Я в тот раз с Блондинчиком вообще не спорил. Просто у него имелся хоть какой-то план. Да, сомнительный. Да, возможно, опасный и способный усугубить ситуацию еще сильнее, но он был хотя бы. У меня не было ни черта. Кроме единственного запасного варианта — отправиться к полковнику и покаяться от всем. Но это неизменно приведёт к тому, что пахать мне нелегалом до того момента, пока меня не спалят и не отправят к стенке. Хоть на ту сторону, хоть на эту, но точно пахать. А я не хочу. Я в нормальной жизни нуждаюсь, а не в этих шпионских играх.

Когда вся эта свистопляска на дачах будет в самом разгаре, именно Вадим заберёт нас с Комаровой с дачи, отвезет лично в портовый город, откуда через Турцию мы доберемся до Европы. В порту, перед тем как сесть на корабль, Комарова передаст Вадиму список агентов. Вот так все должно выглядеть в идеале.

Короче, если оценивать с точки зрения современного человека, знакомого с хорошими техническими возможностями ментов, я даже не говорю про чекистов, план не просто сомнительный, а пожалуй, во многих моментах фантастический. В современном варианте подобных событий, нас бы с Комаровой загребли раньше, чем мы бы успели отъехать от этих дач. Но сейчас я нахожусь в 1972 году. И здесь такая история вполне имеет шансы на успех. Да и Вадим был уверен, все пройдёт отлично, все получится.

— Замечательно… А Ведерников и Филатова? Никого не смутит, что они пропадут? Никто разве не заметит, что эта парочка просто не пришла на работу, испарившись в воздухе. — Спросил я белобрысого, когда мы на даче Игоря Леонидовича обсуждали наши действия.

— Не переживай…– Он усмехнулся. — Икать их, конечно, будут, но совсем по иной причине. Наш доблестный особист, он же Калинин, он же Володя предоставит неопровержимые доказательства, что эта парочка, как ты их назвал, якшалась с врагами, передавала информацию, а потом вообще именно они убили Маслова и его супругу, сначала принудив Анну Степановну написать признательное письмо. В общем, искать их будут, но для того, что наказать. Поэтому, никому не покажется странным то, что Филатова и Ведерников просто сбежали. Поняли, их вот-вот раскроют, и банально сбежали.

Вот это все я переваривал по дороге, пока вез Комарову в общежитие и пока сам ехал в гостиницу. Переваривал не в плане, делать или не делать. В плане того, что именно все-таки может пойти не так, в какую конкретно сторону. Оценивал свои действия при том или ином раскладе. Вариантов было множество. В любом случае, все закончится либо хорошо либо плохо. Если повяжут Комарову, к примеру, раньше, чем она попадёт на обкомовские дачи, то в принципе ничто не мешает Александре Сергеевне меня сдать. Поэтому в моих же интересах, чтоб она целая и невредимая вышла с территории «Кораблика» а потом такая же целая и невредимая прибыла к месту назначения, где горячий кубинский парень будет зажигать с Филатовой. Короче, этих «если бы, да кабы» столько много, что ломатать голову можно до бесконечности. Все равно будет так, как должно быть. Это, если смотреть на вопрос философски. А если объективно, то будет так, как мы сработаем.

А теперь еще, выходит, добавился нюанс в виде того, что успела Александра Сергеевна сказать Кастро. Она тоже, получается, в Маркове совсем не уверена. Вопрос…в каком конкретно месте событий может нас слить Вадим? Теоретически — ни в каком. Список он получит, только когда мы окажемся в порту. Но с другой стороны, если запахнет жареным, на кой черт белобрысому рисковать жизнью. Он может плюнуть на список, слить нас с Александрой Сергеевной, а потом благополучно жить дальше, занимаясь созданием новой сети агентов.

Короче, уже подъехав к гостинице, я пришел к единственному верному мнению. Буду действовать по обстоятельствам. Конечная цель ясна. Лично для меня все должно закончиться хорошо. А как будет выглядеть это «хорошо», посмотрим.

В гостиницу зашел с выражением крайней озадаченности на лице. Тамара, само собой, мое состояние сразу заметила. Вместо обычной улыбки, которой я с ней обменивался по возвращению, посмотрел сурово, кивнул и направился к лестнице.

— Максим Сергеевич! — Она тут же выбежала из-за стойки и кинулась следом. — Что-то случилось?

Остановился, посмотрел на нее туманным взглядом. Было похоже на то, что в моей голове происходят какие-то серьезные умственные процессы и я плохо соображаю.

— А? Да…Вернее, нет. Не обращайте внимания. Так, кое-какие проблемы на службе…

Развернулся, собираясь продолжить движение в сторону номера.

— Максим Сергеевич… — Тамара сделала ещё один шаг в мою сторону. — Могу Вам помочь?

— Тамарочка… — Я положил ей руку на плечо, посмотрел проникновенно, — Не обращайте внимания. Просто…ситуация немного вышла из-под контроля. Но это все решится. Я надеюсь….

С этой туманной фразой покинул растерянную женщину, которая за время моего проживания привыкла совсем к другому поведению. В этом и была суть. Тамара должна запомнить меня именно таким. Когда все произойдёт и ее будут расспрашивать, не было ли чего-то странного, а ее непременно начнут расспрашивать, администратор расскажет, что в день несчастья я вел себя крайне непривычно. Был удручён, озадачен и переживал о каких-то внезапных сложностях на работе. Полковник получит отчет, который мне и нужен. Хотелось бы, чтоб меня все-таки признали героем, отдавшим жизнь на благо Родине. Настоящие хозяева, если будут напрягаться и выяснять, тоже узнают соответствующую информацию. Потому что выйти из-под контроля ситуация может и с одной, и с другой стороны. Соответственно, и одна, и другая сторона должны остаться в святой уверенности, будто я всеми силами старался исполнить свой долг.

Забежал в номер и принялся создавать видимость беспорядка. Типа, я метался по комнате, перебирал вещи. Начал складывать чемодан, но не закончил. Часть вещей просто бросил на кровати. Короче, все должно говорить о том, что я пребывал в состоянии крайнего волнения. Не понимал до конца, что делать.

По идее, в этот момент Комарова занимается почти тем же. Только наоборот. Она в своей комнате в общежитии создает впечатление, будто планировала покинуть город в спешке. То есть собирала вещи, готовясь якобы к отъезду. Ее тоже будут проверять. Она даже «случайно» при нескольких соседках должна сейчас спросить коменданта общежития, нет ли у нее случайно телефонного номера вокзала. Номер, само собой, найдется. Александра Сергеевна должна по нему позвонить, тоже позволив услышать одному или нескольким людям, как она спрашивает у дежурной, в какое время и в какой день пройдут ближайшие поезда на север. Почему на север? Потому что в её списке мест назначения, оставленном дедом, следующим после этого города, значился небольшой городок в краю белых медведей. Короче, мы оба в данную минуту тщательно создавали для тех, кто будет во всем разбираться после нашей «смерти», видимость активных действий, направленных в определенное русло. Потому что для достоверности эти действия необходимы. А то слишком странно будет.

Посмотрел на часы. Время летело с бешеной скоростью.

Я открыл чемодан, сунул руку в тот самый потайной карман. Вынул оттуда пачку денег, которую нашёл еще в первый день, две «корочки», одна из которых была удостоверением сотрудника Комитета. Так понимаю, ею пользовался Беляев в самом крайнем случае. Сунул в карман паспорт. Я пока так и не понял, зачем документ был нужен Беляеву, а мне он точно пригодиться для дела. Оставлю его в пиджаке, который брошу возле домика, где сейчас уже скоро должны появиться Филатова и сын Команданте. Типа, я шел на штурм этой цитадели разврата и снял пиджак, который мне мешал. Бред, конечно. Но по мне, весь этот план бред. Говорю же, в некоторых моментах они реально как дети. Если бы кого-то из этих людей закинуло, например, в мой 2023 год, в ситуацию хотя бы отдаленно напоминающую ту, где оказался я, уверен, этот человек не продержался бы и пары дней.

Осмотрел в последний раз комнату.

— Ну, все… До свидания. Спасибо этому дому, пойдём к другому…