– Это я съел, – признался Тимур, выйдя из спальни и плотно прикрыв за собой дверь.

– Ах вот как! Ну, знаешь… – если честно, я растерялась.

– Тебе жалко, что ли, для друга? – кинул мне вслед Тимур, когда я выходила в беседку.

Не стала ему отвечать, уселась на деревянную скамью и подставила руки под голову, облокотившись на стол. То был неожиданный поступок, даже от такого заумного парня как Тимур. Не сомневалась в том, что это очередной ход в игре с его стороны, на который я отреагировала слишком мощно.

Но мои печенья…

«Поплакали» и забыли. Я оглянулась во двор, обвела взглядом весь периметр «Смороды». Писательский городок давно проснулся и активно существовал. Несмотря на то, что тематика конкурса – «Психокниги», я совершенно не подозревала, с кем окажусь здесь. База отдыха, где находилось так много разных творческих людей, напоминала психлечебницу. Хотя бы взять вон ту девицу, вскарабкавшуюся на дерево. Зачем? Ей там легче пишется. О ней я узнала вчера, на первой лекции. Да и об остальных участниках резиденции тоже: лектор решил поддержать контактную беседу, задавая слушателям каверзные вопросы.

Помимо русалки на ветвях я увидела парня, лежащего на траве. Видите ли, он медитировал в позе «Шавасаны», наполняясь вдохновением и энергией. Была группка людей, тусующихся у статуи овце (да, даже такая тут есть).

– Надо записать! – послышалось оттуда, и девушка побежала в свой домик.

Ее тоже знаю: каждый раз, когда ей приходила в голову мысль, она мчалась за ноутбук и начинала неистово шуршать по клавишам. Это был ее способ писать. Мой способ писать никак не хотел проявляться. Мое вдохновение стояло на закрытой парковке и «хныкало» от одиночества. Для поиска музы мне не нужно было забираться на дерево, растягиваться в позах йоги и даже не требовалось читать книги, как это делала Марго.

«Шурупчик, миленькое прозвище. Теперь-то ясно, отчего она Шар», – вспомнила я вчерашний стенд с именами участников.

Шурупова Маргарита Викторовна. Да-а, в школе бы ей досталось за такую фамилию, но нам давно не по десять лет, поэтому Шурупчик звучало с моего языка по-дружески, с каким-то теплом. Другое дело, Василёк Кристина Эдуардовна. Та самая, которая везде преуспела. Кроме того, что она – умница, красавица, журналистка, писатель, блогер и тд и тп, она теперь еще и куратор Тимура. То, что они поладили, я поняла по тому, как они сейчас весело переговаривались у статуи все той же овце. Меня разбирала злость. Несмотря на все заслуги и регалии Кристины, хотелось несколько принизить ее в глазах соседа. Но меня отвлекли, причем сделали это намеренно.

– Мари, добрый день, а идемте погуляем по резиденции? – вежливо и красноречиво произнес Алекс.

Вообще его звали Александр Рождественский, мой куратор, но мы условились обращаться друг к другу по имени. То, что он звал меня «Мари», раздражало, но пойти против известного редактора я не могла.

– Пойдемте, – я пустила в ход все свое очарование.

Алекс вознесся на пьедестал почета, когда я взяла его под руку. В его возрасте у него еще должно быть много женщин, и он это всячески демонстрировал: подавал ладонь, манерничал, сыпал комплиментами, приглаживал свои волосы, пытался ухватить меня за бедро. Я подыгрывала, но цену себе все равно знала и продолжала ее набивать. Импровизированно спотыкалась, избавляясь от настойчивой ладони, забегала вперед, чтобы встретиться лицом к лицу и заодно увеличить расстояние между нами, отвлекала его, указывая рукой на достопримечательности «Смороды».

– Думала, что нам проведут экскурсию по базе, а они сразу учить, – выразила я свою мысль вслух.

– Программа резиденции настолько насыщенная, что организаторы просто не сумели внести туда еще и экскурсию. Но ничего, поговаривают, что из меня отличный гид, – пояснил Алекс и вдруг вспомнил: – Ты уже думала над окончательным вариантом названия и смысловой нагрузкой текста?

– А как же, конечно, думала. Название у меня давно уже есть. С точки зрения маркетинга, с ним все замечательно. Авторы часто используют «Поиграй со мной», но «Поиграй в меня» относительно редко. А если ко всему этому добавить жанр психологического триллера, то здесь вырисовывается целая картина: битва персонажей с помощью трюков. Слышали про «угол»? Востребованная психологическая игра.

– Поиграем? – предложил он и, поправив горло кашлем, решил начать. – Мари, вы ужасный писатель, никудышный.

Это было похоже на детский сад. Обычно прием «угол» неосознанно, но верно используется родственниками или коллегами: когда они помещают человека в такую ситуацию, в которой всё, чего бы он ни сделал, будет неправильным. Алекс хотел добиться того же результата со мной, но понарошку. Для установления более доверительного отношения с редактором, я согласилась на игру.

– Но я стараюсь стать лучше, – вооружилась любимыми «я-посланиями» Тимура.

– Значит, плохо стараетесь.

– Зато я придумала аннотацию и написала синопсис.

– Видел. Первоклассники и те лучше пишут.

– А как же орфография? Уж в ней-то я сильна, – я продолжила искать положительное.

– Не заметил среди всех опечаток, – Алекс не сдавался.

– Но я уверена, у меня много других хороших качеств.

Алекс подтянул меня за плечо и тепло сжал его, как если бы погладил по голове. Мы расслабились и засмеялись. Игра – игрой, но по-настоящему подобные фокусы и трюки отнимают у людей уверенность в себе, заставляют их замыкаться, доводят до депрессии и даже до самоубийства. Особенно если «угол» оказывает свое влияние на протяжении нескольких лет. Так что вполне себе серьезная вещица.

Когда мы закончили игру, перед нами предстал фонтан с вылепленными из бронзы ангелочками, а если быть точнее – амурчиками, всюду пускающими свои стрелы. Вода поднималась и шумела, охлаждая жаркий сентябрьский день. Бабье лето, не иначе. Я присела на бортик и опустила ладонь в фонтан, намочив пальцы, вскинула их вверх. Брызги попали ко мне на колени, слегка задели светлые джинсы Алекса. Он тоже не остался в стороне и через секунду другую окропил мое лицо свежей водой.

– Та-а-ак! Я для чего красилась? – хохотнула я, но мой вопрос остался незамеченным, так как из-за другой части фонтана появилась Вася, которая Кристина.

– Сашенька? Вы идете на обед? – поинтересовалась она.

Я подивилась на ее ласковое обращение и на смущенное лицо «Сашеньки». Алекс залился краской. Наверное, не очень-то он и хотел, чтобы его застали за заигрыванием с двадцатилетней девчонкой. Зато Кристине – тридцатник, это было понятно по ее послужному списку, но никак не заметно внешне. Вася была миниатюрной женщиной с русым длинным каре и карими глазами. Я не ошиблась, когда предположила, что Кристина выгуливает Тимура. Наш калужский парень тоже показался из-за фонтана, как бы стесняясь. Словно гость на празднике, потянувшийся через весь стол за солонкой. «И-ить», – обычно ведь свое стеснение еще и озвучивают.

– «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались»^[3], – ну, я так и сказала, Тимур озвучил свое неловкое появление строчкой из песни.

Алекс пожал Тимуру руку, взглянул на Кристину, потом метнул свои зеленые глаза на меня:

– До скорого, Мари. Не забудьте, пожалуйста, про целевую аудиторию. Обсудим это чуть позже.

Кристина и «Сашенька» удалились. Медленно, изредка оглядываясь, но удалились. Они были лишними на этом поле. Мне предстояло выдержать еще один бой с Тимуром.

– Почему ему можно тебя называть Мари, а мне нет? – канючил он.

– Он мой куратор.

– А я твой сосед.

– Да, ты мой сосед, который съел МОИ печенья!

Тимур, не ответив, набрал побольше воды в ладонь и окатил меня с головы до ног. И это было не похоже на наши невинные заигрывания с Алексом. Это уже целое контрнаступление! Трясясь от гнева, я встала с бортика. С моего носа капала вода, на кофте виднелись мокрые отметины, я чувствовала, как растекалась тушь под правым глазом. Краем свитера утерла влажность с лица, пригнулась и стала энергично работать руками, выплескивая фонтан на Тимура. Он закричал и засмеялся, попытался закрыться от нападения, но не вышло. Кое-как подобрался к орудию нашего сражения и начал плескаться на меня в ответ.