Только вот в таком виде на нее никто не клюнет: ни папики, ни мажоры.

– Ау, Руслан, – немного нервный голос Марики возвращает меня в реальность, и я наконец отворачиваюсь от девчонки, которую рассматривал с добрую минуту. – Все в порядке?

Марика косится на Смирнову, явно не понимая, с чего бы я уделяю столько внимания невзрачной девице.

– Моя студентка, – поясняю все же, откидываясь на стуле и открывая меню. – Напомнила мне о некоторых планах касательно лекций.

– Ах да, я и забыла, что ты у нас не только бизнесмен, но еще и сексуальный преподаватель. Студентки вешаются? – она кокетливо убирает волнистую прядь волос за ухо, я усмехаюсь, делая глоток воды.

– Даже если бы вешались, мне это неинтересно.

Вообще-то так и есть, но Марика явно решила, что я сказал это, чтобы польстить ей. Что ж, надевать розовые очки или нет – исключительно ее выбор, она прекрасно знает о нашем формате отношений.

Не в моих привычках юлить, предпочитаю сразу обозначать все, как есть.

Студентки меня действительно не привлекают. Бегать с цветочками под окнами не имею никакого желания, вышел из этого возраста. Как и слезы с соплями вытирать из-за какой-нибудь придуманной ей самой ерунды. Большинство из них болтаются сейчас по жизни, сами не зная, чего хотят.

Как, например, мой сын, яркий тому пример.

Нормально не учится, одни тусовки на уме. Насчет личной жизни не интересовался, но почти уверен, что он трахает все, что движется – вполне в его стиле.

– Ты опять куда-то мыслями улетел, – Марика касается моей руки с мягкой улыбкой. Я только обращаю внимание, что к нам подошел официант.

Да, что-то устал за этот день, лекция в университете, потом важное совещание, которое закончилось не так, как хотелось бы мне. Крупный проект находится в подвешенном состоянии, а я был уверен, что он уже в наших руках. Но как обычно это бывает, не стоило радоваться раньше времени, появились конкуренты и предложили свой вариант.

Все понимают, что моя компания на шаг впереди, но рассчитывают за счет конкуренции сбить цену. Я, конечно, делать этого не собираюсь, но отсрочка подписи договора действует на нервы.

А еще студентка эта недоделанная украла телефон и ответила на звонок Марике. Хорошо хоть, она умница, обошлось без скандалов, тем более эксклюзивности ей никто не обещал. Хотя заставлять других баб отвечать своей любовнице я бы не стал. Слишком дурной тон.

– Тяжелый день, – отделываюсь я короткой фразой и заказываю ужин.

Смирнова попадает в поле моего зрения в этот вечер еще раз, когда уходит из кафе.

Стоит на тротуаре перед панорамным окном, в которое я отлично ее вижу. Роется в своей сумке, а потом недовольно осматривается. Поежившись и обхватив себя за плечи, уходит. Кажется, забыла телефон, а такси на этой улице негде остановиться.

Интересно, она живет рядом?

Хотя зачем мне эта информация – непонятно. Нужно выкинуть все лишнее из головы, хорошо поесть, заняться сексом и выспаться. Завтра будет новый день, тогда и будем решать все проблемы.

В эту ночь я остаюсь у Марики, честно говоря, тупо лень ехать домой. Почти сразу засыпаю, утро радует солнечной погодой, весна вовсю вступает в свои права.

Нужно напрячь Саргасова, чтобы он дал сведения о студентах. Его мнению я доверяю, потому выбирать буду из предоставленного списка. Отбор на практику в нашу компанию жесткий, поблажек я никому не делаю и, если посчитаю, что на два выделенных места нет достойных кандидатов, значит, никого не возьму.

Словно в тему этих мыслей к обеду раздается звонок от Макса. Хмурюсь: если сын звонит, значит, ему что-то нужно, и вряд ли отцовское внимание. Скорее всего, деньги.

Так и оказывается, хотя для начала он, конечно, интересуется, как у меня дела, а уже потом клянчит бабки, не мотивируя свою просьбу никакими внятными потребностями.

– Что у тебя с практикой, Максим? – интересуюсь, не давая ответа. – Где планируешь проходить?

– Я думал… Может, это… Ты мне поможешь?

– Помогу? – искренне вздергиваю в недоумении брови. – Каким образом?

– Ну тебе же не принципиально, чтобы я у тебя ее проходил? Может, я напишу отчет, а ты мне подпись поставишь?

Тяжело вздыхая, прикладываю пальцы к переносице. Я многое могу терпеть в людях, особенно в тех, кто мне дорог, но что не принимаю однозначно: это потребительство. Когда хочешь выехать за чужой счет, при этом ничего не делая.

К сожалению, именно это – жизненное кредо моего сына.

– Послушай, Максим, – отрезаю жестко. – Учеба в университете нужна не для того, чтобы протирать на лекциях штаны до дыр. Ты получаешь образование, которое поможет тебе в будущем устроиться в жизни.

– Да брось, пап… – тянет он. – Ну какое образование? Зубрить лекции эти? Сильно они мне помогут в будущем?

– В каком будущем?

– В плане, в каком?

– Ну каким ты видишь свое будущее, Максим? Если у тебя есть какие-то идеи, изложи их, я всегда готов выслушать и поддержать тебя. В том числе и материально. Но вот этого больше слышать не хочу. Никаких поблажек не будет только потому, что ты мой сын. Как и денег на непонятные тусовки.

– Па, ну ты чего? – он чуть ли не носом шмыгает, вот о чем я и говорил, эти двадцатилетки не способны держать свою же жизнь в руках. Плывут по течению, а как что не так, сразу ноют.

– Курсовые должны быть сданы крайний срок в конце апреля, так? – продолжаю спокойно. – Саргасов сказал, твоя еще не дописана.

– Да мне там только мелочи остались…

– Вот и отлично. Значит, доделаешь быстро. Сдашь курсовую, получишь деньги.

Макс на том конце трубки возмущенно пыхтит. Даже смешно.

– Еще вопросы? – уточняю я.

– Нет, – бурчит он в ответ. – Пока.

Вешает трубку, не дожидаясь ответа. Ничего, вспылить и отойти – это в его духе.

Воспитание матери, никуда не деться. Она такая же.

– Ты что, проспала? – голос Аньки в трубке звучит с насмешкой. – Не заболела случаем, подруга? Сколько тебя знаю, такое впервые!

– Всё в порядке, – бормочу, прижимая плечом телефон к уху. – Просто всю ночь готовилась к лекциям.

– Снова за Макса ваяла домашки?

Заправляю блузку, на ходу надеваю туфли-лодочки, окидывая себя взглядом в зеркало, и выбегаю из дома, прихватив сумку с учебниками.

– Ань, давай потом. Я опаздываю.

Отключаюсь и стараюсь не думать о словах подруги. Вечером я написала Максу сообщение, но ответа не получила. Хотя мое послание он прочитал. Ночью. Становится стыдно, вдруг он волнуется из-за нашей ссоры, вот и не спит? Но тогда почему не ответил?

А может, мои слова на него подействовали, и он к курсовой готовился?

Да уж. Хотелось бы, но верится с трудом.

Сама я действительно занималась, но честно признаться, засиделась вовсе не из-за лекций. А если быть точнее, не могла выбросить из головы эпизод в кафе. Вот надо было нам снова так пересечься? И так раздрай на душе, а тут Горский снова.

А ещё он смотрел на меня таким взглядом, будто оценивал. Я, конечно, попыталась сделать вид, что не замечаю его, но у меня щеки сами по себе горели, будто этот Руслан Альбертович своим взглядом по-настоящему прикасался.

Нет, не так.

Он будто впивался взглядом, а в голове по кругу этот вопрос звучал:

«Вы следите за мной, Смирнова?»

Кто за кем ещё следит!

И лишь когда это дурацкое чувство утихло, я смогла выдохнуть. И взглянуть в его сторону.

Да, Горский действительно на меня больше не смотрел, а я переключилась на женщину рядом с ним. Интересно, кто она ему? Явно не студентка, старше. Жена? Но кольцо Горский не носит.

Я обхватываю чашку с кофе, чтобы занять руки, и украдкой отмечаю: она красивая, с формами, от которых у моих сокурсников слюни текут, и макияж, будто только из салона. Образ дополняют идеально-уложенные локоны, которые женщина кокетлива поправляла, явно привлекая внимание собеседника. Вся из себя кукла, меня, кстати, подобные раздражают.