Темный провал входа совсем рядом, но прежде чем входить шади повернулся ко мне.

— Никто не знает, что там внутри. Чата-кан не люди, они были чужды этому миру, — изрек он. — Раш-Ханн, не рискуй, останься тут, позволь мне пойти вперед!

— Идем вдвоем, — я остался непреклонен. К тому же я рассчитывал на свою магию больше, чем на способности Эйха.

Внутреннее пространство встретило нас сумраком и морозом. Как в холодильной камере, натурально. Может быть даже отрицательная температура. Пар изо рта и зябнущие с непривычки лицо и руки… Зачем же наши туда полезли?

Винтовая лестница вниз. Широкая, с высокими ступенями. Пустынно, никаких предметов декора или еще чего-то такого. Понятно, что зданию очень много лет, но это просто стены и потолок, в котором темнеет квадратное отверстие. Та самая труба, что ведет на крышу, наверное. Но свет через нее не проходит.

Идем к лестнице, саблю держу наготове, стараясь не обращать внимание на свистящий шепот, которым она меня одаривает. Ичч — сущность, которой является это оружие, — непрерывно воздействует на меня, толкуя о доверии и каком-то слиянии, но пока не до того.

Из темного отверстия на потолке внезапно хлынул поток или огня или, может быть, лавы. Только что его не было и воn он уже течет сплошным потоком.

Нас он достиг почти сразу, накрыл и затопил, заполнив собой комнату. Но жара он давал, напротив, морозил, остужая все вокруг, а заодно окрасил комнату в желто-красные тона. А затем эффект начал нарастать, вымораживая пространство все сильнее.

Щиты от огня и холода, спасибо Маргу Цапелу, я помнил хорошо. И успел закрыть себя и шади.

Но надолго моей защиты не хватит, кончится мадья и все, мы замерзнем в мгновение ока!

— Вниз! — я заметил, что там сила холодного огня меньше. Показалось даже, что его там нет вовсе. И наоборот, ближе ко входу пламя становится ослепительно белым, смертельным…

Торопливо спустившись на три десятка ступеней, мы оказались в квадратном зале, до куда уже добирался огонь, давая яркие отблески, освещавшие все пространство.

В дальней его части виднелось возвышение, на котором корчилось чье-то тело, а шагах в семи от нас ничком лежал Кайел, его одежда дымилась, а видневшаяся в прорехах кожа была обожжена. Монга и Финика нигде не было видно.

Здесь оказалось потеплее.

Снова раздался тяжелый, почти физически ощутимый крик-стон, прокатившийся по залу и устремившийся вверх по лестнице.

Я шагнул было вперед, но Эйх остановил меня, удержав за рукав и указывая в сторону. Там, метрах в пяти от нас на потолке стремительно набухал огненный нарост, похожий на огромную густую каплю. Через мгновение на ней оформились щупальца и ударили по нам, рассекая воздух яркими плетями.

Щиты лопнули, и дохнуло нестерпимым жаром, от которого вспыхнула одежда и кожа покрылась волдырями. Шади пострадал меньше, непостижимым образом ускользнув от прямого попадания.

Новый щит я формировал, едва удерживаясь от болезненного стона — боль от ожогов была очень сильна.

Эйх отскочил в сторону и рубанул по зависшему рядом отростку топориком. А я ударил мадьей, стараясь добавить льда или хотя бы холода в эту атаку. Мы оба не промахнулись, но был ли эффект — непонятно.

Нарост на потолке оформился в эдакого осьминога со множеством лап и шлепнулся на пол, взметнув сноп искр.

Моя магия вырвала кусок из его аморфного тела, но раны тварь не заметила. Зато снова взвыла от боли фигура на саркофаге. Да так, что я поневоле дернулся и обернулся. И успел заметить, как в неявном свете пошевелилась какая-то субстанция, зависшая над стонущим и изгибающимся в муках телом.

Эйх отсек щупальце, а оно чуть было не обвилось вокруг его ноги, начав биться и заворачиваться кольцами. Хлесткий удар поперек спины толкнул шади вперед, но он успел сгруппироваться и в перекате оказался совсем рядом с огненным осьминогом.

Действуя скорее инстинктивно, я влил в воина столько мадьи, сколько успел, чтобы усилить и защитить его.

Выкрикнув что-то невнятное, Эйх вскинул топорик и из-за головы врубил его в искрящееся тело. Сокрушающий удар, усиленные его собственной магией, рассек осьминога врага едва ли не на две половинки.

Щупальца ударили в шади со всех сторон, но защита выдержала. Раненый монстр задергался, пытаясь убраться в сторону, но Эйх не дал ему такой возможности, еще несколько раз ударив своим топориком. Каждый раз он вкладывал в удар доступную ему мадью.

Без моей помощи он, скорее всего, даже не ранил бы врага, а так сила была на его стороне. Несколько взмахов и все было кончено — искрящаяся плоть элементальной твари рассыпалась на части, оставив тонкое светящееся облако. Но и оно почти сразу стало всасываться в камни, соединившись с ними узкими каналами мадьи. Будто они забирали себе остатки от огневика. Затих и мученик на саркофаге.

На полу зашевелился Кайел и попытался встать.

— Вытащи Монга, — прохрипел он, указывая куда-то за лестницу. — Яма с жидким огнем… Там!

Я не видел ничего похожего, но послушно двинулся куда было сказано, поглядывая на дальний край зала. Но Эйх опередил меня, и сейчас возился, выволакивая тело соплеменника из какого-то углубления.

— Используй Ульгр, сейчас самое время, Итан, — прошуршал голос в голове. — Ичч твой друг… поможет… подскажет. Верь Ичч, откройся слиянию…

Опять эта разговорчивая сабля мешает мне думать! Что за Ульгр такой?

Я не сразу сообразил, что имеется виду, а когда понял, то немедленно извлек из заплечного мешка ожерелье. Даже одевать не потребовалось — хватило и того, что я просто держал его в руке.

Неизвестные мне гиганты Саам знали толк в магии! Я увидел все потоки, каналы, по которым текла, циркулировала здесь мадья. Стены как будто вспыхнули, явив мне крупное плетение, окутывающее всю постройку. Чужеродность его сразу бросалась в глаза — не было ни одного знакомого или хотя бы узнаваемого элемента. Но само плетение было статично в отличие от субстанции над саркофагом.

Этот сгусток энергии был живым и пропитанным магией одновременно. Он состоял из нее, а заодно присосался к неподвижному сейчас телу через множество тонких каналов-ниточек.

— Чата-кан, — прошелестели слова, но растворились в шипении, которое раздалось, когда Эйх вылил на бездыханное тело Монга воду.

Только сейчас я разглядел яму, из которой один шади вытащил другого. Монг дымился как головня из костра, но видимых повреждений не имел. И пропало черное древко, которое должно было быть в его теле.

— Похоже, огонь не повредил ему, и даже помог, — подтвердил мои наблюдения подошедший Кайел.

— А как он оказался тут? Ваша работа?

— Шутишь, брат-демон? — скривился Кайел. — Где-то здесь чата-кан, заманивший нас сюда. Он схватил Финика и унес на тот постамент, а Монга погрузил в эту яму, одним движением вырезав в каменном полу. А больше я не помню — кажется, он едва не сжег меня. Надо уходить…

— Вижу его, — сообщил я. — Сгусток энергии над телом. Высасывает из Финика жизнь и что-то еще, непонятное для меня. Вроде бы, жрет джарх прямо из тела…

Эйх сдавленно выругался.

— Вокруг нас сильное плетение и если чата-кан им управляет, нам конец. Мы прямо в средоточии его силы.

— Нет. Вся эта мадья вокруг не относится к нему. И помнишь холод? — Кайел присел на корточки и положил руку на грудь Монгу. — Здоровяк жив, но почти без сил.

— Холод? А что с ним?

— Противоречие сил. Огонь и холод не очень хорошо сочетаются, однако, здесь они вместе. Местное плетение направлено внутрь, обратил внимание? Оно не для усиления хозяина этой норы. Он пленник здесь. Это его гробница.

— Что-что? — переспросил я, только сейчас заметив высказанные сероволосым наблюдения.

— Верно, — кивнул Эйх. — Кайел, не ты ли рассказывал, что чата-кан бессмертны, но от жизни в этом мире постепенно теряли рассудок. И сородичи вынуждены были их изолировать от мира и самих себя, заживо запирая в гробницах?

Тот кивнул.

— И если мы в одной из них, то дела наши плохи.