— Аааа! Вот же сука….- выругалась и заскулила Настя. Она постаралась зачерпнуть содержимое водоема небольшим корытцем, как можно аккуратней, однако пару вязких капель, как не прискорбно, попали на нежную кожу.
Злобно зашипев, как гадюка, Настасья потелапала в воздухе рукой, стряхивая мерзкую слизь. Настроение мигом скатилось на дно, а тут ещё боль, как обычно в последнее время, вызвала немалое возбуждение.
Шумно выдохнув пару раз и немного успокоившись, молодая натуралистка приступила к задуманному действу. Она закинула в тазик несколько оставшихся от животных костей. Причём выбрала те, которые содержали в себе определенное шакти.
Следовало отметить, что Шарикова считала Регион Искажений некой пуповиной, связанной с иными мирами. Иначе откуда бы здесь взялись твари из Лоскутного Мира? Уж их-то начитанная девица распознала мигом. Вот и сохранила наиболее ценные ингредиенты. Органы и иные скоропортившиеся части тел были либо съедены, либо вышвырнуты прочь. А вот особые, известные девушке, кости собирались в кучу. Поначалу, Настя и сама не знала зачем. Она просто была бережливой. Не сквалыгой какой-то, а чисто по-женски рачительной.
И вот теперь скопидомство пригодилось, Настасья выбрала со «склада» два ребра кислотного трехлапчатого многоносика и забросила в таз. Данная тварь отличалась тем, что обитала в жидкой и очень агрессивной среде, потому Настя и задумала провести эксперимент.
Едва ребра погрузились в вязкую субтанцию, как к ним стянулись бордовые прожилки, их поверхность покрыли пузырьки. Едкая жидкость явно попыталась растворить кости. Однако не тут-то было. Через пять минут содержимое тазика сменило цвет с красного на белый, а слегка уменьшившиеся ребрышки словно обглодал кто-то.
— Любопытно… — пробормотала Настя, наморщила лобик и острожно сунула в корытце пальчик.
Она приготовилась сразу же отдернуть руку, но делать этого не пришлось. Никаких негативных ощущений больше не было: ни жжения, ни даже дискомфорта. Также прозрачная ныне жижа стала менее плотной.
— Любопытно… — повторила Настасья и продолжила наблюдения.
Через пару минут уровень «соплей» в корытце ещё понизился. Зато сформировались новые бордовые прожилки. Они вновь накинулись на остатки рёбер. И снова безрезультатно. Данный процесс повторялся до тех пор, пока в лотке не показалось дно, а кости кислотного трехлапчатого многоносика не представляли собой два бесформенных, полуразложившихся комка.
— Любопытно… — в третий раз повторила Шарикова и посмотрела на почти целый костяк монстра. Долгоносика Стен поймал одним из последних. У твари были съедобными всего несколько частей, зато скелет представлял немалую ценность, потому Настя и велела не выбрасывать его.
Особо крупными размерами монстр не отличался. Он имел около метра в холке и полутора в длину. Сейчас девушку интересовало лишь одно, хватит ли наличного материала, чтобы «обезвредить» весь водоём. В том, что подойдут другие собранные костяшки, она сомневалась. Да и за немногие дни наличествовавшие запасы были не велики.
— Не проверишь — не узнаешь! — проговорила Настасья и с озорной миной на симпатичной мордашке подтащила скелет к озерцу. Затем поднатужилась и запихнула вглубь водоёма. На этот раз сноровка не подвела, брызг удалось избежать.
Получив подношение, жидкость сразу же забурлила. К останкам поспешила тьма-тьмущая бардовых прожилок. Шарикова же замерла на берегу и с огромным интересом наблюдала, что будет. Ей очень хотелось узнать глубину кровавого бассейна и исследовать дно. Настолько, что Настя даже притопывала от нетерпения.
Глава 46. Эксперимент. Часть 2
Иногда наши опыты выходят за рамки ожиданий.
Мудрость придворного алхимика уничтожившего замковые покои;
Костяк монстра стремительно распадался, но и жидкость в озерце значительно посветлела. Вязкая субстанция стала почти прозрачной. Никаких бордовых прожилок в ней больше не наблюдалось. К тому же ее плотность отныне напоминала водицу. На этом плюсы заканчивались и начинались минусы.
От скелета долгоносика практически ничего не осталось, а уровень водоема понизился только на одну треть. Таким образом, речи о том, чтобы осушить природный бассейн, не велось. Юной исследовательнице следовало определиться: или закончить на этом неудавшийся опыт, или рискнуть. Естественно, Настасья не отступила. Как и большинство женщин, она была очень упрямой. Помимо этого не испытывала страха.
— Если в маленьком тазике на создание новых прожилок уходило по несколько минут, то в озере промежуток будет ещё больше, — подбодрила себя Настя совершенно не логичным выводом, выхватила из кучи костей тяжелённый череп бронированного фиолетового ящера и сиганула в озеро.
Влага была прохладной. На всякий случай, Шарикова прикрыла глаза и неспешно погружалась. До дна оказалось метра три. Уже через несколько секунд ступни коснулись тверди.
Сумасбродная девица присела и пошарила перед собой рукой. Дно было тёплым и пружинистым, будто живым, а вязкая раньше среда и впрямь превратилась в воду. Правда жижа постепенно уплотнялась, обретая былую вязкость. Как практик сферы Единого Тела, Настя ощутила этот не заметный обычному обывателю процесс на собственной шкуре. Нужно было спешить. Формирование новых стражей уже стартовало, а второго кислотного трехлапчатого многоносика не имелось.
Мысленно осенив себя полукругом с крестом, с опаской, Настя приоткрыла одно веко. С ней ничего не случилось. Видимость была плохая, но все же присутствовала. Главное- никакого жжения или другого дискомфорта не возникло.
Окончательно расхрабрившись, Шарикова распахнула очи пошире и заводила вокруг себя любопытным взглядом. Водоём имел небольшие размеры. Девушка осмотрела дно до конца. Оно было пустынным, ни водорослей, ни иной растительности, отполированным и гладким, также слегка подрагивало. Единственной находкой оказалась обширная полуметровая опухоль, от которой, в сторону пещеры наверху, уходили три широких раструба, похожих на гигантские кровеносные сосуды. Эти необычные образования пульсировали, а чуть дальше вростали в почву, уходя за пределы водоема.
— «Может ли быть такое, что грот — действительно своего рода сердце, а эта штуковина- мозг?»- возникла у Настасьи догадка, — «Не проверишь, не узнаешь…»
Повторив недавнюю мантру, Настя приступила к радикальным методам. Ведь счёт пошёл на секунды. Уровень жидкости ощутимо понизился, а перед взором уже сновали зародыши бордовых блямб. Кожу начало припекать, потому требовалось поспешать.
Девушка решительно заперебирала ногами, приблизилась к предполагаемому «мозгу» и наступила на идущие вдаль артерии. Данного акта вандализма ей показалось мало. Шарикова поднатужилась и отломила крупный верхний резец. Осиротевший череп она крепко стиснула между бёдрами. Ей понадобился якорь, чтобы не всплыть раньше времени.
Зуб имел длину сантиметров тридцать и был достаточно острым. Девушка ещё раз собралась с силами, затем размахнулась и вонзила самопальный ножик в трепыхавшийся под пятой канал.
Зачем она совершила столь агрессивный поступок, Шарикова и сама не знала. Ей просто стало интересно, что произойдёт после этого. И нужно сказать, что ее любопытство удовлетворилось с лихвой. Проклятая вена была на редкость хлипкой. От в общем-то не очень сильного тычка, она разошлась надвое и обдала нарушительницу спокойствия едкой, чернильной струей.
Настя едва сдержалась, чтобы не заорать. Ее будто кипятком ошпарили. Рефлекторно девушка разжала коленки и попыталась всплыть, но распроклятый обрубок не позволил. Подобно змее, ошмёток оплёл щиколотки и удержал на месте.
К счастью, тяжелённый череп приводнился на вторую артерию. Торчавшие из челюсти клыки взрезали и ее. Такого насилия лишившийся подпитки мегамозг не выдюжал. По дну пошли трещины и неимоверно мощный толчок выкинул Настю наружу. Впрочем, перед этим девушку успела приголубить ещё одна порция чернил. От боли нерадивая исследовательница почти ничего не соображала. Она валялась на берегу и выла, а земля под ней ходила ходуном.
