— Ошибаешься. Её коварство беспредельно. Постарается натравить тебя на меня.

— Уже старается. Предложила тебя замочить.

— Свежая идея. Не сомневался, что именно это ей придёт в голову.

— В какой-то степени мы друг друга дублируем — заметил Буёк.

— Твои предложения? — Петр Петрович понимал, что сила на стороне Буйка.

— Ты уже вызвал подкрепление из Москвы? — неожиданно спросил Буёк.

— Нет. Но там включен счетчик. Известно, что мы в паре. Если я погибну, долг повесят на тебя.

Пришло время Буйку задать тот же вопрос:

— Твои предложения?

Лойер задумался.

— Важно не попасть на её разводку. Нужно разделиться. Ты останешься видимой частью, а я стану невидимой. Это позволит стать её тенью.

— Тогда придется тебя убить. Иначе не поверит — возразил Буёк. Он опасался кидалова от Лойера.

— Логично. У тебя есть целая команда. Организовывай. Только чтобы впечатлило.

— Не сомневайся — заверил Буёк.

Глава двадцать пятая

Анри снял квартиру для новых друзей в квартале Марэ. Ада с Гулей с трудом нашли это место. Ло этого они не выбирались за пределы бульвара Клиши. А тут целое путешествие по Парижу. На многолюдной улице Муфтир нашли нужный подъезд и по крутой лестнице поднялись в мансарду. Ада буквально упала в объятия Дани. Чем вызвала бурю эмоций у Анри. Он тоже принялся чмокаться щеками с Гулей. Игорь вёл себя сдержанно. Он поправился, округлился, выкрасил волосы в цвет льна, сделал короткую стрижку и подвёл глаза.

Компания немедленно уселась за стол. Бургундским наполнили бокалы. Анри, лаская порочным взглядом лица девушек, поинтересовался, подруги они или любовницы. На что Ада бегло ответила:

— Спим вместе.

Это признание привело француза в восторг. И он сразу забыл об их существовании, направив всё своё внимание на Игоря. Даня разрывался между ним и Адой. Гуля с удовольствием расслабилась… Они снова все вместе, как в Москве. А значит, ничего плохого уже не произойдет!

Даня взял Аду за руку и повёл показывать квартиру. Она была маленькая, но двухэтажная. Вернее, высота потолка, не менее пяти метров, позволила сделать навес, на котором располагались спальня и маленький кабинет. Там-то они и уединились. Ада прижалась к Дане и взахлёб принялась рассказывать о своих злоключениях в Париже. Он гладил её по голове и остро чувствовал родную душу.

— Ты только не уезжай никуда, — умоляла Ада — я сдохну. Юлий Юрьевич редкая сволочь, но при нём я не боялась за себя, а теперь совсем одна.

— Жалеешь?

— Нет! Убивать не моё призвание. Пусть террориста, пусть гада. Но это страшно… Кто я такая, чтобы лишать человека жизни?

— Я читал о смерти шейха Рашида Аль Мансура. Кто бы мог подумать? Все новостные порталы писали об этом. Невероятно, Адка, ты же герой!

— Глупости — хлюпнула носом.

— Нет-нет… — Даня оторвал её голову от своей груди и посмотрел в заплаканные глаза — ты хоть понимаешь, что ты сделала? Он же считался главным спонсором террористов! А ты его, раз, и ликвиднула!

— Убила!..

— Сколько уберегла жизней ни в чем не повинных людей! Здорово! Гордиться должна!

— И ты не понимаешь… — печально вздохнула Ада.

Глава двадцать шестая

Гости разъехались за полночь. Вечеринка на яхте оказалась довольно скучной. Все прогуливались возле столиков с закуской и напитками и болтали ни о чем.

Естественно, Лидос стала украшением вечера, главным его магнитом. Мужчины, в основном бизнесмены и чиновники, много расспрашивали её о России, бесцеремонно скользили взглядам по ее обнаженным плечам, глубокому декольте и голым манящим подмышкам, когда она поднимала руки, чтобы откинуть назад вьющиеся золотистые локоны.

Дамы, их спутницы, смущенные, интеллектуальные, живенькие, но без макияжа, досаждали вопросами об ассортименте московских бутиков и о последних художественных выставках. Пили много. Особенно набрался Винсент. В его взоре, устремленном на Лидос, было что-то обреченное. Чем дольше длился вечер, тем больше он сомневался в том, что она окажется в его постели.

На фоне всего этого Соломон в своем инвалидном кресле восседал аристократом, позволявшим простолюдинам общаться с собой. Хотя все они, не стесняясь, язвили и забрасывали его довольно фривольными шутками. С царским величием он позволял это делать. Лидос старалась быть поближе к нему.

— Вы не откажете мне в удовольствии предоставить вам ночлег в моей спальне? — спросил он вполголоса.

— А как же Винсент? — столь же интимно ответила она.

— Кажется, свою роль профессор уже сыграл? — многозначительно улыбнулся Соломон.

— Только еще не знает об этом — в тон ему рассмеялась Лидос.

Впрочем, Винсент Барбьер и не собирался конкурировать с приятелем. Он знал, что своего все равно дождётся. Леви никогда не затягивал романы дольше, чем на месяц. Они ему слишком дорого стоили. Поэтому профессор, выпив еще бокал вина, отправился спать в отведённую каюту.

Глава двадцать седьмая

Всю ночь арендованная студия в квартале Маре жила обнаженными эмоциями. Внизу раздавались стоны Игоря и дикий рык Анри, а в спальне под потоком причитания Ады. Она лежала в обнимку с Даней. Рядом посапывала Гуля.

Даню ужасало происходящее внизу. Впервые Игорь вступил в интимные отношения с другим партнером в его присутствии. Это больно ранило. Он мог бы оставить Аду и присоединиться к ним. Но пришлось бы наплевать на свои чувства, а они для Дани были важнее, чем секс. Природа уготовила ему роль страдающего однолюба. Видеть Игоря в объятиях Анри стало бы непосильным испытанием. А уж отдаться самому этому красавцу-негру казалось чем-то запредельным.

Поэтому на тактичный вопрос Ады:

— Не хочешь присоединиться к ним?

Он жестко ответил:

— Нет. Для меня секс неотделим от любви. Отдаваться без любви, значит подвергаться насилию…

— А что делать мне? — слизывая слёзы с губ, прошептала Ада.

Даня прижал её к себе. Они чувствовали себя двумя половинками одного большого несчастья.

— Когда-нибудь ты полюбишь, и всё образуется — заверил он.

— Но я люблю тебя…

— Любовь без секса — это религия. Я такого недостоин.

Под утро они всё же уснули.

А когда весеннее солнце начало припекать, в дверь позвонили. На пороге стоял Юлий Юрьевич.

Глава двадцать восьмая

Лидос вошла в спальню Соломона, когда он уже переместился из кресла на кровать. Лежал в костюме и туфлях поверх покрывала.

Она подошла к мини бару, налила себе виски и предпочла опуститься на овальный диван. Закинула ногу на ногу, давая понять, что не готова по первому зову кинуться в койку.

Соломон, сделав левой рукой несколько движений, словно собирался дирижировать оркестром, мягко объяснил:

— Обычно всё заканчивается банальным торгом. Но в вашем случае, мадам, полагаю, будут озвучены какие-то более изощрённые условия.

— Думаете?

— В моём возрасте думать поздно, пора знать. Вы из той породы женщин, которые не согласятся и за миллион. А я вам его и не предложу.

— Уважаю вашу проницательность.

— Тогда к делу. Уж очень мне не терпится вас трахнуть.

Лидос достала из сумочки фотографию диадемы, подошла к Соломону, протянула ему.

Он долго изучал. Потом отбросил в сторону.

— Она у вас?

— Хочу продать.

— Это будет не просто. Но у меня есть клиент. Наркобарон. Он метёт всё. Единственное условие — гарантия подлинности. Иначе нам обоим будет не до секса.

Лидос опустилась одним коленом на постель.

— Соломон, вы уверены?

— Я да,… а вы?

— Я из этой постели не вылезу, пока мы не закончим сделку.

— Разденьте меня, моя милая…

Глава двадцать девятая

— Вы кто? — удивился Игорь.

— Полиция нравов — мягко пошутил Юлий Юрьевич.