Когда грохот стих, солдат повернулся к стражникам и прикрикнул:

– Чего ждете-то, раззявы, берите ее, а если будет брыкаться, поступайте с ней бесчестно! За волосы ее и древками… и без жалости.

Стражники стали поднимать с пола служанку, та раскраснелась как рак, головной убор сбился, она надрывно выла и сопротивлялась из всех сил.

Но стражники уже разозлились и особо с ней не церемонились, таща по полу прочь из залы. Выволокли, следом за ними вышел и сержант. Прекрасная Хедвига смотрела на солдата, не скрывая ненависти, а он едва заметно улыбался, глядя ей в глаза и ожидая хоть каких-то слов. И она сказала:

– А барон знает, что ты тут вытворяешь?

– Барон велел мне найти всех причастных к убийству молодого коннетабля. И ваша служанка мне в этом поможет.

– Поможет? – Девушка вызывающе хмыкнула.

– Три дня, и каленое железо любому развяжет язык. – Он приблизился к ней вплотную и повторил: – Любому.

– Ты не осмелишься! – крикнула она, но уже как-то неуверенно.

– Думаю начать немедленно, – ответил солдат, получая удовольствие от ее неуверенности.

Он повернулся и пошел к выходу.

– Ты не посмеешь! – Она уже кричала, кидаясь следом за ним.

– Хотите убедиться? Пойдемте со мной, только предупреждаю, вонь горелого мяса кружит голову, может и стошнить.

– Ты не посмеешь! – Она догнала его и вцепилась в рукав кольчуги, повисла на нем, пытаясь остановить.

Глава четырнадцатая

Волков улыбался. Он знал, что находится на верном пути, а потому поглядел на красавицу, легко сбросил ее с плеча и вышел. Он собирался выяснить, кто и зачем желал смерти молодому коннетаблю. Готов был начать прямо сейчас, но планы его изменились. Когда он шел по стене, увидел группу людей внизу во дворе замка – они были богато одеты, но весь их вид говорил, что это не местные землевладельцы. Все господа, а их было семеро, были одеты в доброе черное платье, украшенное белыми кружевами. Так одевались влиятельные горожане, и не простой цеховой люд, а господа из городских магистратов. Волков быстро спустился вниз, где к нему тут подбежал Ёган.

– Господин, это все к вам.

Солдат подошел к этим людям и, заметно поклонившись, произнес:

– Господа, я коннетабль барона фон Рютте, меня зовут Фолькоф, могу ли я быть чем-то вам полезен?

Господа из города, с интересом наблюдавшие, как два стражника и здоровенный сержант тащат через двор завывающую служанку госпожи Хедвиги, тут же повернулись к Волкову и почти синхронно поклонились ему.

Грузный господин с седой бородой, видимо, старший из них, произнес:

– Наш друг писал нам, что вы, господин коннетабль, желаете провести аудит и ревизию поместья Рютте. Так ли это?

– Именно так, желаю.

– А барон фон Рютте желает ли? Мы должны знать наверняка.

– У вас будет возможность убедится в этом, но все дела барон уполномочил вести меня.

– То есть, – продолжил господин с бородой, – все документы и контракт подписывать будете вы?

«Ну вот и завоняло юристами», – подумал Волков и сказал:

– Видимо, я, барон не любит такую деятельность.

– А также производить расчет будете вы?

– Да рассчитываться с вами и принимать работу буду я.

– Мы должны лично услышать от барона, что он делегирует вам такие полномочия.

– Вы это услышите.

– Мы сообщали нашему другу, что стоимость наших услуг будет составлять сорок талеров принца Карла, курфюрста земли Ребенрее.

– Мне сообщили вашу цену, цена огромна, но вы получите все сполна, и именно в талерах земли Ребенрее.

– Что ж, в таком случае мы хотели бы получить задаток, который составит десять талеров.

– Нет, – твердо ответил Волков, – задаток будет составлять пять талеров, но к задатку вы получите четыре бесплатные комнаты в трактире. Ведь речь шла о четырех господах аудиторах, не так ли?

– Да, о четырех, но у нас еще есть писарь, слуги и возницы. Также у нас две повозки и четыре коня.

– Кони получат места в стойле барона, повозки поставите во доре, здесь, ваши слуги и возницы получат места в людской, – говорил солдат, даже не зная, даст ли барон согласие на это все.

– Ну что ж, – седобородый господин обвел взглядом своих спутников, те не возражали, – мы согласны на такие условия.

– Я очень рад, – вполне искренне ответил Волков, который боялся, что эти господа тут же начнут торг по каждому его предложению и ничем не будут довольны.

– Ну что ж, – продолжил седобородый, – позвольте представиться, меня зовут Крайц, магистр Крайц. А это мой заместитель, – он указал на худого господина, – доктор Деркшнайдер.

– Доктор? – переспросил солдат.

– Доктор юриспруденции Деркшнайдер, – с поклоном ответил худой господин.

– А-а, – произнес солдат уважительно и вспомнил слова одного из своих лейтенантов. «Да хранит нас Господь от врачей и юристов», – говаривал тот.

– Это нотариус Виллим и бухгалтер тоже, и наш самый юный коллега, тоже бухгалтер Крутец.

– Очень приятно. Меня, господа, зовут Фолькоф, – напомнил солдат, – я думаю, что сегодня вы устроитесь, а завтра мы приступим к работе. С утра барон вас примет, надеюсь, и вы получите ответы на все вопросы.

– Господин коннетабль, – начал магистр Крайц, – дело в том, что мы работаем немного по-другому.

– Да? И как же?

– Вы жители деревенские, жизнь ваша прекрасна и неспешна, а мы жители городские, целыми днями сверяющие свою жизнь с часами на ратуше. Поэтому мы всегда спешим. До захода солнца еще четыре часа. Мы бы желали сейчас встретиться с бароном, а если господин барон занят, мы бы хотели видеть управляющего, и его бумаги, и бухгалтерские книги, и закладные, и долговые обязательства. В общем, все документы имения.

– Вы даже не пообедаете?

– Мы обедали в дороге.

– Хорошо. – Солдат жестом подозвал седого Ёгана, слугу барона, который проходил по двору замка.

– Да, господин коннетабль. – Старик остановился, глядя на аудиторов.

– Гости еще у барона?

– Нет, господин коннетабль, изволили съехать еще утром.

– Тогда доложи господину барону, что аудиторы и коннетабль просят принять их.

– Немедленно доложу.

Сержант, стоявший невдалеке, подошел к солдату и тихо спросил:

– Так что, Франческу допрашивать не будем сейчас?

– Ты же видишь, господа не желают ждать, хотят работать. Пока я буду с ними. Кстати, пока вы сажали ее в подвал, прекрасная Франческа ничего не сказала?

– Прекрасная Франческа? – Сержант скривился. – Прекрасная Франчеса билась как при падучей и так извивалась, что двое моих людей едва могли ее сдержать. – Сержант показал огромный кулак. – Пришлось им помогать. А еще она обещала выжечь вам глаза, когда выйдет на свободу.

– Мне глаза? – искренне удивился Волков.

– Угу, – кивнул сержант.

– Да, – задумчиво произнес солдат, – в ваших добрых местах друзей у меня все больше и больше.

– Хотите – верьте, хотите – нет, – сказал сержант, не чувствуя иронии, – но эта ведьма и ее хозяйка уж точно вам не друзья.

Солдат кивнул, соглашаясь. В это время во дворе появился седой Ёган и с жестом гостеприимства произнес:

– Господин коннетабль и вы, господа, барон готов принять вас немедленно.

Еще совсем недавно господин управляющий Соллон был похож на богатого землевладельца. Его камзол цвета горчицы с пышными рукавами и с разрезами на алой подкладке, штаны с буфами, бархатный берет, лиловые чулки и высокие сафьяновые ботфорты – все выдавало в нем человека очень состоятельного. Сейчас же он сидел за огромным столом в приемной, в зале барона, и больше всего был похож на загнанного в угол жирного зверька. Напротив него сидели господа в черном и задавали вопросы, от которых его бросало в жар, а все его ответы господа скрупулезно записывали на бумагу. Во главе стола сидел сам барон, радом с ним коннетабль. У дверей в залу стоял огромный сержант.

– Господин управляющий, сколько дворов в имении господина барона? – спрашивал седобородый магистр Крайц.