— Вы же Беляев? — Повторил свой вопрос потный мужик, а затем в очередной раз достал носовой платок и вытер им лицо.

— Да, — Я с интересом наблюдал за чекистом. То, что он — чекист, могу руку дать на отсечение.

— Так… У Вас все готово. Верно? На заводе имею в виду. Поедем туда в первую очередь. Атомная запланирована на завтра. Его в большей мере интересует самолёт. Ваши сотрудники пусть ждут команды… Наши уже там…

— Товарищ капитан… — Откуда-то из толпы вынырнул еще один «невзрачный», только помоложе. Он сходу подошел к нам и собрался, видимо, отчитаться о чем-то.

— Какой я тебе, на хер, капитан…– Мужик с красным лицом накинулся на парня. — Сказано, никаких «товарищей», никаких званий.

— Простите Алексей Алексеевич. — Парень даже бровью не повёл. — На участке дороги возле авиазаводской «взлетки» старые частные дома «спрятали» за новым забором. Все, как и приказано. Проверили, убедились. На улице Ленина жильцам домов, которые стоят по пути следования почетного кортежа, за госсчет выдали зеленую краску, предложили освежить фасады и навести порядок во дворе. Жители все сделали на «отлично». Решили, вдруг команданте захочет взглянуть, как живут простые горожане. Просто… Вы же велели каждую деталь проверить. Вот… Проверили. Все хорошо.

— Свободен… — Чекист кивнул и парень моментально исчез среди толпы людей. — Извините, отвлекли…

Я заверил этого Алексея Алексеевича, что уж точно переживу тот факт, что несколько минут он посвятил не мне, а затем принялся взглядом сканировать толпу. Фидель Кастро задерживается, это да. Но почему-то среди встречающих до сих пор не было видно ни Филатовой, ни Комаровой. Это меня немного волновало. Пока что немного. Если ни одна, ни вторая так и не появятся, тогда волноваться я начну сильно.

— Все! Летят! — К стоявшему рядом со мной Алексею Алексеевичу подскочил еще один сотрудник госбезопасности. Они, эти сотрудники, появлялись и исчезали, будто тени отца Гамлета, честное слово.

— Отлично! Максим Сергеевич, поговорим чуть позже! Кортеж поедет через центр! Сопровождать их будут сотрудники госавтоинспекции и наши люди! Вы езжайте тогда вперед, встретите нас на заводе! Договорились⁈ — Чекист вдруг стал произносить фразы с интонационными восклицательными знаками.

Наверное, от волнения. Все-таки не каждый день происходит столь значимое событие. Тем более, именно эти ребята, судя по всему, были местными. Не московские, это точно. Нет того налёта, который присутствует у столичных комитетчиков. Попроще товарищи, очень даже попроще.

Толпа взволнованно зашумела и будто огромная волна подалась вперёд.

На посадку, и правда, заходил тот самый самолёт с кубинской делегацией. Другого просто быть не могло. Уверен, сейчас в радиусе хрен его знает, скольки километров ни одной железной птички не летает.

— Едет…едет…едет…

Из толпы встречающих раздавались взволнованные счастливые голоса, и мне очень сильно хотелось крикнуть в их сторону.

— Не едет, а летит! Так-то…

Почему-то именно в этот момент, наконец, появилось волнение. Я вдруг предельно ясно понял: все, отчет пошел. Реальный отчет минут моей жизни. Как перед взрывом, в обратную сторону. Потому что имеено сегодня все решится. В том числе, буду ли я жив-здоров.

Едва кубинская делегация начала спускаться по трапу, навстречу прибывшим шагнул секретарь обкома, некий товарищ Воротников. Я заранее выяснил как он выглядит, уточнив эту информацию у людей, стоявших отдельно от остальных горожан. Сразу было видно, эти граждане — политические шишки города. К тому же некоторые из них меня уже знали. Правда, я их не знал ни черта. Но по большому счету, не привыкать. Что я, в первый раз разыгрываю «своего парня» перед людьми, которых вижу впервые. Видимо, Беляев, во время посещения города при прошлых проверках, имел с ними определенный контакт. Да и те чекисты, которые ошивались поблизости от секретаря обкома, приходили на завод буквально вчера. Их я тоже запомнил.

От толпы встречающих отделились пионеры. Целый пионерский отряд, можно сказать. Они стройным маршем сделали несколько шагов вперед и снова замерли, нарядные, красивые. В белых рубашках, в темных брюках и юбках, с красными галстуками, огромными букетами цветов. Детишки стояли на стреме, ожидая отмашки, которая дала бы команду, что можно идти к кубинцам. А вот следом за пионерами…

Следом за пионерами, впереди остальных горожан, стояла Александра Сергеевна собственной персоной. Как эта особа нарисовалась, хотя всего лишь пару минут назад ее не было, я, если честно, не понял. Магия, ешкон кот… Личная магия гражданки Комаровой. Вообще, хочу сказать, чекисты неправильно мыслят. Им надо было Александру Сергеевну непременно заманить на службу. Не преследовать ее, а убедить трудиться на благо государственной безопасности. Эта двадцатипятилетняя девчонка стоит целого отряда спецов. На меня Комарова не смотрела вообще. Хотя, стояли мы почти на одной линии. За спинами политической верхушки города.

Александра Сергеевна нарядилась в платье, светлого, приятного нежно-голубого цвета, и это платье шло ей неимоверно. Не знаю, как такое может быть, но Александра Сергеевна незаметно, прямо у меня под носом, расцвела. Она уже не выглядела той серой, невзрачной мышью, которую я увидел в отделе, впервые явившись туда в образе Беляева. Нет, я конечно, ещё в театре немного прибалдел от того, что Александра Сергеевна оказалась удивительно привлекательной женщиной. Но сейчас, при свете дня, стоя напротив кубинской делегации, которая шла навстречу Воротникову и остальным, я вдруг с удивлением понял, насколько сильно мне нравится эта женщина. Я не просто хочу ее или испытываю интерес. Я реально думаю о возможном будущем с Комаровой. Совместном будущем.

— Ну, мандец…как не вовремя…

— Что Вы говорите? — Переспросил снова отирающийся рядом Алексей Алексеевич. Он явно старался быть везде, чтоб все видеть и контролировать. Не знаю, зачем. Тут чекистов из Москвы полно. Наверное, чисто профессиональная фишка. Доказать товарищам из главного управления, что они здесь тоже не лаптем щи хлебают.

— Ничего…– Я отмахнулся. — Сам с собой. Говорю, как не вовремя дождь сегодня пошел. Столько времени жара стояла. А тут — дождь. Парит теперь.

— Ну…многие с Вами не согласятся. Начало июля, а такая сушь. Я вон даже слышал, в толпе наши граждане с восхищением обсуждают, что команданте привез дождь… Символично…

— А-а-а-а-а…Класс…– Я не отрывал взгляд от Комаровой. Внутри начало усиливаться и волнение, и напряжение.

Делегация приближалась. Рядом с кубинцами, которых сложно было не выделить среди всей группы, топали несколько «наших» человек. Видимо, тот самый Косыгин и иже с ним. Слишком лица у товарищей лощеные. Характерные. В принципе, не сильно отличающиеся от привычных мне современных политиканов.

А вот Фидель Кастро выглядел именно таким, каким я привык видеть его в интернете на старых фотках и на плакатах. Улыбчивый, бородатый брюнет в военной форме и высоких ботинках, похожих на берцы. Рядом с ним шел, я так понимаю, брат, Рауль Кастро. И еще целая куча таких же мужественных, бородато-волосатых кубинских товарищей.

Пионеры застыли с цветами, ожидая команды. Чуть в стороне орекстр заиграл торжественный марш. Процесс встречи начался. Воротникову оставалась до кубинцев всего ничего, когда что-то пошло не так…

Комарова, до этой секунды спокойно стоявшая среди горожан, сорвалась с места и опередив счастливых детей и Воротников, который от такой наглости оторопел, в несколько очень быстрых шагов оказалась прямо рядом с Фиделем. Она протянула ему цветы, при этом сохраняя на лице каменное выражение, а потом встала на цыпочки и что-то прошептала на ухо. Команданте удивлённо отстранился, изучая Александру Сергеевну озадаченным взглядом.

— Силявин…Селявин, твою мать! — Алексей Алексеевич, по-прежнему стоявший рядом со мной от злости буквально подавился слюной. — Что за посторонние бабы…женщины рядом с Фиделем⁈