Вопреки всем инстинктам, я медленно подошел к двери и уже было хотел выйти наружу, но что-то глубоко в душе кричало мне: «НЕ ВЗДУМАЙ ЭТОГО ДЕЛАТЬ!»
Руки бросило в дрожь, а я невольно отскочил от двери. После, подперев попавшимся под руку костылем дверную ручку, я укутался в шубу и попытался заснуть, но уже с меньшими опасениями за собственную жизнь.
Утро было не из приятных. Голова предательски болела, а отбитые ребра ежеминутно давали о себе знать. Температура в подвале давно упала. Поэтому я должен был как можно быстрее продолжить свой путь. Оперативно собрав все нажитые за этот короткий день вещи в старую шубку и сделав из нее вязок, я вышел на улицу. Погода была отличная: ясное солнце, безветренная погода… Но это лишь очередной мираж… Повсюду были огромные волчьи следы, вся дверь была расцарапана когтями, и местами расположились следы крови, как будто они дрались за право съесть поверженную добычу. В тот миг меня снова бросило в дрожь, ноги подкосились, и я упал на землю. Меня не пугала мысль о том, что они охотятся за мной, я думал о том, что произошло, если бы ночью я открыл им дверь…
Поднявшись на ноги и успокоившись, я стряхнул снег с одежды и быстрым шагом двинулся в путь, хищники могли быть рядом или поджидать за любой сосной, так что останавливаться мне было нельзя.
Идя по проселочной дороге, я уже и забыл о маленьком подвальчике, спасшем мне жизнь. Быстро покинув место происшествия, я старался отвлечься от дурных мыслей.
Так как день был ясным, видимость была довольна хорошая, но в конечном итоге я все равно забрел в дремучие леса. Обходя лесополосы, я вышел к небольшой точке погрузки древесины. Это была широкая платформа из бетона, по которой проходили старые железнодорожные пути. Рядом стояло подобие небольшой хижины, жаль, что от нее остались лишь обгоревшие части стен.
В округе не было ничего интересного, так что я продолжил свой путь вдоль железной дороги. Проходя по развилкам среди густого леса, меня не покидало чувство тревоги, но я продолжал идти, шаг за шагом минуя километры по снежным ухабам. Где-то на середине пути я почти полностью выбился из сил. Вся одежда насквозь промокла и местами оледенела, но мне пришлось идти дальше, еле передвигая одну ногу за другой.
С самого детства я был довольно слабым человеком и никогда не увлекался спортом. Хотя в то время я и подумать не мог, что буду жалеть об этом в такой необычной ситуации… Спустя еще пару часов пути я увидел очертания огромного железного моста. Ускорив шаг и уже в ожидании найти поселение или хотя бы живых людей, я испытал сильнейшее разочарование, обнаружив обычный обвалившийся пустой ржавый мост. Дальше дороги не было… Меня и другую сторону моста разделяло огромное ущелье, внизу которого текла бурная оледеневшая река, бравшая свое начало в водопаде в полукилометре от меня. В округе были одни горы, леса и ледяные пустоши… Оставался только один путь.
Я закрепил свой вязок с вещами вокруг пояса, закатал рукава пальто и аккуратно подошел к краю обрыва, осторожно осматривая конструкцию. С правой стороны моста, висело неповрежденное крепление, идущее вдоль массивных опор. Я в плотную схватился за него и медленно полез над пропастью. Мост скрипел, а одежда цеплялась за выпирающие шурупы… Доползя до последнего метра крепления, я потянулся к опоре моста. Схватившись за нее одной рукой, я соскользнул и чуть было не отправился прямиком в ад. Сумев зацепиться за опору и приложив не малую уйму усилий, я выкарабкался на мост.
Я редко обращаю внимание на детали и мелочи, но, наверное, это были запах гари, тихое похрустывание сломанных веток и завывающий ветер, иногда вырывающийся из самых глубин ущелья. Лежа на краю бескрайней пропасти в небытии, я старался прислушиваться к каждому звуку, окружающему меня в этой мертвой округе. Погода была замечательная, спокойная и даже немного теплая, скрип железных опор старого моста и запах едкой гари, заполонивший все вокруг. Этот запах, он не давал мне покоя, но сил встать не осталось. Шок еще не прошел, а снег так и продолжал сыпать на мое толком уставшее лицо.
Опираясь на обе руки и напрягая каждую мышцу тела, я начал медленно подниматься, нужно было соблюдать осторожность, ибо я не знал, все ли кости у меня целы после крушения, да и за последние пару дней я мог еще сильнее усугубить полученные травмы.
Всюду стояло мертвое молчание, только хруст веток и завывание непокорного ветра иногда нарушали его. Перед мной предстал вид конца света. Дорога, ведущая за мост, была полностью завалена сгоревшими деревьями, все в округе было покрыто черным пеплом и гарью. Но вид обгоревшего леса был ничем по сравнение с тем, что вся местность передо мной была скована толстым слоем льда… Пепельного цвета льда, пропитанного сажей. Все выглядело как огромная морозильная камера, в которой произошло сильное короткое замыкание. Деревья выглядели как гигантские ледяные столбы, покрытые пеплом, а земля — как место долгого и мучительного сражения…
Я даже представить не мог, что здесь случилось, но продолжил путь дальше в надежде найти конец этого ледяного ада. То, что когда-то напоминало дорогу, со временем начало пропадать под слоями снега, а вскоре и вовсе исчезло, но это не стало проблемой, хотя теперь предстояло пробираться через кучи сгоревших деревьев. Далеко впереди меня, на окраине горы, виднелась старая радиовышка.
«Джек-пот», — подумал я и с новыми силами побрел дальше.
Путь был недолгим, так что уже через полтора часа я был перед радиостанцией. Вся вышка напоминала утонченную ледяную фигуру, а входная дверь была намертво погребена под слоем крепкого льда. Обойдя здание со всех сторон, я нашел одиноко стоящий верстак, а на нем старую заледенелую лопату. Отодрав инструмент от холодного металла, я начал долгий процесс отбивания ледяных кусков. Эта битва была легендарной, но в итоге лед проиграл и осыпался, освободив мне путь в здание. Не теряя надежду на спасение, я дергаю за холодную ручку и врываюсь, как будто совершаю ограбление, и вот….
Пустое холодное помещение, наполненное старым пыльным оборудованием. Здесь уже давно никого не было, но многие вещи остались на своих местах, как будто все просто вышли куда-то и скоро вернуться, чтобы продолжить свою работу. Бродя по холодным, темным комнатам я надеялся найти что-то полезное, куча оборудования, небольшая комната отдыха и даже лестница, ведущая на самый верх радиовышки. Последним, что я не осмотрел, был люк в самом дальнем углу центральной комнаты с аппаратурой.
Старенькая дверца довольно легко поддалась, и я медленно спустился вниз по скрипучей железной лестнице. Это было довольно сырое подвальное помещение, в центре которого стоял необычный массивный механизм, было сложно сказать, что это, поэтому мне пришлось вернуться за керосиновой лампой, оставшейся в моем узелке.
Чиркнув зажигалкой, свет озарил все вокруг. Везде был намороженный лед и какие-то толстые провода, посмотрев обратно в центр комнаты, я не поверил своим глазам. Это был хоть и очень старый, но все же дизельный генератор запасного энергоснабжения. Он не был сломан или что-то еще, он просто стоял и ждал меня, как будто был какой-то подвох. Кинувшись к нему, я начал пытаться его запустить, даже не проверив горючее. И, чудо, он заработал. Вся комната резко озарилась светом ламп, а генератор с уверенными завываниями начал набирать обороты. Я потушил своего керосинового друга и сразу направился наверх. Все оборудование играло разноцветными огнями, на разных панелях то и дело переливались какие-то надписи, а в центре комнаты запустился основной прибор передачи сообщений.
Без церемоний я подошел к нему и начал разбираться, как он работает. Спустя немного времени я смог начать поиск действующих линий или сигналов, хотя бы каких-нибудь каналов, хоть что-то… Все без успешно. Ничего. Ни одного действующего сигнала. Это был конец. Отчаяние все больше захватывало меня, потому осознание страшного пришло мгновенно… Здесь я один… Абсолютно один.
Закрыв дверь в подвал, чтобы не слышать завывающие звуки генератора, я сел на немного потрепанный стул диктора. Осматривая мигающие панели, мне на глаза попалась небольшая панелька с дверцей, находящаяся на одном из приборов. Немного поразбирав ее, внутри я обнаружил вставленную старую кассету в кассетницу годов так восьмидесятых. Достав ее холодными то ли от озноба, то ли от стресса руками, начал перематывать пленку назад попавшейся под руку на столе отверткой. Еще раз посмотрел на нее и вставил обратно с надеждой найди что-то полезное, а не сборник песен со старой попсой. Процесс перемотки начался с кучей помех и завываний, но хоть и с трудом, но разобрать слова было можно.
