Я зашёл в свою комнату и первое, что сделал — это обследовал санузел. Принял ванну, и на большее меня не хватило. Кое-как добравшись до кровати, завалился на неё. А как только голова коснулась подушки, я сразу же уснул, чтобы проснуться уже сегодня вечером.

Когда я вышел из ванной, горничной в комнате уже не было.

— Держи, надеюсь с размером угадал, — дед бросил на кровать самые настоящие джинсы, черную майку и кожаную куртку. — Вроде молодежь здесь почти вся так одевается. Возможно, только деревенские, но у нас пока возможности сравнить не с кем. А то ты в соем камуфляже слишком уж выделяться будешь.

Тут только я обратил внимание на то, что дед сам приоделся. Правда, джинсы он брать себе не стал. На нём красовались плотные брюки и рубашка, которой я у него раньше не видел.

— По магазинам ходил? — спросил я, прикидывая, сколько на самом деле у нас осталось наличных.

— На рынок, — ответил дед. — Цены посмотрел, о чем люди говорят послушал.

— И как? — я начал одеваться. Обувать пришлось свои берцы, но они нормально смотрелись с джинсами. Одежда вся подошла. Только майка была сильно в обтяжку.

— Нормально. Прорывы, как я понял, сейчас пока редко случаются. Они тут сезонный характер имеют. Только у порталов, которые Гиблые земли отрезали от остальной части страны, постоянно всякая пакость прёт. Так что, жители расслабляются, да пытаются побыстрее урожай собрать. Потому что недели через две продыху от тварей не будет. А бароны дружины пошлют сюда только, если совсем уж жаренным запахнет. Им своих проблем хватит, а у этого посёлка вроде бы есть официальный хозяин. — Я уже заметил, что дед упорно не называет эту страну империей. Никак не может переступить через себя. — Митяй, кстати, не всё нам рассказал. Этих порталов на самом деле три. С трех сторон они территорию рубанули. Карту надо бы купить, но денег пока лишних нет. Хорошо ещё, что шинель старую с Серёги можно содрать только с его трупа. Так что на его одежде вполне можно экономить. Пуговицы новые ему приобрёл, да нитки с иголками. Пускай в порядок приводит, раз такой принципиальный.

— Как он, кстати? — спросил я, открывая шкаф, где на двери заметил вчера зеркало.

— Вроде нормально, но Митяй на сегодняшний вечер целительницу пригласил. Чтобы она его осмотрела. — Дед осмотрел меня с ног до головы. — Надо было майку больше на размер брать. Ох и здоровый ты мосёл.

Я набросил на плечи куртку. На самом деле не такой уж я и здоровый. Рост выше среднего, спортивное прошлое ещё даёт о себе знать в плане приличной фигуры. Темно-русые волосы и голубые глаза. Лицо, ну, не знаю. Знакомые девушки говорили, что симпатичный.

— Старший лейтенант, мальчик молодой, все хотят потанцевать с тобой, — фальшивя пропел я, довольно горько хохотнул и захлопнул дверь шкафа.

— Там вроде про младшего лейтенанта пелось, — дед продолжал меня задумчиво изучать.

— Неважно, главное, что лейтенант, — я надел куртку. В отличие от майки она хорошо села на меня. Нигде ничего не тянуло, руки свободно поднимались, плечи не сводило. — Хорошая куртка, — резюмировал я.

— Хорошая, — кивнул дед и выгреб из кармана штанов какую-то мелочь. — Держи. Нечего на поселковых танцульках серебром светить. Итак, как бы без драки всё обошлось, — он махнул рукой.

— С чего мне с местными драться? — я удивлённо посмотрел на него.

— Эх, Рома, не знаешь ты деревенских парней. Ты же, как только в парк зайдёшь, как кость у них поперёк горла станешь. А уж если девчонке какой местной приглянешься, то всё, без мордобития точно не обойдётся. Одна надежда на Митяя. Он парень авторитетный, может и разведёт по углам. Ты как, драться ещё не разучился?

— Не разучился, — огрызнулся я.

— Да ну, сколько уже в зал не ходил, признавайся, — дед сел на стул возле моей кровати, сложив руки на груди.

— Дед, не начинай, — это была вторая больная тема в нашем непростом семействе. Первой была Академия, в которой я проучился чуть больше полугода. Вторая была связана с тем, что вместе с Академией я бросил спорт. А ведь когда-то надежды подавал. Собственно, меня в Академию-то взяли из-за того, что я кмс по самбо получил. Отец с дедом даже почти не принимали участия в моём поступлении. — Это не моё. И даже хорошо, что я вовремя это понял.

— А что твоё? Что, Рома? Двадцать шесть лет, а всё, как дерьмо в проруби крутишься, места себе найти не можешь, — дед покачал головой, глядя в упор, почти не мигая. — Даже контракт не отслужил. Отцу пришлось неустойку выплачивать. Тьфу, позорище.

— Я эту долбанную неустойку отработал до последней копейки! — рявкнул я. Что, Рома, думал, в другом мире тебя перестанут мордой в твои ошибки макать? Ага, скажи спасибо, что он эту тему не при Митяе поднял, во время нашей поездки. Как же, внук полковника Белова и сын подполковника Белова такой вот свиньёй оказался. — Сам-то почему в своё время генералом не стал?

Дед вскочил со стула, но от ответа его избавил стук в дверь. Митяй, не дождавшись ответа, открыл дверь и заглянул в комнату. Увидев, что мы стоим друг напротив друга, тяжело дыша, и сжимаем кулаки, он удивленно протянул.

— Что это у вас произошло?

— Шнурки господину забыл погладить, вот он и решил нерадивого слугу поучить, — раздражённо ответил я, разжимая кулаки.

— Не нарывайся сильно, — процедил дед, никак не отреагировав на мой выпад по поводу слуги, что, по-моему, ещё больше укрепило Митяя в том, что именно эту ступень на социальной лестнице я занимаю.

То, что у нас одна фамилия, он не знал. Когда мы оформлялись, Митяй уже убежал ставить свою телегу в сарай и отводить коней к кому-то, кто был связан с бароном Майснером. Так что то, что мы всё-таки родственники, прошло мимо его ушей.

— Постараюсь, — ответил я деду и вышел, чуть ли не печатая шаг.

Настроение было испорчено. Вот что мне надо сделать, чтобы эта тема никогда больше на поднималась? С другой стороны, я прекрасно понимал, что дед в чём-то прав, но от этого начинал беситься ещё больше. Похоже, конфликт отцов и детей не разрешим в принципе. И будь дед в этом вопросе хоть сто раз прав, я никогда не приму его правду.

До парка мы с Митяем шли пешком. Тут расстояние не слишком большое было, меньше километра. Всю дорогу молчали. Каждый думал о своем. Когда уже подходили к месту, я услышал довольно интересную музыку, этакую смесь диско с роко-попсом восьмидесятых.

— Мне нравится, — кивнул я, прислушиваясь. — За вход платить надо?

— Да, пять копеек. У тебя мелочь есть? — спросил Митяй.

— Есть, — я вытащил из кармана несколько мелких монет. Отобрал из них пятак и показал Митяю. — Этот?

— Ага, — он кивнул, забрал у меня монетку и направился к будке, напоминающей кассу в парках развлечений. Хотя, возможно, это она и была.

Вообще, немцы в своё время сделали самое главное, они приучили местных терпимо относиться к тем, кто появился на этой земле при прорывах. Поэтому Митяй отнесся к нам вполне спокойно. Да и тот же портье, скорее всего, понял, кто мы такие. Но раз хоть немного ориентируемся, то не совсем дикие, так чего напрягаться?

Тем более, что никуда на работу мы, как оказалось, устроиться не сможем, пока не получим официальное гражданство империи. А этим занимались отдельные службы, ближайшая из которых находилась в Кёльне. В том самом, где училась в магической Академии местная целительница. Вроде там присягу надо будет приносить, может быть, ещё что-то. Митяй точно не знал, ему-то это было не нужно.

Но, так уж получилось, что в Кёльн ехать придётся. Вот только дед вбил себе в голову, что после того, как мы стукнемся к Охотникам. Его словно магнитом тянуло в этот замок. По мне так надо было сразу на Кёльн настраиваться, чтобы начать легализацию. Но, нет, дед упёрся, как баран. Всё, теперь его с места не сдвинешь. Так что лучше пойти к замку, ткнуться мордой в защиту и со спокойной совестью отправляться в вотчину барона Майснера.

— Держи, — ко мне подбежал Митяй и протянул билет. — На входе в парк отдадим. Выходить, правда, нельзя. Тогда заново придётся билет брать.