Взошла луна, тонкая, как трещина в стенке другого мира, и удивительно яркая. В небе густо рассыпались звезды. Подул ветер, теплый и легкий, будто касание паутины.

Пока мужчины разводили костер из кусков древесины, заботливо припасенных эклектиком, и занимались приготовлением ужина, Астра и госпожа Глейс поднялись на вершину ближней дюны, сидели там, разглядывая созвездия и отдыхая от плена знойного дня.

- Скажи, дорогая, как тебе удается так ловко делать лед? - спросила мэги Верда, ковыряя пяткой рыхлый песок. - Еще недавно я думала, что в магии Воды, мне нет равных. И если бы там, в Иальсе ты попробовала со мной поспорить, кому из нас эта Стихия больше податлива, я бы просто высмеяла тебя. Да, высмеяла. И была бы уверенна, что без труда выиграю такой спор. Воздух, Вода и все их производные с детства мне были родными. Я много шалила ветром, а замораживать дворцовые фонтаны в Герве стало моим любимым занятием.

- Мне всегда был ближе Огонь. Наверное, это наследство Варольда, - ответила Астра, опустившись ниже и расстегнув пряжку на тугом пояске. - В обращении с другими Стихиями я не была такой умелой. Однако… - она ненадолго задумалась, глядя в небо на голубое созвездие Морской Девы. - Помнишь, я рассказывала тебе о Коралиссе?

- Как же! Милый амфитрион, сердце которого ты покорила, а он заметно отметил тебя своею любовью, - звонко рассмеялась мэги Глейс.

- Так вот после того, что у меня произошло с ним, магия Воды стала мне даваться намного легче. И Аасфира я убила не одним из заклятий Огня, которые всегда сами просятся с рук, и я пользуюсь ими чаще всего, а убила я его пронзающим острием льда, - призналась дочь Варольда. - Это было как озарение. Будто неведомый властный голос наставлял меня сделать именно так.

- Нет ничего удивительного, госпожа Пэй. Сейчас я открою тебе маленькую тайну, взятую из старой и мудрой книги, - Верда придвинулась ближе и продолжила негромко: - Мэги, узнавшей любовь одной из Стихий, передается часть силы этой Стихии. Коралисс, сама понимаешь, равен Стихии Воды. Вот ты и получила соответствующие таланты, и скоро, возможно, разовьешь их еще больше. Но знай: только та мэги, которая узнает любовь всех четырех Стихий, станет первой из всех - самой могучей и славной. До сих пор это не удавалось никому, хотя я слышала истории, в которых многие мэги старались таким образом возвыситься, искали нечеловеческую любовь, а нашли лишь позор или гибель.

- Я об этом тоже слышала и размышляла. Не только ты такая умная, госпожа Глейс, - шутливо подразнивая, Астра высунула кончик языка. - Вижу, ты завидуешь мне? Была бы возможность, променяла бы Леоса на Коралисса?

- Глупости какие. Зачем же менять? Я всегда следовала только велениям сердца. И если оно однажды сказало: "Леос", то этот звук для меня важен до тех пор, пока он совсем не стихнет. Хотя… - Верда на миг задумалась и проговорила сладким серебряным голосом: - Хотя могут быть и другие важные звуки. Ведь верно, госпожа Пэй? Ты сама очень не без греха? А твоя наставница Изольда? Давно ли она стала предана всем сердцем Варольду?

Астра не ответила. Волосы черными кольцами заслоняли ее лицо, и было непонятно, о чем она думает в этот момент, тогда Верда продолжила:

- Многие в Иальсе считают меня распутной сердцеедкой, но это неправда. Я просто свободна. Свободна, как настоящая мэги, чего от всей души желаю и тебе. Мое тело священный сосуд, и я хочу, чтобы его наполняли любовью лишь те, к кому я сама со страстью стремлюсь. Увы, не всегда получается так. Слишком мало таких мужчин, для которых не жалко себя и всего что у тебя есть, - она легла ничком, наблюдая за Голафом и Бернатом, возившимися у костра.

- Глейс, ты говорила о мэги, желавших возвысится, стать первыми во владении Стихиями и тем получить немалую власть… А Черная Корона? Не претендуешь ли ты на Корону богини? - не сдержавшись, спросила Астра - эти опасения давно тревожили ее, с того момента, как она согласилась принять подругу Леоса на борт "Песни Раи". - Иначе, мне трудно понять, что заставило тебя решиться на наше рискованное путешествие.

- Корона твоей будет. Не мучайся сомнением, Астра Пэй. Возьмешь ее, и все. Только не вздумай примерить - ты и так достаточно безумна, - Верда с улыбкой перевернулась на спину, глядя в сверкающее звездами небо. - В гробнице Кэсэфа кроме Короны достаточно полезных вещиц. Например, сосуды с джинами. Ты же знаешь историю с душами верховных магов, запечатанных в нефритовые статуэтки? - Астра кивнула, и госпожа Глейс продолжила. - Так вот, две или три из них точно должны быть в Пирамиде. И Жезл Ста Теней там. И много еще чего. Только даже без этих бесценных сокровищ я буду довольна нашим путешествием. Ведь я всегда стремилась посмотреть мир. Особенно влекла меня Либия. И что может быть лучше свободной дороги с любимым человеком и добрыми друзьями? А Корона, конечно, должна достаться тебе. Только не промедли - постарайся взять ее в руки первой.

С рассветом, розовой вуалью накрывшим пустыню, "Песнь Раи" медленно поднялась в небо и взяла курс на юго-запад. Поочередно Голаф, Леос и Каррид становились на возвышение у ростра и вглядывались вперед, в золотисто-жемчужную дымку, застилавшую горизонт. Внизу тянулись все те же пески, только их причудливые наносы стали меньше и реже, кое-где из песка выступали камни, словно переломанные кости огромных чудовищ.

После часа Василиска, за которым солнце поднялось высоко, окатывая все вокруг белым беспощадным зноем, Голаф увидел внизу за гребнем дюны странные извилистые линии.

- Это следы нагов, - подтвердила его догадку Астра, вспоминая рассказы отца о своих либийских злоключениях.

- А вот и горы, милейшая госпожа, - огласил с кормы Бернат, первый заметивший ряд невысоких вершин, проступивших из пыльной дымки на горизонте.

- Очень хорошо, мастер! - отозвалась дочь магистра. - Теперь держать курс на юго-запад.

Около часа "Песнь Раи" летела в указанном Астрой направлении, с шелестом рассекая крыльями горячий воздух. Отроги гор, отделявших страну нагов, стали ближе, осязаемей. На некоторых голых каменистых склонах виднелись черные точки - пещеры или, скорее, глубокие норы, служившие частью гигантской сети туннелей, по которым перемещались наги под пустынными землями Либии, достигая Намфрета и даже некоторых портовых городов.

Едва впереди показалась другая горная гряда, выступавшая в пустыню длинным загнутым клином, Бернат переложил руля вправо.

Сверху зло палило солнце, а слева тянулась неровная стена скал расколотых темными трещинами. Когда она, наконец, прервалась, открылся другой вид: обрывистое плато, на котором мрачно и странно теснились какие-то высокие башни, огромные постройки из черного и красного гранита. Над ними, врезаясь в небо темным углом, возвышалась Пирамида Кэсэфа.

- Кара-Маат! - с изумленным вздохом произнесла мэги Верда.

На этот раз никто не испустил крик радости, как случалось при виде Гефахаса и Намфрета - напротив все, собравшись на палубе корабля, застыли в безмолвном напряжении, словно перед ними возникло чудовище, облик которого был величествен и страшен.

- Мастер, пожалуйста, ниже, - после долгого молчания сказала Астра. - Как можно ниже и ближе к скалам. Если корабль заметят, нам будет нелегко добраться до гробницы.

- Кто же нас заметит? Город мертв, - неуверенно произнес Леос. - Здесь давно никого нет. Сухие кости, печаль да тлен, кругом одно и то же каждый день.

- Увы, не совсем так, - возразила Верда, опираясь на статую и зачарованно оглядывая приближавшееся плато. - Не хочу тебя пугать, но здесь сотни глаз. И даже пустые глазницы в черепах хранителей способны видеть.

Бернат, порядком растревоженный предостережением Астры и госпожи Глейс, опустил воздушное судно низко насколько смог. "Песнь Раи" будто ползла днищем по обломкам скал, прикрытых кое-где песком. При этом шорох золотистых крыльев и ворчание ртутной машины в трюме, казался излишне громким и тревожным.