Он встал, подошел, попытался обнять. Ада резко оттолкнула его. Юлий Юрьевич с грохотом опустился на разложенный диван.

— Дура! Ты же стала самым ценным агентом влиятельнейшей структуры в мире. Понимаешь, что это такое? У тебя выбора нет! Лечь в постель с нормальным мужиком ты не можешь. А так, используя свою способность, станешь спасительницей огромного числа людей. При этом заработаешь очень большие деньги. За уничтожение шейха была назначена награда в миллион долларов. Считай, двести тысяч — твои… Остальное ушло на организацию.

— Не нужно мне ваших денег, — взвыла Ада — убирайтесь отсюда. Никогда больше, слышите, никогда! Я заявлю в полицию. Я всем расскажу. Хватит с меня!

Нельзя сказать, что Юлий Юрьевич испугался угроз, но неадекватность Ады необходимо было пресечь. Он поднялся, подошел к ней, схватил за волосы, развернул лицом к себе и залепил хлесткую пощечину. Она вскрикнула от боли.

В этот момент из шкафа выскочила Гуля с сапогом в руке, и со всего размаха ударила платформой по голове Дабл Ю. От этого удара он упал, как подкошенный.

Глава двадцатая

Лидос привыкла к прогулкам в Люксембургском саду в сопровождении своего французского воздыхателя, профессора Сорбонны Винсента Барбьера. Он шел рядом, замотанный в огромный шарф. Его прыгающая походка заставляла Лидос держать небольшую дистанцию. Гуляющие смотрели на них с интересом. Винсент млел от радости, что рядом с ним такая женщина. Он был отъявленным бабником. Но редко в его паучьи сети попадали такие ценные экземпляры.

Лидос держала его на дистанции не только во время прогулок, но в стремлении перейти к более близким отношениям. Прикрывалась верностью к оставшемуся в Москве мужу, но восхищалась умом, знаниями и вкусом профессора. Позволяла целовать себя и ласково проводила ладонью по его лицу, чтобы немного остудить бушующую страсть.

Давала понять, что у профессора был шанс добиться своего.

Во время прогулок Лидос с интересом слушала рассказы Винсента о его детстве, проведенном на аллеях этого парка. Вот там он играл в шары, а в фонтане водил в поход собственный парусный флот. А на этих стульях, забытых под голыми деревьями, готовился к поступлению в Сорбонну. А у скульптуры Марии Медичи назначал первые свидания.

Воспоминания прерывались неожиданными приветственными поклонами старым знакомым, также коротающим послеобеденное время в парке. Лидос надеялась, что ей повезёт. И не зря.

Остановившись возле старика в навороченной инвалидной коляске, профессор представил ему свою спутницу.

— Это моя коллега из Москвы.

— Лида — улыбнулась Лидос.

Старик протянул свою высохшую руку, схватил её за запястье. Поцеловал.

— Мадам, давно не видел такой красоты. Винсент, вы неугомонный… Завидую.

— Дорогой Соломон, в каждой коллекции свои бриллианты — гордо ответил Винсент.

— Вы коллекционер? — навострилась Лидос.

Этот вопрос вызвал снисходительный мужской смешок.

— Лида, позволь представить тебе самого авторитетного коллекционера антиквариата Франции Соломона Леви.

— Тише-тише, и статуи тоже завидуют — пошутил старик.

— Я в восторге от людей, вкладывающих деньги в коллекции! — искренне заявила Лидос. То, ради чего она терпела болтовню и поцелуи профессора, произошло.

— В таком случае, вы просто обязаны навестить меня — расплылся в улыбке старик и обратился к Винсенту: «Дорогой друг, жду вас в субботу часам к двум. Как раз собирается симпатичная компания. Отпразднуем находку части полотна картины Курбе».

— О, это великая история — подтвердил Винсент. И довольные друг другом, приятели расстались.

Глава двадцать первая

Подруги не стали дожидаться пока Юлий Юрьевич придет в себя. Прихватив документы и самые необходимые вещи, спешно покинули студию. Спрятались в квартире, которую Гуля снимала вместе с сербкой. Радмилы дома не оказалось, поэтому свое первое возбуждение направили на опустошение холодильника.

— Что дальше? — Гуля понимала бессмысленность этого вопроса, но не могла удержаться.

— Я к нему не вернусь — категорично заявила Ада.

— А если найдет?… Куда тебе деться? Денег нет. В клинику дорога заказана… Дура я. Зачем вылезла из шкафа? Но не могла видеть, как он тебя бьет.

— Пустяки, не бери в голову — успокоила подругу Ада. — Оклемается, позвонит. Он мне двести тысяч должен.

— Думаешь, даст?

— Нет. Пусть подавится, но отстанет от меня.

Их размышления прервал звонок мобильного. Обе напряглись. Звонок был на телефон Гули. Она включила его. Оказалось, звонил Даня. Сообщил, что завтра днем прилетает вместе с Игорем. Они по интернету связались со знакомыми и им сняли квартиру в районе Марэ. Завтра вечером ждут в гости.

Радости Ады не было предела. Она так обрадовалась, словно приезд Дани мог решить все её проблемы. Даже последовавший позже звонок Юлия Юрьевича не смог испортить ей настроения.

— Я уничтожу тебя! И кто тебе разрешил прятать в доме посторонних? — кричал он.

— Это моя подруга. Не пытайся меня искать, и свои миллионы засунь в жопу! Понял?

— Никуда от меня не денешься — переведя дыхание, пригрозил Юлий Юрьевич и повесил трубку.

Глава двадцать вторая

В аэропорту Шарль де Голль Даню и Игоря встречал высокий красавец негр Анри. В длинном кожаном черном плаще и широкополой шляпе. Игорь месяц назад познакомился с ним в социальных сетях. Поскольку с французским языком оказалась напряженка, пришлось приобщить к их общению Даню. Анри активно звал их обоих в Париж. Но Даня, заметив увлечение Игоря новым знакомым, отнекивался от этой затеи. Душа истерзалась в интимных переживаниях. Игорь все свободное время проводил в поисках новых друзей в чате. Это возбуждало в Дане ревность и раздражение. Если им хорошо вместе, то к чему весь этот эротический треп с незнакомыми парнями? Поэтому звонок Ады заставил его изменить отношение к поездке. Встреча с ней было для него единственной отдушиной. Поэтому согласился. Взял у Шотика деньги, соврав, что хочет продолжать учебу в Сорбонне. И вот они в Париже.

Глава двадцать третья

— Надеюсь, ты не будешь ревновать меня к паралитику? — спросила Лидос, сидя в машине Винсента. Они ехали в гости к Соломону Леви.

Ещё как буду, — подтвердил Винсент — даже в коляске он умудряется добиваться своего. Девчонки выстраиваются в ряд, надеясь получить от него заветный бриллиант, который он дарит в конце каждой встречи.

— Меня, слава Богу, это не интересует.

— Но ты очень обрадовалась его приглашению. Впрочем, я тоже. На его яхте нам будет отведена одна каюта на двоих.

Они миновали площадь Бастилии, спустились на набережную и въехали на территорию порта «Арсенал». Вся акватория была занята разнокалиберными судами. Тут были и парусники, и стильные прогулочные катера, и переделанные в жилые дома баржи, и дебаркадеры. Ближе к большой воде стояла длинная — метров двадцать пять двухпалубная яхта «Аквамарин». У её трапа толпились приглашенные гости. Сам Соломон в фуражке капитана сидел в своем кресле на верхней палубе и взмахом руки приветствовал, поднимавшихся по трапу. Он уселся так удачно, что над его головой всего в каких-то ста метрах сверкала в закатных лучах золоченая фигурка «Гения свободы» на колонне, стоявшей в центре площади Бастилии.

— Он здесь постоянно живет? — спросила Лидос.

— Нет. Встречается с друзьями и женщинами. А летом отправляется в плавание по рекам Франции. Однажды плавали вместе.

— Тоска?

— У меня была с собой работа…

Они вышли из машины и направились к трапу.

Глава двадцать четвертая

Несмотря на сырую погоду, Петр Петрович и Буёк сидели на веранде кафе неподалёку от Северного вокзала.

— Ты с ней спишь? — в лоб задал вопрос Петр Петрович.

— Да. Но это ни на что не влияет — заверил Буёк.