Кафе еще не начало свою работу, но кофе-машина была доступна любому в любой момент. Приложив свою карту сотрудника вместо банковской, он в один клик выбрал нужный ему вариант. Машина включилась, завибрировала – и спустя несколько секунд пикнула, обозначая, что все готово.

А теперь перекур. Ничего со Стивом не случится, если он на пару минут дольше посмотрит за приборкой, а у него от недостатка никотина уже начинала болеть голова.

Курилка была расположена между палуб, на лестнице. Одна на весь корабль – и явно слишком маленькая, чтобы вместить всех желающих, он убедился в этом стоило автоматической двери отъехать, а ему – увидеть тесное помещение, битком забитое людьми. В уши тут же ударил гул мощной вытяжки. Он пошарил вокруг глазами, выискивая свободное местечко. Таковое обнаружилось возле нескольких бортпроводниц, что вели беседу с незнакомым мужчиной – судя по отсутствию формы, пассажиром.

Члены экипажа забивали на форму, как правило, немного позже – к утру второго дня после вылета. Стирать ее на корабле дураков не было.

- Ой, а мне вот тоже перед отлетом такая фигня снилась, - говорила одна из стюардесс, Дженни, мужчине, которого он идентифицировал как пассажира - Будто бы я, совсем еще маленькая, стою посреди двора, у дома родителей, а с неба падают метеориты. Я пытаюсь убежать, спрятаться в подъезде, но где-то на баскетбольной площадке один из них попадает в меня, и я просыпаюсь.

- Моя бабушка говорила, что, если ты умираешь во сне – значит в реальности будешь жить долго, - отозвался пассажир, пожав плечами, – Сомневаюсь, что она сама верила в эту глупость, но в детстве мне это здорово помогало заснуть после кошмаров.

- О, Ал! – Дженни заметила его и приветственно помахала ему рукой, - Знакомься, это Малкольм, - представленный пассажир, довольно молодой мужчина в очках, кивнул, - Малкольм, это Альберт, наш командир экипажа.

Ал кивнул, устроился рядом с ними, вытряхнул сигарету из пачки и закурил.

Малкольм сперва дружелюбно улыбнулся, а затем, как только смысл ее слов полностью дошел до него, опешил:

- А кто же тогда за штурвалом, если он здесь?

- Автоматика, - вздернув бровь в притворном удивлении, ответил Ал и отпил кофе из бумажного стаканчика, - И Стив. Но больше все-таки автоматика, - в ответ на вопросительный взгляд он пояснил, – Стив – это мой второй пилот.

Малкольм несколько раз рвано кивнул, подозрительно глядя то на него, то на стюардесс. Те же, в свою очередь, смотрели на Ала с осуждением, но он предпочитал этого не замечать.

Чтобы как-то разрядить обстановку, он усмехнулся и сказал:

- Да ладно, я же шучу! Стив знает, что делает.

Но Малкольма это нисколько не успокоило. Рвано хихикнув, он поспешил удалиться, даже не докурив сигарету. Нервный какой.

- Ты нам так всех пассажиров распугаешь, - Дженни больше не видела ни одной причины сдерживать себя.

- А? – Ал изобразил самое невинное выражение лица, на которое только был способен.

Дженни разочарованно покачала головой, метким броском отправила окурок в урну и поправила форменную юбку:

- Ладно, пошла я.

- Ага, - кивнул Ал, снова отпивая кофе и ехидно улыбаясь в усы, - Увидимся.

Путь до точки выхода в варп вышел на удивление спокойным. Стив окончательно перестал дергаться на следующее утро, - к огромному облегчению Ала, - пассажиры вели себя до неприличия прилично, несмотря на то что с ними в этот раз летела целая группа школьников. На третий день одна бабуля потеряла свою кошку, которую они потом искали весь день – и это стало единственным ярким пятном посреди серой корабельной рутины.

Даже к точке выхода они подошли по графику. Удивительное событие – жаль, что такое редкое. На практике Ала такое чудо случалось только пару раз, в подавляющем большинстве случаев они опаздывали и опаздывали достаточно сильно, именно поэтому вот уже много лет в билетах на рейсы невозможно было встретить время прибытия – только дату, да и та была больше ориентиром, чем гарантией. Космос все еще оставался штукой опасной и непредсказуемой.

Завидев карликовую планету Глиссе 667-III-2, служившую своего рода границей сектора, Ал щелкнул тумблером связи и сказал в микрофон, обращаясь к диспетчеру:

- Пятнадцатый-девятый, рейс EI 18162, как слышите меня?

Сквозь помехи из наушников раздалось:

- EI 18162, это пятнадцатый-девятый. Слышу вас хорошо. Прием.

- EI 18162, запрашиваю варп-коридор до Солнечной Системы.

В наушниках раздались щелчки и спустя пару минут тот же голос сказал:

- Коридор LB1517 будет в вашем распоряжении через десять минут. Готовьтесь пока, точка входа выше вас на километр.

На навигационном мониторе точка входа уже подгрузилась и замигала красным.

- Вас понял. Точку вижу. Рейс EI 18162, конец связи, - он щелкнул тумблером и уже не в микрофон сказал – Стив, боковые двигатели на полмарша, набор высоты.

Стив серьезно кивнул, и принялся за работу.

Они вдвоем вывели корабль на одну прямую с точкой выхода в варп минут за десять. Недобор высоты 200 метров, расстояние до точки – 500 метров… Нормально, в пределах погрешности.

- Рейс EI18162, это пятнадцатый-девятый. Коридор открыт. Прием, - сквозь помехи раздалось из его наушников.

- Пятнадцатый-девятый, это рейс EI 18162. Вас понял. Ориентировочное время входа в варп – 14.23. Прием.

- Принято, - прошуршали наушники и связь прервалась.

200 метров. 100 метров.

- Солнечный парус пошел. Запуск варп двигателя.

Поехали.

Невыносимо хотелось спать.

- Теперь твоя очередь! – раздался из-за стены очередной восторженный писклявый крик.

Магнус, раздраженно скривившись, накрыл голову подушкой. Не помогло, слой ваты и ткани совершенно не заглушал звуков.

Последние несколько недель его жизнь стремительно летела по наклонной под откос – и он не находил ничего удивительного в том, что именно ему в соседи на двухнедельный перелет достались шумные школьники, которые превращали сон в еженощную пытку.

Ему всегда везло, как утопленнику, с чего бы сейчас, когда он чувствовал, что практически достиг дна, и вовсе не для того, чтобы от него оттолкнуться, что-то неожиданно изменилось к лучшему? Пусть и в такой малости.

За стеной что-то упало на пол с глухим, но громким звуком.

Где, в конце концов, шлялась их учительница? Или кто там с ними летел. Было уже три часа ночи по корабельному времени, а дети за стеной, похоже, не то, что не собирались ложиться спать – у них наоборот, только что открылось второе дыхание.

Судя по звукам, теперь они то ли обдирали обшивку корабля, то ли роняли слона с крыши небоскреба.

На соседней полке захныкала Дженни – дочь его соседа и собрата по несчастью Малкольма, который тоже постоянно жаловался на бессонницу. Одному Джеффри, их четвертому соседу, все было ни по чем – для того, чтобы его никто и ничто не беспокоило, перед сном он пил, но наутро после этого не болел. Суперсила двадцатилетних, ему, к сожалению, более недоступная.

Еще одно «бум» - и Магнус тихо застонал себе под нос. Нет, так решительно невозможно. Внутри кипело раздражение, приправленное злостью и общим подавленным состоянием последних недель. Еще немного, и эта взрывоопасная смесь имела все шансы сдетонировать с непредсказуемыми последствиями.

Табельный пистолет, что покоился в его чемодане, не дал бы ему соврать.

Он выбрался из-под одеяла, нащупал ногами тапки и вышел из каюты, стараясь издавать как можно меньше звуков, чтобы никого не разбудить.

В коридоре шум был еще громче.

С раздражением, Магнус постучал в дверь каюты школьников, и, не дожидаясь реакции, прорычал:

- А ну заткнулись, вы всей палубе спать не даете!

Голоса из-за двери стихли на секунду, а затем – обложили его такими выражениями, каких он за долгие годы работы под прикрытием в полиции не слышал даже от самых матерых уголовников. Дверь в их каюту, конечно же, была заперта.