Не меньше пострадала история о мальчике-который-выжил. Как только раскрылась вся правда о крестражах и факт, что Гарри Поттер также является вместилищем части души Темного Лорда, стало понятно, зачем Альбус Дамблдор решил присматривать за мальчиком. В изначальном замысле Джоан Роулинг не было счастливого конца: все крестражи должны быть разрушены, чтобы сделать Волдеморта снова смертным, а Гарри – крестраж, его смерть в конце история была бы логичной. На эту логику указывает пророчество, в котором говорилось о мальчике, что родится в определенный час и ему будет суждено победить Темного Лорда (не зря все приспешники Волдеморта так стремились захватить сферу с пророчеством в Министерстве магии11). Но одновременно с Гарри родился Невилл Долгопупс, который вполне мог стать тем избранным героем. И то, что Темный Лорд сначала навестил семейство Поттеров в Годриковой Впадине, было просто случайностью.

К сожалению, планы Роулинг на историю стали известны фанатам и читателям, которые завалили писательницу письмами с угрозами причинить вред ей или самим себе, если Гарри Поттер умрет. Подобные заявления напугали Джоан, и ей пришлось переписывать финал истории. В последней книге12 Гарри переживает смерть на краткое время и возвращается к жизни при помощи воскрешающего камня (причем без тех последствий, что указывались при применении камня в «Сказке о трех братьях»). Этого мимолетного умирания хватает, чтобы «убить» осколок души Темного Лорда, т.е. Гарри перестает быть крестражем и теперь Том Реддл снова смертный. С помощью Дара Смерти Роулинг получилось связать противоположности: Гарри должен умереть как крестраж для логики сюжета и Гарри должен выжить как персонаж из-за фанатов.

Отрицание смертности, особенно своей и любимых героев, может грубо вмешиваться в отличные сюжеты, логика которых ломается из-за человеческого страха смерти. Хэппи-энды не всегда логичны для истории, не всегда подходят атмосфере произведения, но их ожидание может ставить определенные рамки для авторов (порой переходя личные границы, как в случае с Роулинг). На контрасте с подобными ожиданиями реалистичные истории могут показаться не просто более серьезными, а порой и кровожадными, например «Песнь Льда и Пламени» Джорджа Мартина.

Книги все еще могут позволить себе больше, чем кино. Особенно остро это видно в «тихих» вопросах смерти: как принять свою смертность и нужно ли нам бессмертие? Зато кино отлично показывает отрицание смертности через желанные хэппи-энды (что бы ни случилось, главные герои точно не умрут) и показное равнодушие к чужой смерти, особенно в боевиках. Увы, из массовой жанровой литературы сильно «торчит» кино-подход к мортальным вопросам.

Сам образ вампира (упыря, вурдалака) начал складываться еще в шумерской мифологии, постепенно трансформируясь в более привычный современному человеку. Многие стереотипы и верования, связанные с этим существом, давно забыты, например обязанность расплести все встреченные узлы или невозможность пересекать проточную воду, многие стали объектом насмешек, как чеснок или сон в гробу. Но самая главная черта вампира всегда выделяет его на фоне всех остальных вариантов нежити – необходимость пить кровь для поддержания своей жизни.

Самым популярным вампиром до сегодняшнего дня остается Влад Дракула, но не только как персонаж из романа Брэма Стокера «Дракула»13, который постоянно переиздается. Современный образ Дракулы больше похож на сборную конструкцию из разных обликов: графа Дракулы из одноименного романа, истории реального Влада Цепеша, варианта Дракулы из серии игр Castlevania и множества фильмов, основанных на романе Стокера, а также из манги и аниме Hellsing.

Попытки отделить настоящую историю Цепеша от созданного Стокером образа были неоднократными. Наиболее полная история валахского князя Влада III рассказана в книге историка Вадима Эрлихмана14, которую недавно переиздали в серии «Жизнь замечательных людей». Автор попытался не только отделить реального человека от привязанной к нему кровавой легенды, но и проанализировать зарождение этой легенды и ее развитие до современности.

В русской художественной литературе вампиры появились благодаря А.С. Пушкину (стихотворение «Вурдалак», 1835) и А.К. Толстому (рассказ «Семья вурдалаков», 1839, и повесть «Упырь», 1841). Эти произведения имели мало общего с фольклорными истоками вампиризма и скорее являлись данью моде того времени, связанной с растущей популярностью вампирской тематики в Европе. В советское время тема вампиров не поднималась вовсе, зато после распада Союза произошел бум на подобных персонажей. Самым известным русским произведением на потустороннюю тематику является серия «Дозоров» Сергея Лукьяненко.15 16

В художественной реальности Лукьяненко смешано множество разных сущностей: ведьмы, маги, оборотни и, конечно, вампиры. Все они являются Иными и обладают своей магией, а также долголетием, которое на этой магии зиждется. Таким образом в мире «Дозоров» вампиры не уникальны в своем бессмертном существовании, те же маги и оборотни могут бесконечно продлевать свою жизнь за счет магической силы. Но только вампиры являются мертвыми существами, им недостаточно одной магии для поддержания своего бытия, еще требуется кровь. И вампирам «Дозоров» присуща типичная жажда крови, от которой не страдают другие Иные. Некоторым вампирам достаточно крови животных, у других же жажда очень сильна и требует человеческой крови (обычно это кровь доноров либо кровь людей, добытая на охоте по выданным лицензиям). Из-за своей жажды и способности убивать вампиры занимают низшее положение в иерархии Иных, за ними присматривают дозорные, выполняющие роль надсмотрщиков.

Одним из героев серии является вампир Константин Саушкин, сын вампира Геннадия Саушкина и женщины Полины (позднее также обращенной в вампира). Несмотря на свою природу, семья высоко ценит человечность, а сам Костя даже пытался обходиться без крови людей, но не смог противостоять жажде. Семейство Саушкиных живет по соседству с главным героем истории, светлым магом Антоном Городецким, с которым поддерживает дружеские отношения. Но после назначения Антона дозорным, их отношения меняются, т.к. по своим должностным обязанностям Антон теперь должен контролировать молодого вампира, который далеко не в восторге от подобного развития событий. Такое положение часто приводит к конфликтам и печально заканчивается для Кости.

Такой подход к персонажу позволил автору показать переживания уже нечеловеческого существа изнутри, сделать его протагонистом, что было почти немыслимо для литературы XVIII и XIX веков, но стало нормой для века XXI. Главное различие между классическими историями о вампирах и современным подходом состоит в том, кто является главным героем повествования. Наиболее ярко это видно на примере самых популярных вампирских историй XXI века – «Сумерки» и «Дневники вампира».

В современных сюжетах вампиры не просто вытеснили людей на второй план повествования, но и превзошли их во всем, даже в человечности, как бы абсурдно это не звучало. По сравнению с людьми вампиры стали всемогущими, прекрасными и неуязвимыми, и апогей такого представления описала Стефани Майер в своей вампирской саге17 18 19 20 (далее вся серия романов будет обозначаться как «Сумерки»).

Вампиры Майер не боятся солнечного света, никакое оружие не способно их ранить, потому что кожа вампира становится подобной мрамору по прочности. Люди не имеют никаких шансов в борьбе с вампиром даже при численном перевесе. Убить такого вампира может только другой, более сильный вампир (или группа вампиров). Все вампиры «Сумерек» обладают набором привычных способностей, как быстрая регенерация, сверхсила и сверхскорость, быстрые рефлексы, улучшенные органы чувств. Также некоторые представители их вида получают дополнительные возможности после обращения: возможность летать, телепатию, телекинез, власть над стихиями и т.д. Такие преимущества делают вампиров более похожими на бессмертных магов или супергероев, чем на привычных кровососов.