Он быстро промыл рану Джафара. Хасан осмотрел ее, затем заговорил.

"Джафар! Ты скажешь, что командир исмаилитов нанес тебе эту рану в Аламуте как посланник Его Величества. Что письмо султана так разгневало его, что он ударил тебя своей саблей. Вы меня поняли?"

"Да, сайидуна".

"Доктор, заканчивайте свою работу".

Все это время Халеф завывал через равные промежутки времени. Они становились все короче, пока не слились в сплошной безумный рев.

Палач внезапно остановил дыбу. Заключенный потерял сознание.

"Хорошо", - сказал Хасан. "Заканчивайте свою работу без нас".

Вместе с ним на вершину башни взобрался гранд-дайс.

Искусной рукой доктор превратил Джафара в Халефа, посланника Его Величества.

Через несколько часов Джафар, преображенный и одетый с ног до головы в одежду пленника, предстал перед верховным главнокомандующим. Хасан вздрогнул - настолько велико было сходство. Та же борода, те же усы, тот же старый шрам на щеке, тот же сломанный нос и даже то же родимое пятно возле уха. Только длинная свежая рана через все лицо была другой.

"Кто вы?"

"Меня зовут Халеф, сын Омара. Моя семья родом из Газны..."

"Хорошо. Все остальное вы тоже запомнили?"

"Да, сайидуна".

"Теперь слушай внимательно. Ты оседлаешь коня и поедешь в сторону Багдада по той же дороге, по которой султанский гонец приезжал в Аламут. Ты повезешь Его Величеству устный ответ от хозяина Аламута. Вам известны станции и трактиры по пути. Держите глаза и уши открытыми. Узнайте, не отправился ли султан против нас. Во что бы то ни стало требуйте, чтобы вас пустили к нему. Не останавливайтесь на достигнутом! Продолжайте настаивать на том, что вы можете передать ответ только лично султану. Расскажите, как плохо с вами обошлись в Аламуте. Вы меня поняли? Вот несколько гранул. Узнаете ли вы их? Возьмите их с собой в путешествие. Проглатывайте по одной каждую ночь, а последнюю приберегите для момента, когда вас допустят к султану. Вот шило. Бережно прячьте его при себе, ведь малейшая царапина может означать смерть. Когда ты предстанешь перед султаном, ты будешь знать, что тебе нужно сделать, чтобы заслужить рай для себя и бессмертие среди исмаилитов в этом мире. Все ясно?"

"Так и есть, сайидуна".

Щеки Джафара пылали от жара.

"Крепка ли ваша вера?"

"Так и есть, сайидуна".

"А ваша решимость?"

"Стойкость".

"Я верю, что ты меня не подведешь. Возьми этот кошелек для монет. Я даю тебе свое благословение на путешествие. Принеси славу себе и исмаилитам".

Он отмахнулся от него. Аламут пустил в ход еще один живой кинжал. Хасан ушел в сад.

С тех пор как Мириам и Халима так печально покинули эту жизнь, настроение обитателей сада стало неумолимо падать. Это касалось не только девушек, но и евнухов, и даже Апамы.

Мириам похоронили на небольшой полянке среди рощи кипарисов. Девочки посадили на ее могиле тюльпаны, нарциссы, фиалки и примулы. Из куска скалы Фатима вырезала красивый памятник, изображающий скорбящую женщину. Но она не смогла заставить себя сделать на нем какую-нибудь надпись. Рядом с ее могилой они выделили еще один участок земли, на котором установили каменное изображение газели, тоже работы Фатимы. Вокруг посадили цветущие кустарники. Это они сделали в память о Халиме. Каждое утро они приходили на это место и оплакивали своих погибших друзей.

Теперь Фатима заняла место Мириам, только с Хасаном она общалась только через Апаму. Между ними не было вражды. Апама стала совсем одинокой. Ее часто можно было видеть спешащей по тропинкам, возбужденно жестикулирующей и вслух разговаривающей с каким-то невидимым человеком. Может быть, одна или две девушки улыбались ей в таких случаях. Но когда они стояли перед ней, то испытывали все тот же старый страх. Ее умение устранять последствия их ночных визитов имело лишь ограниченный успех. Зулейка, Лейла и Сара чувствовали, как внутри них зарождается новая жизнь, и с нетерпением ждали этого момента. Больше всех радовались Джада и Сафия. Они с нетерпением ждали появления в садах нового поколения.

Хасан прислал двух новых спутников взамен тех, которых они потеряли. Оба они были тихими и скромными, но, по крайней мере, вносили некоторые изменения в вечную монотонность.

"Уже осень, и скоро на нас обрушится зима", - сказал Хасан Апаме. Они прогуливались по одному из безлюдных садов. "Мы должны максимально использовать оставшиеся нам теплые вечера. Мне нужно будет отправить в сады несколько новых молодых людей. Потому что придут дожди, а за ними снег и холод, и тогда уже не останется времени на райские наслаждения".

"Что же тогда будут делать девочки?"

"У вас много верблюжьей и овечьей шерсти. И шелка. Пусть они ткут, вяжут и шьют. Пусть практикуют все свои искусства. Потому что Аламут требует всего".

"А как же школа?"

"Вам есть чему их научить?"

"Нет, кроме искусства любви, которому они все равно не способны научиться".

Хасан снова рассмеялся, впервые за долгое время.

"Ну, для наших целей они знают достаточно. Видите ли, у меня та же проблема, что и у вас. У меня нет никого, кому я мог бы оставить свое наследство".

"У вас есть сын".

"Да. Я жду, что со дня на день его привезут в замок. Я планирую укоротить его на голову".

Апама внимательно посмотрела на него.

"Ты шутишь?"

"Почему я должен шутить? Разве мерзавец, убивший мою самую яркую правую руку, заслуживает большего?"

"Но он же ваш сын!"

"Мой сын?! Что это значит? Может быть, - говорю я, потому что вы знаете, как я осторожен, - может быть, он мой физический отпрыск, но он никогда не был моим духовным сыном. Раньше я немного преувеличивал. Может быть, все-таки есть кто-то, кто сможет принять мое наследие. Вот только он находится далеко-далеко, где-то в мире. Его имя должно быть вам знакомо. Это ибн Тахир".

"Что ты сказал? Ибн Тахир? Разве он не умер? Разве не он убил визиря?"

"Да, он убил его. Но он вернулся живым и здоровым".

Он рассказал ей о своей последней встрече с ним. Эта история напрягла ее воображение.

"И это ты, Хасан, освободил его?"

"Да, это был я".

"Как это возможно?"

"Если бы вы действительно знали мое сердце, вы бы меня поняли. Он стал одним из нас. Моим сыном, моим младшим братом. Каждую ночь я мысленно слежу за его успехами. И при этом заново переживаю свою юность. Я переживаю за него. Мысленно я вижу, как открываются его глаза, как он совершает открытия, как формируется его взгляд на мир и характер. О, как мощно я чувствую себя рядом с ним!"

Апама покачала головой. Для нее это был совершенно новый Хасан. Когда он ушел, она сказала себе: "Должно быть, он очень одинок, раз так крепко вцепился в кого-то. Да, он ужасный и хороший отец".

На следующий день караван из Гонбадана доставил в Аламут связанного сына Хасана Хосейна. Весь гарнизон собрался, чтобы своими глазами увидеть убийцу великого дая Хузестана.

Закованный в тяжелые кандалы, Хосейн мрачно смотрел на землю перед собой. Он был немного выше своего отца, но в остальном имел поразительное сходство с ним, разве что в его глазах было что-то дикое и почти звериное . Время от времени он бросал косые взгляды на окружавших его мужчин. Каждый мужчина, поймавший этот взгляд, чувствовал, как по его плоти пробегают мурашки. Казалось, он хотел бы наброситься на них и разорвать на мелкие кусочки. Но цепи не позволяли ему этого сделать, и это явно мучило его.

Манучехр принял его как пленника.

"Отведите меня к моему отцу!"

Манучехр сделал вид, что не услышал его.

"Абуна! Возьми шесть человек и брось этого пленника в темницу!"