Или: Пригорнулась, прилягла, Вже орлиця до орла. Молодец между своими товарищами как между орлами. Ой, вийду я за ворота, стану миж орлами: Чи не вийде дивчинонька з чорними бровами. Летание орла — символ быстроты.
Кину пером, лину орлом, конем поверну, Та до свого та гетьмана таки прибуду. Молодец хотел бы, чтоб у него были орлиные крылья, летал бы он к девицам или к своей возлюбленной. Хотив би я орлом бути, та бистро литати, Литав би я що вечора дивчат розглядати. ……………… Колиб я мав орловии крила, Полину в би, де моя мила. В одной песне орел спорит в быстроте с конем — образ, вероятно, очень старинный, так как он встречается в великорусской поэзии. Закладався орел з конем А за тии криниченьки: «Ой, чи скориш ти добижиш, Мини крильця повтинаеш?» Ой, кинь бижить, земля дрижить, Орел летить, перо дзвинить; Ой, кинь бижить все ярами, Орел летить все лугами. Один из любимых образов в народной поэзии — летание орла над морем — сопоставляется с разными положениями и ощущениями молодца. Летив орел по над морем: «Ой, дай, море, пити! Ой, як тяжко убогому багату любити!» Летив орел по над морем, на воду схилився, Иде козак из чужини, тяжко зажурився, Десь мий милий, чорнобривий тяжко зажурився. Орлы, пьющие воду из криницы, — образ, означающий овладение девицею другими. Та вже з той криниченьки орли воду пьють; Та вже мою дивчиноньку замиж оддають. Орлы, товарищи козаков, сопровождают их в походы в степях. Та Савур могила, та Савур могила, сивий орел пролитае, Иде висько славне запоризьке, та як мак процвитае. Орел — свидетель козацкой смерти в степи; он и пожирает его тело. В думе о трех братьях, бежавших из Азова, орлы-чернокрыльцы лезут к умирающему, но еще живому козаку — он просит их помедлить, пока он испустит дух… По смерти его орлы садились у головы его, наступали на его черные кудри, выдирали изо лба глаза, обирали белое тело около желтых костей. Это были похороны козацкие. Стали орли чорнокрильци налитати, Стали в головках козацьких сидати, Став козак словами промовляти: «Орли мои чорнопири, гости невесели, Заждить мини малую часинку: Як буде чорная хмара наступати, Буде дрибний дожчик накрапати, Буде козацька душа зь билим тилом розлучати». То не чорная хмара наступала, То душа козацька з билим тилом розлучала. Стали орли чорнокрильци налитати, В головках козацьких сидати, На чорнии кудри наступати, Из лоба очи видирати, Коло жовтои кости тило козацьке оббирати — Тож вони похорони козацьки одправляли. В другой думе изнемогающий от ран козак силится подняться, достать ружье и послать подарок чернокрыльцам-орлам, которые как будто приняли на себя обязанность присматривать за умирающим козаком. Орли чорнокрильци, Козакови дозирци, Налитають, Козацькую душу доглядають. То вже козак молодий отця й неньку споминае: «Поможи мини, отцева й матчина молитва, На колинцях стати, Семипъядну пищаль достати, По три мирци пороху пидсипати, По три пульки свинцових набивати, Орлам чорнокрильцям, Козацьким дозирцям, Великий подарунок давати». В одной песне изображается, как орел оторвал от козацкого трупа руку, и эта рука проговорила к нему: «Ах, если б это знали отец и мать, они бы похоронили белое тело». Десь узявся сизоперий орел, Та взяв руку з козацького трупу, Та понис руку у чистее поле, Та й став руку бити, побивати; Стала рука до орла промовляти: «Колиб сее отець и мати знали, Вони б сее тило поховали!» Есть песня, где козак, умирая в степи, просит орла дать знать его матери и сказать, что ее сын женился на королевне-могиле, которую выслужил у крымского хана — благодетеля. Орел приносит горестные вести родным убитого козака. Вин до его промовляе: «Сизии орле, побратаймось, Як ти брате, орле, будеш З лоба очи видирати, Дай же моий неньци знати; Як у тебе моя мати Буде про мене питати, Скажи: „Служить вин у хана У кримського добродил, Та вислужив королевоньку — В чистим поли могилоньку!“» Вот идет вдова с ребенком и села отдыхать; орел сидит над водою и извещает ее, что знает ее мужа: три раза на день кормится им, щиплет его белое тело, разносит желтые кости по горам, по долинам и ущельям. Та йшла вдова долиною Из малою дитиною; Сила вдова оддихати, Плаче вдова и ридае, Що пана в ней не мае. Сидит орел над водою, Розмовляе з удовою: «Не плач, вдово, не журися, Ой, я твого пана знаю, Трейчи на день попас маю, И снидаю й обидаю, Полудную й вечеряю, Биле тило вищипую, Жовти кости розношую Ой, по горах, по долинах, По широких байрачинах». Такие вести орлы не только переносят людям, но сообщают их птицам. Так, например, орел купается с соколом и на вопрос сокола, не видал ли он чумаков, рассказывает, как орда их изрубила, а частью взяла в плен.
Ой, на мори, на синьому, Сокил з орлом купаеться, Сокил орла питаеться: «Чи не був, орле, на в крайни, Чи не бачив, орле, чумачий?» — «Всих чумакив орда взяла, Котрих старих порубала, А молодих в полон взяла». |
