— Отпусти, — прострекотало существо, продолжая гвоздить мне спину остальными лапами. — Остановись!

Я усилил давление и почти сразу громко захрустело, а тело подо мной бешено забилось. Последовал новый удар магией, в этот раз по голове и глазам, но я завершил начатое и еще больше довернул фасетчатую башку. Враг дернулся в последний раз и обмяк, а его тело стало источать мадью.

Внезапно я вспомнил эпизод из своих снов, когда шаман рассказывал о жизни и смерти. Это не мадья сейчас струится, это называется джарх. Жизненная сила людей, иных существ или даже растений, покидающая их в момент гибели или естественной кончины.

Джарх отличался от концентрированной и опасной мадьи, и был, как будто, более спокойным и тягучим. Я попытался зачерпнуть его, как тогда с цветком, но оказалось, что этого не требовалось, и он сам как бы окутал меня. От этого в мой поток на некоторое время вплелись темные нити, образовав непонятную, но хорошо заметную структуру. Это было похоже на наполнение новым знанием, пока еще неосознанным, но вполне вещественным. Мне представилась аналогия с впитыванием информации. Вроде как, убив эту тварь, я получил что-то от нее…

Вскоре это закончилось и я прошелся, оглядывая поле боя. Сплошной бардак — клочья шерсти, мусор, кости, хлам.

Только сильная регенерация, которой обладал варх, спасла меня от смерти. Сейчас организм затягивал кровоточащие раны, но чувствовалось это тяжело. Как сильная усталость. Хотелось лечь и уснуть, но сделать этого мне не дали. Темные тени одна за другой ворвались в залу, обступая меня полукругом. Эти были похожи на первую черную тварь, но не такие крупные, и еще меньше напоминают человека. Скорее кузнечиков с лапами одинаковой длины. Трехсуставчатые конечности с кривыми короткими когтями, а тело узкое, с рудиментом хвоста.

Предыдущая стадия эволюции что ли, или потомство?

Эти разговаривать не стали, а бросились сразу скопом, метя в ноги и живот. Но я хоть и был ранен, скорости не потерял. Первого сбил лапой и он отлетел к открытому кокону, второго подмял и перекусил шею. Третий вцепился в ногу, но я ударом сверху отделил ему голову от тела и он сразу умер. Оставшийся остервенело атаковал снова, но я прыгнул ему навстречу и разорвал в клочки, весь заляпавшись его содержимым. Слабоваты оказались детки… И опять потоки джарха из тел этих странных кузнечиков перешли ко мне. Мелькнуло смутное беспокойство, что это может как-то отразиться на мне, но быстро пропало.

Тяжело дыша, я привалился к стене и почувствовал, что сейчас начнется обратное превращение в человека. Держался, сколько мог, пока затягивались раны, но потом силы иссякли. Так что вскоре я уже сидел в темноте среди мусора, костей и бездыханных тел убитых мною тварей. От того, что мне удалось получить джарх этих существ во мне что-то изменилось. Я почувствовал это еще пребывая в теле варха, но сейчас, будучи в человеческой форме, я понимал кое-что новое. Как будто имеется некое пространство, наполненное доступными мне магическими плетениями. И там теперь есть одно цельное, готовое к использованию, и одно сформированное примерно наполовину.

Немного поэкспериментировав, я обнаружил, что это своего рода магический удар, который я мог использовать. И чем больше магической силы я в него вливал, тем сильнее оказывался эффект. Наполнив заряд по максимуму, я влепил его в кучу костей и они разлетелись по сторонам. Ого, гораздо лучше, чем было раньше!

Правда оказалось, что мне требуется некоторое время, чтобы повторить такую атаку.

А вот незаконченное плетение осталось для меня загадкой, но, правда, я и не очень стремился разобраться с ним прямо сейчас.

Поняв принципы использования своего приобретения, я немного передохнул, набираясь сил, а потом попробовал снова запустить обращение в варха. Но это усилие оказалось запредельным, и я вырубился.

Пришел в себя уже утром, когда в окнах было уже достаточно светло. Все тело ломило, и я с трудом смог подняться на ноги. Зверски хотелось есть и пить. Но сейчас, опять-таки, было не до того.

Я прошел сюда из гостиницы по обнаруженному следу, но ни одна из этих тварей не могла быть той женщиной, с которой уединился Сыч. Значит дело еще не закончено, хоть я и немало продвинулся. Осмотревшись при свете дня, я обнаружил немало интересного. Помимо одежды, обуви, обломков мебели и мусора, здесь нашлась сумка с бумагами, два кошеля с монетами, короткий засапожный нож. Медальон и бумаги, скорее всего, попали сюда вместе с телом несчастного писаря, которого затащили в башню и сожрали. А остальное от других жертв. Мне подумалось, что логово здесь не очень давно — иначе останков было бы больше.

Осматривая коконы, я обнаружил, что вокруг них имеются плетения, напитанные мадьей. Как будто кто-то специально соорудил их. Или, может быть, сами уродцы это сделали?

Плетения мне разрушить не удалось — забрать волшебную силу как из цветка не получалось, а как еще поступить, я не знал. Зато смог вспомнить, как первая тварь черпал мадью не в Кантре, а где-то внутри себя. Я помнил, что это были какие-то простейшие плетения, но воссоздать их не получилось. Наверно, я что-то не так делал.

Закончив пересчитывать монеты, я задумался. Можно было явиться к Большому Огги и заявить, что я уже нашел убийцу, но была серьезная опасность, что он мне не поверит. Черный кузнечик, даже крупный, мало похож на красивую бабу, упоминаемую в рассказах очевидцев. Так что придется разузнать побольше.

Решив, что вернуться сюда смогу в любое время, я стал искать спуск на второй этаж. Обрушенная широкая лестница мне не подходила, а других я не нашёл. Едва я решился спускаться по стене, цепляясь за камни, как обнаружил внизу ещё одно магическое плетение. Это было огромное и занимало большую часть первого этажа. Другими словами, куда ни глянь было оно.

Вся беда была в том, что мне нужно было пройти сквозь него, чтобы выйти из ратуши на улицу. Но касаться неизвестного заклинания, наполненного мадьей, мне очень не хотелось. Опасное оно или нет, я не знал, а проверять на своей шкуре желания не было.

С большим трудом мне удалось обнаружить безопасный проход вдоль одной стены, и я благополучно выскользнул на улицу.

Из одежды на мне были штаны и рубаха, наспех подобранные в логове тварей, а на плече сумка погибшего писаря. С ней-то я и решил разобраться в первую очередь. Может и выгорит что-то. Как я понял, чтобы пробовать выбираться из города, понадобится много денег. Тысяча медных монет, две, три? А у меня сейчас полсотни всего, из обоих найденных кошельков.

— Ты из ратуши вылез что ли? — с подозрением уставился на меня седоволосый пожилой мужик, сколачивающий деревянный ящик. — Совсем дурной или недавно в городе?

— Второй день, — не стал отпираться я. — А что там такого?

— Ты внутри был уже или только вокруг стены ходил?

— Не, я только присматривался, — соврал я.

— Тогда ладно, — расслабился седой. — А то смотри, уже к вечеру преставился бы. Неспроста запрещено туда лазать, указ самого графа. Магия там сильная, как говорят.

— А чего это хозяину города пришлось целый указ про какие-то руины писать? — поинтересовался я. — Не много ли чести?

— Честь тут не причем, а поговаривают, что там Скорбящие повадились собираться…, — и мужик многозначительно замолчал.

— Ух, ты! — удивился я на всякий случай. — А чего им надо? И всегда было интересно, почему их так называют?

— Брешешь парень, — скривился седой. — Кто ж их не знает? Сейчас извели уже этих фанатиков, а еще года три назад никакой управы не было. Из-под каждой щели лезли. Тьфу!

И он осенил себя каким-то защитным знаком.

— Так, а указ зачем? — не понял я. — Выгнали да и все…

— Не, парень, тут дело темное. Сама графиня здесь все осматривала, а с ней один из Даэрлов, говорят, был. Запечатали там все

— Тех самых? — поразился я, вспомнив, что это фамилия правящего имперского рода. — Врут, поди…

— Сам не видал, — ухмыльнулся седой. — Может и брешут. Но вот если кто внутрь старой ратуши зайдет, то уже к вечеру его корчи одолеют и помрет вскорости. Так что не суйся туда, коли жизнь еще дорога. Хотя ты из бывших богатеньких…