Во втором ящике комода Лиза нашла шарфы и перчатки. В третьем – носовые платки, кружева, шкатулку с золотыми иголками без ниток. В четвертом – две шкатулки: одну с украшениями-драгкаменьями (богата была колдовница Кортни!), вторую – набитую монетами. А вот и денежки!

Лиза достала из верхнего ящика трусики и уже собиралась все ящики закрыть, когда глаза ее остановились на краешке бумаги, торчавшей из-под нижнего белья.

Лиза вытащила сложенные и запечатанные листы. Наверху значилось ее имя: Елизавете Кортневой.

– Обалдеть, – ахнула Лиза и почувствовала, как перед глазами все потемнело.

Нет, сознание Лиза, конечно, не потеряла, просто сделалось несколько не по себе, когда она увидела свое настоящее имя на сложенном вдвое листе бумаги. Хотя кто же теперь разберет, какое из двух имен у нее настоящее. Паспортина-то вон она – на имя Элизабет Кортни.

Забравшись с отчищенными до блеска ступнями на кровать, Лиза села пот-турецки и открыла письмо, ожидая увидеть что-то типа того: «Милая моя внучка Лиза. Пишет тебе бабушка Кортни, которую ты не знала, но которая тебя всегда очень и очень любила…»

Однако ничего подобного в письме не было, а было следующее:

«Если ты все-таки нашла эту записку, значит, любопытства и смекалки в тебе больше, чем дурости. И значит, я все правильно сделала. Лизка Кортни, что должна была унаследовать мой дом и лавку, дура дурой. Она наверняка бы снюхалась с мэриней и втюхалась в ее сынка. Симплтоны все такие: красивые, белозубые, тупые. У настоящей Лизки Кортни ума бы не хватило не влюбиться в Фулова отпрыска, а там бы мымриня и лавку к рукам прибрала, и на зелья ручонки наложила.

Мне пришлось действовать быстро. Ты хоть и безрукая неумеха, но с мозгами в башке… Иногда бываешь. Вот я и сотворила зелье переворота. Теперь ты тут, она – там. Обратного зелья нет, так что смирись и бери «Любовные снадобья» в свои цепкие руки. Зелье это варила я долго, а тебя искала и того дольше. Лиззи Кортни тут его выпила, ты там у себя молочко разлила. Вот и сработало мое заклинание.

Колдовье у тебя в крови, а книги помогут пустить его в нужное русло. Дом приберешь, кошка поможет, а не поможет – лупи ее метлой, да посильнее. Сразу станет шелковой. Привороты по моим рецептам готовь да ничего не напутай! Со временем и новые делать сможешь, но по первости осторожна будь.

Денег на первое время тебе хватит. Нашла? Если в шкатулке пусто, дери за космы рыжую – ее лап дело.

Если думаешь, что по щелчку пальцев все колдовье работает, то ты еще глупее, чем Дамми Симплтон. Еду сама готовь, от колдовской морщины быстро появляются.

Захочешь замуж, так выбери себе недоумка поумнее, чтоб тебя слушал да сидел тихо, по хозяйству помогал. Файергарды мужики славные, могучие, с умом к делу подходят. Только заколдованные они неизвестно кем – зельям не поддаются. Но если у тебя получится, значит, будешь ты самой славной колдовницей из всех колдовниц. А вообще, замуж не советую. От этих мужиков одни проблемы да цвет кожи портится.

Короче, некогда мне с тобой, к Вечному Пращуру пора. Живи как знаешь. Лавку и зелья береги. Мэриню и ее сынка гони от себя подальше. Не будь дурой».

– Вот это письмецо! – читала и диву давалась Лиза.

Выходило, что давным-давно здешняя ведьма Кортни поняла, что настоящей Лиззи Кортни передавать наследство не след, потому что та могла спеться с Симплтонами. И эта самая ведьма Кортни еще десять лет назад сварила какую-то отраву, из-за которой Лиза поменялась местами с Лиззи. Вот так дела! Выходит, и молочко Лиза не по своей вене пролила, и под дуб тот не просто так встала. Все это было частью плана старой колдовницы.

Огорчало лишь одно – обратно точно не вернуться. Зато очень радовало другое – бабка Кортни посчитала другую Лиззи еще более никчемной, чем ее. Наверное, баба Прасковья очень бы удивилась, что кто-то намеренно доверил Лизе целое хозяйство да зелья-привороты вдобавок.

Из письма Лиза сделала и другие выводы: не стоит наколдовывать еду, а то можно заработать несварение (то-то кофе до сих пор в желудке неприлично чавкал); бабка Кортни была мужененавистницей и советовала Лизе тоже жить одной; какого-то Файергарда бабка, видимо, пыталась одурманить, да не смогла; а еще бабка ненавидела мэриню.

Вопрос, зачем той «Любовные снадобья», оставался открытым. Может, еще какое послание ей старая Кортни оставила? Или Корнелия потом объяснит. Ага! Наглую натуру кошки и бабка Кортни знала. Бей, говорит, ее веником. Что ж, это Лиза с удовольствием, вот пусть только рыжая еще какую гадость подсунет, типа огневца. Слава богу, хоть деньги не стащила.

Лиза решила наконец-то переодеться, сходить за продуктами в город, а потом продолжить с уборкой. Нельзя же весь дом сразу вылизать, правда?

Надев белье и нижнюю юбку, Лиза долго смотрела на корсет. И как же его затягивать самой себе? А без корсета из дома нельзя выходить, всякие мымрини точно заметят! Лиза влезла в корсет, чуть зашнуровала его и перевернула шнуровкой на спину. Но ведь это не так должно быть! Не должно болтаться-то! Скарлет О’Хара вон как затягивали! И Корнелии, как назло, опять нет! И где ж она только шастает?

Лиза была бы не Лизой, если бы не придумала выход. Колдовница она или нет?!

– Затянуть корсет до осиной талии! – щелкнула она пальцами.

И корсет начал затягиваться. И затягиваться. И затягиваться.

– А-а-а! – заорала Лиза, чувствуя, как она больше не может ни вдохнуть, ни выдохнуть. – Хватит! Хватит!

Она попыталась щелкнуть пальцами, но от боли и страха ладони вспотели. Ничего не выходило. А корсет делался все уже и уже.

– Помо… Помо-ги-те, – жалобно запищала Лиза, чувствуя, как у нее, кажется, захрустели ребра.

На этот раз она уже действительно собралась потерять сознание, как вдруг кто-то сильно дернул за шнуровку, разодрав корсет пополам. Лиза повалилась грудью на кровать, отчаянно хватая ртом воздух.

– Спасибо, – еле выдавила она из себя, – в кои-то веки у тебя, рыжей, и просить помощи не пришлось.

– Я не рыжий, но благодарность принимаю, – раздался позади хриплый мужской голос.

Лиза перекатилась на спину и тут же взвизгнула, вспомнив, что на ней была только нижняя юбка. Возвышаясь над девушкой, стоял не кто иной как Ричард Файергард и насмешливо смотрел на нее.

Лиза быстренько прикрылась платьем и заорала:

– Да какого лешего вы постоянно без спроса врываетесь в мой дом!

Нагота Лизы Ричарда Файергарда, кажется, ни капельки не смутила, отчего девушка разозлилась сильнее:

– Еще и пялиться вздумал!

– Да не пялился я. Что я, голых девиц не видел, что ли?

Однако огнеборец все же отвернулся, а Лиза натянула на себя лежавшую тут же сорочку и начала натаскивать через голову платье. Получалось у нее плохо: юбка огромная, рюшей много, складочек-кружавчиков не счесть.

– Как вы вошли, закрыто же было, – сопела Лиза, пытаясь вынырнуть из платья и просунуть руки в рукава. – Господи, кто ж это придумал. Как же это надевать-то? Что же это?

– Шел я к вам, чтобы поставить противоогневцовый замыкатель, а то опять начудите что-нибудь. – Сквозь складки платья голос огнеборца доносился приглушенно. Лиза никак не могла увидеть, где же уже там горловина, через которую можно вынырнуть на свет божий. А Ричард Файергард тем временем продолжал: – Дврь и правда была закрыта. Я стучал, а потом услышал, что вы визжите. Ну я через окно и перемахнул. Окна-то у вас нараспашку.

И правда! Она совсем забыла на ночь ставни закрыть. Вот теперь и лазают всякие огнеборцы. Лиза наконец-то почувствовала, как платье сдвинулось с мертвой точки и легонько скользнуло вниз, поверх пышной нижней юбки. Руки влезли точно в рукава, и ее головушка выскочила-таки наружу.

– Что ж вы за колдовница такая, что даже платье сами надеть не можете. – Ричард одернул на ней подол, и Лиза поняла, что это он помог ей проскочить-таки внутрь одеяния. – Корсетиной себе чуть ребра не переломали. И как вы только собрались лавку снадобий держать, если колдовать совсем не умеете.