Под надзором незваных посетителей он запер мастерскую и отдал магнитный ключ офицеру, после чего дверь опечатали, о чем сделали соответствующую текстовую и видеозаписи.

У подъезда арестанта сунули в синий фургон с голографической эмблемой налоговой службы и со включенной сиреной повезли в тюрьму.

В этом Паркер не сомневался.

По обе стороны от него сидели бойцы в жесткой броне и с автоматами, за окном мелькали залитые солнцем тротуары и бодрые пешеходы, а для него все сузилось до одной мысли – что теперь с ним будет?

Начальник службы безопасности стоял в кабинете генерального директора, ожидая когда Ренд с директором закончат разговор и вернутся к его докладу. Однако они были слишком увлечены и он просто подпирал книжный шкаф, поглядывая на корешки книг и по их виду пытался определить из чего они сделаны.

Вот биопластик, книга совсем новая. А две следующие из пластомера, его производили лет двадцать назад.

Посреди полки в отдельных прозрачных боксах хранилось несколько книг из целлюлозы. Их никто не читал, поскольку они стоили очень дорого, хранились в вакууме и являлись объектами для вложения денег.

Странные были времена, когда из целлюлозы делали книги и какие-то бытовые вещи. Даже салфетки. Тогда никто не знал, что целлюлозу можно просто съесть, если конечно принять после этого модификаторы.

У Геберсби была подружка помешанная на целлюлозе и здоровом питании. Но сам он уважал синтетические жиры из-за чего они с ней часто ссорились.

Вот в кабинете появились еще трое – для них Геберсби лично подписывал пропуска. Это были эксперты из университета, которых пригласил Ренд.

При них был чемоданчик с теми двумя блоками, которые человек Геберсби возил на ремонт.

– Господа, я не буду вас представлять, в этом нет необходимости, – сказал Ренд. – Чем меньше имен, тем лучше, а я в вашей компетенции не сомневаюсь и мой директор мне доверяет.

Ренд взглянул на директора и тот многозначительно кивнул.

– Итак, господа, начинайте.

Один из экспертов расстели на приготовленном столе какую-то защитную пленку, затем открыл чемодан и надев перчатки, достал оба блока, бережно положив их на стол.

– Благодарю вас, Гейб, – произнес другой эксперт, повыше ростом, полный, с коротко подстриженной бородкой.

Геберсби про себя назвал его «Профессором».

– Итак, нами были протестированы эти блоки. А также проведена их полная иннозальная рентгенограмма. Выяснилось, что изделия далеко не новые, как по дате выпуска, так и по естественному техническому и структурному износу. Однако функции свои они выполняют блестяще.

«Профессор» сделал паузу и посмотрел, какое впечатление его слова произвели на заказчиков. Те пока молчали, ожидая новых откровений.

– Оказалось, в частности, что у блока линейки «оранж», вместо паспортных двадцати семи тысяч, в свинцовом проводнике находятся тридцать девять тысяч каналов. А у изделия линейки «панорама», вместо паспортных ста пятидесяти четырех, имеем двести пятьдесят две тысячи каналов в закрытом платиновом проводнике. Соответственно, нагрузки эти блоки совершенно не замечают, не греются и могут использоваться с большими перегрузками.

– А вы можете это как-то объяснить? – не удержался от вопроса генеральный директор.

– Мне трудно сказать что-то стоящее, ведь я не знаю откуда взялись эти изделия, но мой коллега, может доложить о структурных изменениях в материалах главных проводников.

Все посмотрели на коллегу, на которого указал «Профессор».

Тот откашлялся, нервно дернул головой и сказал:

– Первое впечатление от полученных результатов хроматографического исследования – такого не может быть. Но повторные и последующие исследования показали, что это реальность. Я говорю о структуре металлов, которые выглядят так, будто их выстраивали поатомно. Понимаете?

Директор с Рендом переглянулись, Геберсби почесал ухо. Ему уже надоело – стоят в виде мебели позади этих важных господ и ничего не делать, в то время, как у него внизу подчиненные оставались без должного контроля.

– Это как? – решился уточнить Ренд.

– Ну, как будто использовали не обычные высокотехнологические методы с микровытягиваем, электронным наращиванием и тому подобные, а какие-то совершенно фантастические способы о которых мне, как материаловеду, ничего не известно.

Геберсби стал пересчитывать на полке все книги, потом волны на узоре оконных штор. А эксперты, Ренд и даже директор всё говорили и говорили, но в конце концов, все же разошлись.

Гости убрались, оставив чемодан с блоками, а Ренд опустился в кресло, начав пролистывать на планшете какую-то информацию.

Директор еще какое-то время оставался возле стола с блоками, а потом сказал:

– Йенс, вы не могли бы подойти?

Геберсби облегченно перевел дух – наконец-то о нем вспомнили.

– Да, сэр, – сказал он останавливаясь в паре шагов от директора.

– Йенс, где сейчас этот удивительный ремесленник?

– В тюрьме налогового департамента.

– Это вы организовали?

– Так точно, сэр.

– Что ж, это правильно.

Директор поскреб ногтем оставленную экспертами пленку.

– Так что мы будем делать с этой фантастической информацией? – спросил Ренд возвращаясь к столу.

– А что тут делать? Все очевидно, мы должны защищаться.

– То есть? Я думал мы воспользуемся этой новой технологией и продвинемся сами, а вместе с тем подтянем и всю электронную индустрию. Нет?

– Конечно нет. Нам не нужны технические чудеса, нам нужно сохранить налаженный бизнес. Если же мы начнем развивать эти новшества, их начнут развивать и наши конкуренты, и неизвестно, кто продвинется быстрее. Начнется гонка, вернется нестабильность. Пока же у нас все ровно, войны прекращены. Такое положение дел нужно ценить.

– И как же нам поступить?

Директор немного помолчал, потом спросил:

– Йенс, как долго держат в налоговой тюрьме?

– По-разному, обычно после суда оглашают штраф и человек свободен. Но можно организовать и подольше, а там устроить драку в камере.

– Нет, это ни к чему. Пусть он платит штраф и возвращается в свою лабораторию. А уж там…

– Я понял, сэр. Нужно чтобы не осталось и следов от этой технологии.

– Вот именно, Йенс. Так что действуйте.

Джон Паркер лежал на жесткой скамье и прикрыв глаза, дремал, стараясь отвлечь от запаха сырости и грязных тряпок.

Он вспомнил, как однажды с одним знакомым пошел в увольнение.

Был выходной день, стояла хорошая погода и они не мешкая зашли в первый же попавшийся кабачок.

Паркер всегда относился к выпивке спокойно и полагал, что другие люди примерно такие же, но как оказалось его знакомый смотрел на это иначе.

Он сходу взял спортивный темп и как Джон ни старался его притормозить, быстро набрался до краев и выскочив из заведения, помчался по улице в чрезвычайно возбужденном состоянии.

Для Паркера это оказалось полной неожиданностью и пока он торопливо расплачивался, приятель сумел отмахать с полкилометра, успевая хватать женщин за все, что попадалось под руку, отвешивать мужчинам пинки и даже плевать на крыши проезжавших автомобилей.

К тому моменту, когда Паркер смог его догнать, приятеля с разбитой физиономией уже пеленала полиция.

Джона загребли за компанию и они провели несколько часов в большой зарешеченное нише, где помимо них находилось еще с полдюжины таких же весельчаков, как его приятель.

Они, то и дело затевали драки, таскали друг-друга за волосы, катались по полу, после чего в камеру врывались полицейские и раздавали дубинками всем подряд – правым и виноватым.

В конце концов, за солдатами приехали из военной комендатуры и увезли в ведомственную тюрьму.

Там был порядок и чистота, к тому же Паркера через пару часов отпустили, так как на него не было составлено никаких протоколов, а вот его приятелю пришлось задержаться и больше в расположении части его не видели.