Позже выяснилось, что часть жителей успели разбежаться просто в лес, часть побежала на Богов мыс, а большое количество беглецов, самые сообразительные, кинулись к гати, мимо церкви Единого и кладбища, за гатью располагался мощный хутор Бортниковичей. Тамошние мужики, заядлые охотники, успели вооружиться и натянуть луки, а женщинам дали арбалеты. Вирги, как только сунулись к ним, сразу же потеряли троих: двое стреляных, а один утонул в болоте.
Предводитель виргов, не желая больше терять людей, оставил по несколько человек караулить на мосту и на гати, а остальные начали грабить деревню и ловить тех жителей, кто не убежал, а решил отсидеться на чердаке, в подвале или ещё где-нибудь. Пойманных связывали и гнали к выходу из деревни, на наспех запряженные подводы грузили награбленное и своих раненых. Загруженные подводы тут же отправляли по тракту на северо-запад.
Мы простояли так примерно пол часа или чуть больше. Я начал беспокоиться, по поводу отсутствия отцов, но вдруг почувствовал, что они рядом. Явились они уже полностью вооруженными и готовыми к бою. Лео коротко рассказал им то, что нам было известно о виргах. Мы, кстати, предполагали много большее их количество, чем было на самом деле.
Крон и Туман внимательно выслушали наш доклад, а потом просто перепрыгнули нашу баррикаду и за считанные секунды перебили тех шестерых виргов, что караулили мост. Наши, растащив завал, расхватали оружие покойных и собрались бежать в деревню, но Крон остановил их. От нашего дома и от трактира уже вели нескольких осёдланных лошадей. На них Крон посадил тех, кто лучше всего мог владеть оружием, и не был ранен. Вернулся Туман, который бегал выяснять, что делают вирги, и принёс известие, что они уже выступили в обратный путь. Крон с верховыми ринулся по тропке наперехват виргам. Мы едва успели. Когда мы вынеслись из леса на тракт у граничного камня, колонна пленных как раз поравнялась с ним. Не медля ни секунды, Крон ринулся на немногочисленную охрану колонны и за считанные секунды заставил её попятиться. При этом он несколько врагов зарубил.
Вирги ожидали нападения сзади, по тракту, поэтому наше появление спереди, было, для них, полной неожиданностью. Основной отряд их располагался в хвосте колонны и был отрезан от нас обозом. Мы с отцом начали охотничий разговор на волчьем языке (ну, завыли). Лошади, впряжённые в телеги, стали биться и пытаться убежать. Образовалась куча из опрокинутых телег и мечущихся лошадей. Это не дало виргам возможность вовремя помешать нам освобождать пленных.
Крон, спешившись, дал виргам себя окружить, и работал в окружении, все остальные люди, кроме двоих, резавших верёвки на освобождаемых, встали в линию и сдерживали виргов, а мы с отцом гонялись за теми, кто пытался обогнуть Крона и строй и помешать освобождать пленных. Бой длился всего три минуты. Как только последний из пленных покинул дорогу, убегая по тропке, Крон тут же начал отводить нас следом. Навстречу нам бежали те из мужиков, кому не досталось лошадей, и наши силы стали постепенно увеличиваться. На тракте затрубил рог и вирги, преследовавшие нас, отошли. Когда кто-то из самых горячих голов предложил напасть на виргов опять и отбить у них обоз, Крон решительно возразил:
— Их в несколько раз больше чем нас, да и вооружены они лучше, не забывайте, что они могут снова напасть на деревню или, в отместку, просто подожгут её. — Ответил он самым воинственным и повёл отряд по тропе обратно.
Мы с отцом остались следить за виргами. Те не стали возвращаться в деревню, а, наскоро исправив небольшие повреждения на телегах, и, перегрузив награбленное с двух поломанных, двинулись дальше. Мы проводили их на десяток километров и, по дороге, вскрыли горла двоим виргам, отошедшим в лес. Когда мы на виду у остальных зарезали ещё одного отставшего, вирги испугались и почти побежали. Мы же решили вернуться.
Деревня пострадала очень сильно, практически в каждом доме было много убитых, никто не погиб только у нас, у трактирщика и у Вала. Зато трактирщик был очень сильно ранен, а второй и третий сыновья Вала выжили только благодаря лечебной магии Тумана. Почти неделю Крон занимался лечебной магией по деревне, а Туман посещал только тех, кто не стал бы болтать лишнего. Через неделю в нашу деревню почти одновременно прибыли наместник из города, крепкий мужчина лет шестидесяти, и обоз с нашим добром, награбленным виргами. Выяснилось, что Гильярд поздно ночью доскакал до города и сообщил наместнику о происшедшем. Тот ранним утром отправил почтового голубя в Гондарт, город — порт, имеющий в проливе вторую по силе эскадру военных кораблей. Комендант порта связался (видимо магией) с патрульной эскадрой, которая уже в середине дня заметила причаленные и замаскированные лодьи виргов. Высадив десант и перебив немногочисленную охрану, солдаты устроили засаду и благополучно расправились с виргами, напавшими на нашу деревню. Пятая часть отбитой добычи, по закону, попала в казну эскадры, а четыре пятых были возвращены в деревню. Ярл Сваргол, предводитель виргов, в схватке у лодий был убит.
Наместник, собрав всех жителей у общинного дома на общий сход, для начала выразил всем соболезнования по поводу гибели родных и близких, а затем объявил о большом снижении налогов с нашей деревни на пять лет. После него слово взял Ловарь, староста деревни. Он был очень расстроен тем, что солдаты, отбирая свою пятую часть отбитого добра, оставили себе много его вещей, и он поэтому считал себя несправедливо обиженным. Но его выступление было направлено почему-то против Крона и всех нас.
— Люди! — Начал он. — Мы все потеряли своих близких и добро, мы все в горе! Но давайте подумаем, кто виновник нашей беды. Кто не потерял из своей семьи ни одного человека, ни одной грязной тряпки? Кто, когда вирги уже бежали от нас, не захотел отбить у них наше добро? Кто, участвуя вроде бы в сражении, не получил ни одной царапины? Конечно же, это Крон, зачем-то приехавший в нашу тихую деревню.
— Вот сейчас ты молчишь, — обратился он прямо к Крону. — А почему ты, когда вирги побежали, запретил нашим храбрым мужчинам добить поверженного врага и отбить у него наше добра? Не потому ли, что твоего ничего там не было? Или ты хотел, чтобы проклятые вирги увезли наше добро и потом получить свою долю? А ты сам не вирг? Как мы можем это знать, ты ведь — чужак…
Он мог бы ещё долго продолжать в том же духе, но тут вмешался старик Вал. Он, не торопясь, встал с лавки, медленно подошёл к Ловарю и, не сказав ни слова, ударил его раскрытой ладонью по лицу. Рука у старого кузнеца была ох какая тяжёлая, Ловарь отлетел метра на три назад и рухнул среди расступившихся людей. Раздалось несколько недовольных выкриков и многоголосый ропот одобрения. Вал брезгливо вытер ладонь о штаны и только потом заговорил:
— Я сделал то, что не мог бы сделать Крон, так как постеснялся бы, или побрезговал бы касаться рожи этого кретина. Кто как не Крон лично зарубил восьмерых или даже больше виргов? Кто как не Крон спас из плена наших женщин и детей? А то, что он не стал преследовать отступающих грабителей, так большой вопрос, кто в тот момент был сильнее. Одно дело отбиваться от нападающих воев, а другое дело самим нападать на них. Если бы наши мужики попробовали отбить у виргов наше добро, похорон на этой недели было бы намного больше, а обоз всё равно не отбили бы. Ловарь ругается потому, что вирги везли много его добра, а вот среди тех, кто был с Кроном у граничного камня не было ни одного из его детей или внуков. А то, что Крон, находясь в самой гуще битвы, сумел не получить ни одной царапины, так я ему по доброму завидую и теперь заставлю своих детей и внуков ходить к нему учиться бою не два раза в неделю, а четыре или пять. — Он помолчал, грустно покачал головой и заговорил не громко, заставляя забурлившее собрание притихнуть и слушать его: — Когда Крон одиннадцать лет назад пришёл в нашу деревню с женой и сыном и попросил право жить с нами, вспомните, сколько было споров и ругани! Как тот же Ловарь кричал, что нельзя пускать в деревню чужаков. Крону было разрешено поселиться на окраине деревни, и он выбрал свой пустующий островок за рекой, а потом он несколько раз говорил нам, что деревня очень уязвима со стороны тракта и что если произойдёт то, что произошло неделю назад, то будет много жертв. Мы не слушали его, а ведь он был прав. Некоторые смеялись над ним, их смешила его осторожность в отношении нападения на деревню, его ежедневные утренние и вечерние тренировки с мечами и другим оружием. Я много раз слышал ругань по поводу его так сказать «издевательства» над собаками: дескать Крон опять палкой или мечём бьёт своих собак. Только собаки его почему-то любят и, как выяснилось, в бою стоят намного больше, чем большинство наших мужиков. Его старый кобель в этом бою, по словам моих сыновей, бился как пёс. Да и сейчас вон сидят обе его боевых собаки. И он указал на нас с отцом. А сын его, пацанёнок (это про Лео), оказался воином лучшем, чем любой мужик в нашей деревне, даром, что ему на вид лет всего ничего. Мой старший сын Волиндер говорил, что пока не появился Крон, нашими руководил фактически Лео… А эта мразь…
