отрезал её брат. — Произошло недоразумение, его несложно исправить. Я уже купил билеты на самолёт, послезавтра ты будешь в Париже — пить кофе у Эйфелевой башни и жевать круассаны.

— Прекрасно, просто прекрасно, — язвительно протянула Анна Викторовна, однако возразить ей было нечего. Психотроники пугали её до смерти. Каждый год, когда в Академию приезжали выпускники Божественного интерната, она брала отпуск и пряталась где-нибудь подальше. Чаще всего это «подальше» ограничивалось загородной дачей. Ладно… В какой-то степени Анна Викторовна понимала брата. В последнее время она стала чересчур раздражительной, нервной и плаксивой. Он всего лишь пытался поберечь её нервы, но по факту сделал ещё хуже. Она посмотрела на брата и уточнила: — Психотроники уже в Краснодаре?

— Ты только не кричи, — произнёс Виктор Викторович, и то, каким тоном он это сделал, ей о-о-о-о-очень не понравилось. — Они в Академии. Но они должны были приехать завтра! Мы подготовили машины, чтобы забрать их с вокзала, организовали торжественную церемонию… Всё это должно быть завтра! А сегодня я получаю сообщение, что выпускники интерната пожелали приехать пораньше, чтобы погулять по Краснодару! Я не знал! Я думал, что сегодня вечером отвезу тебя на дачу…

— Ты издеваешься, — сдавленно прошептала Анна Викторовна.

— Нам нужно поторопиться, — Виктор Викторович взял её под локоть и повёл на выход. — Я вызову такси. На даче все шкафы забиты консервами, так что от голода ты точно не умрёшь. Старая одежда там тоже какая-то осталась, а остальное я пришлю тебе завтра. Закажу доставку еды из супермаркета и грузчика с твоими вещами. Просто составь список, что тебе понадобится.

Раздался стук в дверь. Анна Викторовна вздрогнула — по всем законам жанра в коридоре должен стоять Психотроник. Она с трудом подавила порыв зажмуриться и открыла дверь. За порогом переминался с ноги на ногу незнакомый студент.