– Какой же ты смелый, Клавс!

Марта доверчиво погладила руку Клавса. Тот опять немного смешался, но только немного и с воодушевлением продолжил свой рассказ:

– Нет, Даниэль, конечно, тоже смелый. Почти, как и я. Это же он полез в трубу, а я только держал веревку. Но я был готов в любую минуту броситься на помощь, ты пойми, Марта! Ради друга я могу биться хоть с целой армией троллей!

– Конечно, конечно, Клавс! Ты так не волнуйся. И что было дальше?

– А дальше все было так, как я и говорил. Они появились! Тролли! Их был целый выводок! Таких гадких! Я бросился за ними в погоню, почти схватил одного за длинный хвост, но он вырвался и прыгнул прямо в трубу дома купца Менцендорфа, где сейчас музей. Я было занес туда ногу, чтобы броситься за ним, но меня остановил Даниэль, давай, говорит, я полезу первый, а ты за мной.

– А почему он так предложил? Почему не ты первый? Клавс замялся, но быстро нашел ответ:

– Ну как «почему»? Кто-то должен был держать веревку. Сама посуди, откуда у Даниэля силы держать мой вес? Он же – музыкант!

– Поняла, поняла!

– Он спустился в трубу и вдруг пропал. Исчез! Как сквозь землю прова- лился! Я вызвал полицию, мы зашли в дом, обшарили его весь от подвала до крыши, я сам лично проверил трубу – никаких следов! Видимо, Марта, тролли утащили его с собой. Говорил я ему: Даниэль, не ходи, зачем нам с этими троллями связываться! А он – нет, я должен найти свой смычок.

– Какой смычок? Ты про смычок мне ничего не говорил!

– Ну, конечно же, смычок! – спохватился Клавс. – Забыл тебе сказать! Он упал прямо в трубу. Даниэль же за ним и полез. Бедный, бедный Даниэль! Как мне его жалко. Это я во всем виноват. Зачем я его не послушался!..

– Клавс, я ничего не понимаю. Кто куда полез? Какой смычок? Ты же говорил…

Мимо окон с криками пробежали люди. Потом еще и еще. И еще. Все что-то испуганно обсуждали. Слышны были отдельные слова: памятник! Роланду! беда! лето свалилось прямо на голову!

– Что-то случилось! – всполошилась Марта.

– Так я и думал! – вскричал очень напуганный криками Клавс. – Это опять проделки троллей! Ну, я им сейчас покажу! Я отомщу им за моего друга!

Марта и Клавс выбежали на порог, держась за руки, и остолбенели от увиденного – на улице, посреди зимы, стояла летняя удушающая жара! Снег таял с такой скоростью, словно лежал на раскаленной сковородке! Там, где были сугробы, сейчас виднелись только лужицы, но даже они под горячими лучами солнца, исчезали, испаряясь на глазах! Вокруг стоял детский рев: санки и коньки не желали ехать по

асфальту и булыжнику! Растерянные родители пытались успокоить своих перепуганных малышей, но это было непросто. Снеговик от тепла стал быстро-быстро крениться на бок, и буквально на глазах превратился в грязную лужицу! Что за наваждение! В домах со стуком распахивались окна – в городских квартирах стало      нечем      дышать      из-за зимнего отопления!

– Зимой! Плюс сорок в тени! – кричал сосед соседу из окна. – Это сумас- шедший дом!

 –

Куда смотрит правительство!?

Выбежав из кафе, Клавс и Анна сразу же попали в водоворот перепуганной толпы. Она подхватила их и понесла в сторону Ратушной площади.

– Скажите, что случилось? – Марта схватила за рукав первую попавшуюся женщину. – Объясните, пожалуйста, госпожа, куда бегут все эти люди? И почему так жарко? Где весь снег? Там что, пожар?

– Хуже! Нашего старого Бургомистра свергли, и наступило лето! Приказано под страхом тюрьмы всем горожанам собраться на площади.

– Кто сверг? Когда сверг? Почему?

– Ничего не знаю! Объявлено, что все должны сдать золотые украшения и почему-то детские игрушки и книжки. Новая напасть на наши головы! Пропала Рига! А часы на Домском соборе пошли в обратную сторону! Мы скатываемся в прошлое!

Она вырвалась и побежала дальше.

– Тролли! Это их проделки! – Клавса начала бить дрожь. – Я предупреждал! Марта, никуда не ходи. Надо запереть все двери, никого не впускать и не выпускать!

Он повлек Марту в кафе, захлопнул дверь и принялся искать ключ.

– Марта, где ключ от двери?

– Стой, Клавс! Ты что, забыл, что ты – герой? Надо бежать спасать Бургомистра!

– Марта, я не трус, но мне очень страшно. Ты что, не понимаешь, как опасны эти тролли? Скрипач уже поплатился. Дай мне ключ от двери!

Марта растерялась:

– Клавс, я не поняла! Так ты не герой? Ты меня обманывал?

Она с таким удивлением и подозрением глянула на Трубочиста, словно увидела его первый раз в жизни. И спросила шепотом:

– Клавс, а может быть, ты струсил?

Клавс втянул голову в плечи и сказал, чуть не плача:

– Я же не виноват, что с детства боюсь троллей.

– Ну и бойся! – сказала Марта с вызовом и, вы- рвав из его руки свою руку, выбежала на улицу. Одну секунду она колебалась, видимо, решая – вернуться ей или нет, а потом, махнув на прощание Клавсу, устремилась в сторону Ратушной площади, куда со всех сторон стекался растерянный народ.

«Ну и подумаешь», – вздохнул Клавс обиженно. Он вышел из кафе, тихо прикрыв за собой дверь, и медленно поплелся в противоположную сторону к городским воротам, наталкиваясь на людей, бегущих навстречу.

– Где ты, друг Скрипач? – думал он. – Куда унесли тебя эти злобные тролли? Я же предупреждал тебя, а ты не поверил! Жив ли ты, дорогой Даниэль?

Даниэль жив и в этот момент через дырку в мешке он разглядел надпись на стене: ТРАКТИР. Возле его дверей громоздились деревянные бочки разных размеров, над ними развевались знамена и штандарты крестоносцев. И вдруг Скрипач вздрогнул от неожиданности – что-то закрыло свет, и на него уставился настороженный, испуганно бегающий глаз. И это не был глаз Гульдена!

– Скрипач, а Скрипач, ты как там? – раздался взволнованный шепот.

– Кто тут? – спросил он тоже шепотом, очень волнуясь, ведь в этой ситуации он совершенно не ожидал ни от кого никакой помощи!

– Да это же мы! – услышал он в ответ.

– Кто вы?

– Да мы же, мы – тролли! Тебе случайно не отшибли память, когда кинули в мешке на булыжник? Я – Ухты, со мной все наши, Фредди, Гималай.

– А Мякиш с вами?– спросил Даниэль.

– И Мякиш с нами. Это, кстати, его идея забраться в телегу и ехать вместе с тобой. У него хорошо голова варит, если так можно сказать. Говори, музыкант, что нам сделать, чтобы тебя вытащить?

– Ребя-ата, – обрадовался Даниэль. Такие маленькие, но какие смелые и сообразительные эти тролли! И с грустью подумал – ну а чем они могут помочь? Особенно этот, Мякиш? Да ничем!.. Тут раздался стук сапог и звон шпор, сильные руки схватили мешок с Даниэлем и, не очень церемонясь, поволокли вниз по ступенькам! Как назло ступени были такие высокие, края их такие острые и так было больно биться о них спиной, что на глаза Даниэля навернулись слезы. Но он заставил себя вытерпеть и это, слыша, как в другом мешке непрерывно скулит Гульден. Судя по обрывкам фраз, Даниэль понял, что рыцари хотят опустить пленников в глубокий сухой колодец. Колодец! Он вдруг вспомнил, что несколько лет назад в Старом городе как раз и обнаружили средневековый заброшенный колодец – в ресторанчике, название которого он не помнил, а находился этот ресторанчик неподалеку от Домской пло- щади, на которой он играл для прохожих. В двух шагах от его квартиры на шестом этаже дома без лифта. Под самой крышей! Ему вдруг стало грустно-грустно и ужасно захотелось домой, в будущее. Неужели его там не хватились? Никто не ищет? А если ищет, подумал он, то, как его теперь найдут, если он в другом времени, в семи веках от своего дома! Какая нелепость! Эх, если бы Клавс спустился вместе с ним в трубу, вдвоем не было б так страшно. Но это вряд ли, он же такой нерешительный, тем более до смерти боится троллей! Даниэль тяжело вздохнул: а с другой стороны, если бы он послушался Клавса и не полез на крышу дома Менцендорфа, ничего бы и не было… Во всем виновато его собственное любопытство! Надо сказать, что оно многих сгубило. А что поделаешь, человеку свойственно желание узнавать что-то новое, невзирая на опас- ности и трудности. Тебе в первую очередь это и свойственно, возразил он сам себе. И сиди теперь в мешке, погибай в расцвете лет от рук – тут он задумался – от чьих рук? Никто же не поверит – от рук рыцарей, ко- торые уже давно умерли, рассыпались в прах, в пыль! Кому расскажи – на смех поднимут! Скажут – иди-ка, ты, Даниэль, проспись, рыцарей давно нет на свете!