Несколько возомнивших о себе лишнего титулованных дворян попытались не согласиться с нашим решением о лишении их прав управлять родовой территорией. Они заперлись в своих замках и сообщали нам, что не сдадутся и не пустят наших людей к себе. Трое осмелились убить людей, присланных нами принимать у них дела. Их мы наказали очень сурово, остальные одумались. Трудно не одуматься, когда самый крупный и хорошо защищённый из мятежных замок герцога Герейского, был взят небольшим королевским отрядом за один день. После этого больше тысячи человек: все мятежные жители замка поголовно, были повешены на крепостных стенах надо рвом. Страшные королевские каратели не пощадили ни женщин, ни детей дворян, ни прислугу замка и её семьи. Изображения этой чудовищной расправы были отправлены всем бунтовщикам. Им, конечно, не сообщали, что на стенах были повешены всего восемь бунтовщиков и более тысячи кукол и чучел.
Та же участь постигла ещё два замка. Остальные мятежные дворяне бросили свои замки и со всем своим семейством ринулись в столицу вымаливать прощение и помилование. За мятеж они были лишены не только титулов, но и дворянства. Их дети почти в полном составе оказались в училищах, а семьи на нашем пенсионе были расселены вблизи столицы по деревням. Наиболее талантливых мальчишек из тех, кого привозили к нам их родители-дворяне, я оставлял в столице. При дворце мы устроили два училища. Одно государственных чиновников, другое магии. Магическим училищем я занимался и занимаюсь лично, в него я выбираю детей и псёнышей наиболее способных к магии, остальных отправляю к Гильярду. А из своих подопечных я пытаюсь вырастить наиболее сильных магов-универсалов. Мне кажется, что у меня получается.
Следующие полгода не происходило ничего особо интересного. Почти всё время у нас занимал кадровый вопрос. Решался он медленно и болезненно. В тех случаях, когда чиновник дискредитировал себя беззаконными действиями, снять его было легко и просто, а вот если он работал честно, но не соответствовал своей должности по способностям, нам было труднее. Некоторые всё понимали и без обид соглашались со своим переводом на другую, более низкую должность, а большинство искренне считали, что они прекрасно справляются и спокойно могут занимать даже более высокий пост. Разубедить их в этом было практически невозможно. Дожидаться пока произойдёт естественная смена поколений, нам не хотелось. Приходилось действовать, где хитростью, где убеждением, а где просто применять власть. Нами был придуман абсолютно или почти абсолютно бесполезный орган власти, названный "Консультационно-реформаторский Королевский Совет". В него мы переводили чиновников, в ранге около наместника и военных в ранге около начальника гарнизона. Это были люди не соответствующие своим занимаемым должностям, но которые работали честно. Иногда их можно было использовать при приведении в норму тех, более мелких участков, для руководства которых они годились. Мы просили их временно занять определённую должность и показать местным чиновникам или офицерам, как надо работать или нести службу, что они и делали с превеликим удовольствием и большой пользой для дела.
В начале лета начали прибывать вирги, ещё остававшиеся на своих островах. Конфликтов между нашими жителями и уже переехавшими виргами было, на удивление, мало и их удавалось гасить на месте. Поздней весной в столицу прибыл ярл Фарилген с сыном и несколькими сопровождающими. Он привёз часть долга и налоги, которые захотел вручить лично, а скорее, ему хотелось удостовериться, что на троне действительно мы. Он рассказал, как возник и был погашен конфликт между нашими мужиками в нашей родной деревне и виргами.
Ловарь, тот самый упрямый старый дурак, бывший староста деревни, где мы росли, страшно обиделся, что семья Вала продала всё, что произвела деревня виргам. Он не мог простить всем виргам то памятное нападение на деревню, в результате которой он что-то потерял (о погибших родственниках он и не вспоминал).
Когда ярл со своими людьми первый раз пришёл забирать то, что Валом было для него приготовлено, деревня просто растерялась. Была небольшая паника и очень насторожённые взгляды. Ко второму приезду виргов, Ловарь успел немного отойти от страха, или просто жадность и злоба взяла верх, в общем, он устроил пришедшим в деревню безобразный скандал. Когда старик Вал попытался вмешаться, досталось оскорблений и ему. Ловарь обвинил его в том, что он безобразно нажился на этой спекуляции, что он готов виргам всю деревню продать, ну и так далее. У ярла начало иссякать терпение и он резко предупредил Ловаря, что если услышит ещё хоть одно оскорбление в свой адрес, то вызовет его на дуэль. Ловарь испугался и сбавил тон, но продолжал высказывать претензии. Когда ему сказали, что разрешение на проживание виргов в этом месте выдано лично Королём, то он пренебрежительно заметил:
— Откуда королю знать, какое разорение принесли нам вирги!
Вал, к тому временя уже догадавшийся, кто сидит на троне, ответил ему:
— Насколько я помню, король лично защищал нашу деревню, наших родных и нас, когда напали вирги. Он лично вместе с отцом отбил из плена наших женщин и детей. Так что все проблемы с виргами он знает не понаслышке.
Деревенские открыли рты, а Ловарь раздражённо спросил:
— Что ты несёшь? Ты с ума сошёл?
— Я-то не сошёл, а вот ты точно сумасшедший. Неужели ты ещё не догадался, что тот Защитник, что почти два десятилетия жил в нашей деревне со своим псом и их детьми, теперь король-отец, тогда как их сыновья стали Королями? Те самые мальчик и псёныш, что выросли в нашей деревне.
— Что за Защитник? Какой мальчик? Какой псёныш? Ничего не понимаю, что ты несёшь.
— Поясняю для совсем глупых: Крон и Туман, человек и пёс, что почти два десятилетия жили на окраине нашей деревне и те самые, кого ты всегда так грязно оскорблял, были не только Защитником, но Королём в Народе и, соответственно, предводителями всех Защитников. Их сыновья, знакомые вам, Лео и Кари, недавно стали Королями, и именно они разрешили этому роду виргов поселиться здесь, на берегу пролива. Именно они дали мне денег на покупку тех продуктов, скота и фуража, что уже забрали и сегодня ещё заберут наши новые соседи. Их Величества, зная тебя, Ловарь, и некоторых других наших жителей, боялись, что вы, воспользовавшись тяжёлым положением этих, спасающихся от голода, людей, начнёте драть с них втридорога за еду. Они не хотели, чтобы наше соседство начиналось с оскорблений, грабежа или обид. Ты, правда, постарался всё-таки устроить скандал.
Ловарь испугался страшно. Больше он не сказал ни одного слова, кроме него были испуганы ещё некоторые жители, видимо те, у кого были какие-то конфликты с Кроном или Лео. Скандал на этом и закончился, только кто-то из мужиков, под общий хохот, громко посоветовал одному из сыновей Ловаря теперь бережно хранить своего старого кобеля Шардона, на которого, как выяснилось, задирал лапу пёс Его Величества.
После этого рассказа ярл Фарилген объяснил нам, откуда они взяли деньги на налоги и возврат долга. Вирги, много веков жившие на море, обнаружили, что наши рыбаки совершенно незнакомы со многими продуктами моря. Вблизи своего посёлка они обнаружили огромные плантации морских водорослей и устриц. Их женщины приготовили из них своё национальное блюдо, которое мало того, что очень вкусно и сытно, так ещё и хранится необычайно долго. Предприимчивый ярл набил несколько десятков бочек этим варевом и отправил дюжину человек в Бордо продавать его. Горожанам оно так понравилось, что виргам, которые продавали его весьма дорого, пришлось ещё три раза за зиму ездить в свой посёлок за новыми бочками. Ко второму разу женщины придумали добавлять в варево некоторые наши приправы, которые сделали его совсем неотразимым. Сейчас в Бордо имеются целых три лавки, принадлежащие ярлу, в которых продается помимо этого варева ещё много других даров моря. Лавки приносят очень большой доход, и вирги процветают.
Слышать всё это нам было очень приятно. Мы радовались за них, а, когда попробовали это варево, называлось оно «молиндия», пришли в настоящий восторг, до того это было вкусно. Мы назначили этому роду в налог и два бочонка этого «молиндия». Преследовали мы этим две цели: иметь, хоть изредка, такую вкуснятину на столе, а также, привлечь к ней внимание всех богатеев, которые всегда очень внимательно следят за тем, что на столе у королей. Ярл прекрасно понял наш замысел, но выразил опасение, что если они будут так повышать добычу водорослей и устриц, то изведут все плантации. Мы попросили его подумать, что сделать, что бы избежать этого. Как приятно работать с умными людьми!
