- Но…!

Кто-то подергал его за рукав. Магнус перевел взгляд и увидел лицо Третьей.

- Нужны они тебе? Давай лучше еще выпьем, - кивнула она в сторону стоящих на столе и снова наполненных до краев стаканов.

- А, давай! – махнул Магнус. В конце концов какое ему было дело до фантазий этой Такахаси?

Градус беспокойства в Городе нарастал с каждым днем. От человека к человеку множились самые невероятные слухи, но, несмотря на всю изобретательность людей, если выжать из них всю воду, в сухом остатке у всех версий оставалось одно и то же. Против ее сына, против ее любимого маленького Гая[1], зрел заговор. Как назло, он уже несколько дней уклонялся от любых попыток с ним поговорить, утверждая, что тонет в работе, что совершенно не помогало унять беспокойное сердце, поэтому сегодня она решила навестить его лично.

Привратник впустил ее в дом сына без вопросов. Оказавшись внутри, она сразу кивнула своим рабам, освобождая их. Многие считали своих рабов своего рода своим продолжением – и не стеснялись обсуждать деликатные вопросы при них, но ее сын был исключением и не открыл бы и рта, если бы она привела за собой целую свиту. Обрадованные возможностью ничего не делать рабы тут же скрылись на кухне, оставляя ее наедине со Скрибонией, ее невесткой.

- Скрибония, дорогая!

Они обменялись поцелуями.

- Атия, что привело тебя в наш дом? – приветливая улыбка вышла у Скрибонии какой-то кривоватой, заставляя Атию напрячься.

Что-то уже случилось?

Нет, если бы что-то уже случилось, она бы знала.

- Разве у матери должна быть причина, чтобы проведать своего единственного сына и его жену? – ее улыбка была самой обворожительной и невинной из тех, на которые она была способна.

- Да, действительно, чего это я? – Скрибония хохотнула и тут же спохватилась, - Проходи, пожалуйста, в сад. Мой муж сейчас… немного занят. Надеюсь, ты не будешь против, если я составлю тебе компанию, пока ты ожидаешь?

Занят, как всегда… Иногда у Атии появлялось подозрение, что это все не более чем отговорки, но она гнала его от себя. Пусть Луций, ее муж, и не одобрял того, чем занимался Гай, в его словах была доля правды, как минимум – в той их части, где он говорил, что политика в этом городе отнимает все предоставленное ей время – и еще чуточку больше.

С дежурной улыбкой на губах, Атия согласилась и они со Скрибонией прошли в глубину дома, в по-весеннему цветущий и благоухающий сад.

Однако, что-то было не так. Яркий солнечный свет заливал атрий, рабы Гая выглядели расслаблено, и ничего не намекало на возможные неприятности, но противное ощущение, что появилось где-то сзади головы как только она переступила порог никак не хотело отступать. Пытаясь понять причины своего волнения, она оглядывалась по сторонам, но без толку. Все в доме сына выглядело совершенно обычным.

Он часто ей говорил, что она накручивает себя, но она не могла ничего с собой поделать. Какой бы она была матерью, если бы ей было совершенно наплевать на сына, что ввязался в столь сложную и опасную для жизни игру?

- Присаживайся, - пригласительным жестом указала на стоящее в тени портика ложе Скрибония, - Фруктов хочешь?

- Нет, спасибо, - снова улыбнувшись, Атия заняла предложенное место, - Я не голодна.

На доли секунды над садом повисла неловкая пауза. У них со Скрибонией никогда не было много общих тем для разговора, а сейчас, когда все мысли Атии занимал только и исключительно готовящийся против ее сына заговор – она и вовсе не могла придумать ни одной.

Ее взгляд бездумно скользил по саду, пока она наконец не нашла, за что зацепиться.

- О, ты новые розы купила? – спросила Атия, пытаясь завязать разговор, - Какие красивые!

- А? – невестка дернулась, словно она выдернула ее из мыслей и как-то отстраненно кивнула, - Да, спасибо.

- Тебя что-то беспокоит? – немедленно насторожилась Атия.

- Нет, - отрицательно помотала головой Скрибония и попыталась улыбнуться, - Извини, - она немного помолчала и все-таки решилась, - Да. Да, беспокоит.

Сердце Атии ускорилось.

- Что случилось? – изменившись в лице, спросила она.

- Знаешь, - Скрибония опустила голос настолько сильно, что Атии пришлось придвинуться к ней буквально вплотную, чтобы что-то расслышать, - Август не хочет, чтобы я об этом говорила, но… Похоже, у нас в доме завелся лемур, - выпалила она скороговоркой.

С души упал камень – и Атии дорогого стоило удержаться от неуместной сейчас улыбки.

Всего лишь лемур.

Скрибония, однако, выглядела сильно обеспокоенной, и из вежливости она уточнила:

- Лемур? С чего ты взяла?

Скрибония отвела взгляд и принялась разглядывать свои колени. Атия не стала ее торопить, терпеливо ожидая, пока она соберется с мыслями.

- Все началось с пару месяцев назад, - наконец сказала она, - Сначала это были просто шорохи. Знаешь, как будто кто-то или что-то скребет в стену моей спальни. Первый раз я услышала их вечером и подумала, что у нас завелись мыши. Однако звук не прекращался, а ближе к ночи – к нему добавились невнятные крики. Так, словно кто-то пытался докричаться до меня, привлечь мое внимание.

- А что Гай? – спросила Атия. Скрибония прервалась и недоуменно посмотрела на нее, - Он ничего не слышал?

- Нет, - Скрибония отрицательно помахала головой, - Он как с кампании вернулся, ушел спать в отдельную спальню. Говорил, что стал часто просыпаться и не хочет мне мешать. Я не стала беспокоить его той ночью, и только наутро рассказала ему обо всем. Днем шум затих, но вечером – повторился вновь. Я позвала его, и он, послушав, подтвердил мои опасения насчет лемура. Тогда он пообещал провести обряд изгнания как можно скорее, но ты же знаешь, насколько он занят.

Атия кивнула. Она знала этот обряд, – еще девочкой видела, как дедушка проводит его на их загородной вилле, - и его подготовка действительно занимала кучу времени. Неудивительно, что у сына не удалось столько выкроить.

- Знаешь, дух вроде бы и не сильно шумел, но я несколько дней не могла уснуть, и лежала ночи напролет прислушиваясь к каждому его звуку. Иногда он стучал, иногда скребся, иногда мне даже казалось, что я сейчас пойму, что он хочет мне сказать, но так у меня ни разу и не вышло. Тогда еще, как назло, на Августа навалилась гора работы, и он очень редко ночевал дома.

Скрибония содрогнулась, побеспокоенная неприятными воспоминаниями, и Атия ободряюще приобняла ее за плечи:

- Ну-ну, тебе совершенно нечего бояться. Ты же знаешь, лемуры могут дотянуться только до тех, кто имеет отношение к их безвременной кончине, не более. Остальных они могут только пугать.

Скрибония несколько раз рвано кивнула, но Атия чувствовала, что она если и верила в это когда-то, то совершенно перестала после случившегося.

- Так… Так продолжалось примерно около недели, а потом… - продолжая свой рассказ, Скрибония запиналась, словно ей было тяжело вспоминать, - Потом он закричал. Боги, я никогда не слышала, чтобы кто-то так кричал. Так, словно попытки вырваться из лап Аида доставляют ему нестерпимые страдания. Это случилось посреди ночи, я выбежала из спальни, побежала искать Августа, но, к сожалению, он в тот день в очередной раз заработался допоздна и остался ночевать в общественном доме.

Скрибония всхлипнула, и Атия слегка сжала ее плечо, пытаясь помочь ей унять дрожь и собраться с мыслями.

- Он кричал, и кричал, и кричал, пока вдруг не затих. Это было так резко и странно, но я словно почувствовала, что все кончено. Глупая, наивная дура, - она грустно улыбнулась, глядя на Атию заполнившимися слезами глазами, - Я вернулась к себе и попыталась уснуть, но сон все никак не шел, и я вышла в сад, чтобы отвлечься. И там… - голос Скрибонии сошел на нет, и она подняла на Атию расширенные в ужасе глаза.

- Что там было? – спросила Атия, не зная, хочет ли она на самом деле знать ответ.

- Там стоял он, - слегка прикрыв рот ладошкой, почти шепотом выдавила из себя Скрибония.