Не надо пауз! Наливай, Серега.

И тост бабахни, – твой теперь черёд»

Серега рюмку вытянул вперед,

И произнес решительно и строго:

«Что бы стоял и деньги были, вот!»

И грохнул смехом стол от мудрости завета:

Хороший тост в компании мужской.

Без выпендронов, ясный и простой,

Ну как не хлопнуть рюмочку за это?

Соревнованье тостов покатило.

И за Серегой поднял тост Степан:

«Что б было всё, а нам за то,  ничо не было!»

И опрокинул он в себя стакан.

Чуть накалившись, хором все заголосили:

«Давай за баб накатим, пацаны»

«Шобы карманы были деньгами полны»

Хозяин громко, что б не перебили,

Воскликнул: «Что бы не было войны!»

Афоня тихо, незаметно вышел.

Бойца потерю не заметил стол:

Там за приколом следовал прикол,

Все радостней, пошлей, «всё выше, выше!»

А бомж решил: на улице теплей.

Он благодарен людям был за ужин.

Вот только не увидел он – людей.

И был, как прежде, никому не нужен.

Июль, Японское море, мыс Неприступный

Июль жары накинул мокрую вуаль.

Стал воздух влажным, душным, плотным, липким.

Удушлив, мягкий плавиться асфальт,

И моря слепят солнечные блики.

Вода обнимет нежностью волны,

Но и она не даст спасительной прохлады.

А гальки пляжа так раскалены,

Как сковородки в пищеблоке Ада

И мысли плавятся и медленно текут.

И что б заставить течь их плавно и красиво,

Я сквозь жару свой проложу маршрут

К киоску с надписью сейчас уместной: «Пиво».

– Помилуйте! Пить пиво на жаре?

Поистине, безумная затея!

Ведь можно запросто, расслабившись, сгореть.

От пива, кстати, на жаре, – дуреют!

– Зачем, сударыня, так плохо обо мне?

Есть у меня прекрасный план, под стать погоде.

Вон, в миле, буруны вокруг камней,

Кроме бакланов, никого там, вроде?

Туда мой курс, подальше от людей.

Жары береговой там быть не может.

Там спит Прохлада. Подплыву я к ней,

А в гости без гостинца плыть не гоже.

Побеспокою океанских птиц,

Им в море мест для отдыха хватает,

Им нет пределов, стенок и границ,

Известна им одним свобода Рая,

А захотят, – пусть рядом посидят.

Для них смогу со дна поднять гостинцы.

Не глубоко на рифах мидии висят:

Любимейшее лакомство для птицы.

И для себя я, с глубины прохладной

Достану дюжину красивых гребешков.

Для этого пивко как раз и надо:

Вкусней нет: свежего моллюска – под пивко!

Пятак, ополоснув водой морскою,

Надкусишь под живительный глоток.

Вам довелось испытывать такое?

А я б без этих «испытаний» жить не смог.

Сквозь водоросли теплые прохлада

От камня мне подарит свой покой.

Всё. Больше в жизни ничего не надо.

Я частью стал природы. Здесь я свой.

Оп! Что это за фырканье над морем?

Усы и удивленные глаза

Бродяга! Я узнал тебя, поспорим?

Ты – нерпа. Здравствуй. Что тебе сказать?

Я занял твой лежак? Залазь, подвинусь!

Нырнула, – видно, веры людям нет.

Мне показала плавники и спину,

Волна слизнула ластоногой след

Пора и мне в обратную дорогу.

Сегодня получил, всё, что хотел.

Жаль, счастья не бывает слишком много.

Но и за то спасибо, что имел.

Залезу в раскаленную машину:

Как там гаишники, на выезде, стоят?

Да ладно, две копейки им подкину,

Того поездка стоила моя.

Работа с головой накроет вскоре.

Июль! Спасибо за свиданье с морем.

Женщина 8 марта

Будто музыка звезд спустилась

И открыла вселенский клад.

Сердце грудь изнутри разбило:

Это женщина в дом твой пришла.

Запах почек, тонкий, весенний,

Робкий солнечный лучик тепла.

Это радость любви рожденья, —

Это женщина в дом твой пришла!

Апрельские праздники

В Находку вернулись птицы

Транквилизаторов – сполна,

Сегодня снова не до сна.

Аутотренинг: типа, – так весна приходит.

А мысли чудеса таят:

Весна у каждого своя.

С ума по своему сегодня каждый сходит.

Для человеческих утех

Пришел апрель, и значит, – смех.

День дурака красиво месяц начинает!

А утром я пошел гулять,

И вдруг увидел журавля.

Он из Китая к Магадану пролетает.

Святой есть праздник у меня, —

Мне все геологи – родня.

Он нынче выпал: прямо третьего апреля.

Гуляю снова с псом моим,

Глазам не верю я своим:

В такую рань, – и свиристели прилетели

Приходит друг: нальем вина!

День ПВО, гудит страна!

(Он тридцать лет родное небо защищает).

А у меня свой идеал!

Я цапель утром увидал.

Они к нам в это время года прилетают.

Сегодня снова ночь не спать.

День космонавтики. Опять

Пишу про День. Мне подарил его Гагарин.

А утром, – как сапфир блеснул!

Там зимородок промелькнул, —

Так рано! Вот весна! Ну, здравствуй, парень

Двадцать второе, – день святой.

Пенсионеры! Все за мной, —

И ты, Потапыч, на субботник подойдешь!

А утром в небо поднял взгляд, —

А в небе ласточки кружат!

Не помешал им прилететь апрельский дождь!

Какой там, к бесам выходной!

Рождение моей родной.

С Танюшкой нынче третий раз встречаем юность.

Тушу цыплят, рублю салат,

Сегодня кухня, – мой наряд.

Пошел курить. А за окном скворцы вернулись!

В календаре гремит апрель.

В нем праздников на шесть недель.

Как доживет до майских дней бедняга – печень!

Ну ничего: переживет.

Мне жизнь продляет птиц прилет.

И с ними, – знаю, – век мой тоже будет вечен!

24.04.2016 г. Находка

Иван да Марья, Пёс Махно и Артём

Сказ.

Человека и собаки – разный век.

Для собак длиной, в семь раз короче.

Даже если любишь друга очень,

Будь готов к его потере, Человек!

На краю убогой деревушки,

Веком похороненной совсем,

Доживали век в своей избушке

Бабка с дедом: их забыли все.

Покосилась хата, огородик

Сплошь бурьяном-лебедой зарос.

Трудно обработать, и не родит

Почва, даже если есть компост

Что там дед лопатой накопает,

Что там бабка сможет прополоть,

 Если просто сил им не хватает,

Если Бог им помощь не дает?

Дни живут, тихонько доживая,

На двоих сто семьдесят давно.

И ползут тихонечко до края,

Глядя в мир сквозь грязное окно

С ними третий житель, старый пес.

Взят щенком лет двадцать уж назад.

Сивый, хворый, но еще живет,

Хоть бельмом залеплены глаза.