Витерий оскорбился:

— Ну почему сразу сброд? В конце концов, эти люди проходят отбор…

— Отбор?! И это сразу после покушения?! Да тут никого постороннего нельзя пускать в замок, и без того прибывает целая толпа враждебно настроенных молодчиков… И это называется безопасность?!

Римардо мысленно признал, что Элина права, но вслух произнёс:

— Везде будут мои люди. Всё под контролем.

— Всё под контролем — это когда Квирк со своей сворой уберётся восвояси, а наш король останется цел и невредим! Как среди этого сброда держать всё под контролем?! А если кому-то вздумается метнуть кинжал в короля? Или поджечь зал? Твои люди умеют ловить летящие ножи? Ну, как акробаты?

Римардо насупился:

— Твой дроу, знаешь ли, тоже не акробат.

— Моего дроу там не будет, и ты это знаешь! Он, в конце концов, не лакей и не личный раб короля, чтобы днём и ночью стоять возле него.

— Конечно, — насмешливо ответил Римардо, — ночью он твой личный раб, а вот днём… Кстати, где он?

Витерий приказал спорщикам прекратить перебранку, но ему было очень приятно, что Элина так беспокоится о королевской безопасности. А ещё приятнее, что рядом не было Рэйшена, и можно было позволить себе небольшие вольности: взять Элину под локоток, задержать её руку дольше, чем положено, сесть рядом так, чтобы соприкоснуться коленями. Эта мальчишеская игра увлекала и забавляла Витерия, особенно когда Элина делала вид, что ничего не замечает.

— Почтенная Элина, не кипятись, — успокоительно заметил король. — Это традиция, когда жители Глорка хотят показать свои таланты перед своим королём, и я не хочу эту традицию нарушать. Пусть никто не думает, что меня удалось запугать.

По мере того, как приближался день приезда Квирка, Элина беспокоилась всё больше. Она не аристократка, поэтому присутствовать неподалёку от короля не сможет. Сам Витерий, игриво обняв её за талию, предложил ей быстренько подписать бумаги…

Элина шутку не оценила, отстранившись от Витерия с угрюмым видом. Римардо не удержался:

— Ну, не хочешь стать аристократкой — можешь переодеться служанкой!

Ингерам, похоже, прижился на кухне. По Элининому поручению он инспектировал все помещения, а Руфус проверял тех, кто привозит провизию. Заодно он встретил молодых людей из свиты принца Алгаса. Те помнили Руфуса как гуляку, погрязшего в долгах, поэтому его новая служба и полномочия произвели на всех впечатление. У Руфуса хватило ума отказаться от попойки, на которую его приглашали прежние приятели. Впрочем, свою роль сыграл и выразительный взгляд неизвестно откуда вынырнувшего Ингерама.

Лоркан шнырял где-то по замку, тихий и неприметный. Элина уже не понимала, он работает на неё или на Римардо. Ей хотелось обсудить это с Рэйшеном, но тот пропадал где-то целыми днями, а вечерами быстро засыпал, отвернувшись от Элины. Такого за ним раньше не водилось, и Элина подолгу ломала голову, что это с ним такое. Ничего хорошего не придумывалось, и она забывалась беспокойным сном до утра.

А утром её вновь захватывали служебные дела, и странное поведение Рэйшена отходило на второй план. "Ничего, — думала Элина, пробегая очередным коридором, — Пусть Квирк уедет, и я со всеми разберусь. Припру Рэйшена к стенке, пусть говорит правду! А Лоркана, может, и вовсе выгоню!".

Глава 85

Квирк и его спутники были ещё далеко от Глорка, когда об их прибытии доложили королю. Суета в замке усилилась. Элина получила королевское распоряжение, чтобы, когда прибудет Квирк, под ногами у гостей не путалась.

"Вот тебе и королевское "спасибо"!" — с горечью подумала Элина. То ли король всё-таки решил, что простолюдинке нечего делать в их прекрасной аристократической компании, то ли счёл нужным не рассекречивать свою новую служащую. Как бы то ни было, но противный осадок на душе у Элины остался.

Не оставалось ничего, кроме как проверить, стоят ли люди Римардо в условленных местах. Конечно, они стояли именно так, как надо. Немного порадовала небольшая пакость, продуманная загодя: Элина заранее договорилась кое с кем из ребят генерала, сунув по несколько монет, так что эти люди расскажут ей всё, что видели и слышали. Ингерам, похоже, прилип к кухне намертво. Ему тоже было велено запоминать увиденное и услышанное. Ингерам охотно согласился, уплетая кусок свежего мясного пирога. Элина критически хмыкнула: не ей одной придётся перешивать мундир. Иногда хорошее питание — во вред!

Наконец со стен города увидели пыль, поднятую Квирком и его немаленькой свитой. Затрубили горны, забегали люди, началась та суета, которую Квирк не увидит. Он увидит лишь результаты — роскошно украшенный зал, столы, которые ломятся от деликатесов и дорогих вин… Даже Лоркан и Ингерам прикоснутся к этому празднику. А вот Элина ничего не увидит, хотя пахала для этого как ломовая лошадь. Что ж, после работы лошадь ставят в её стойло. Так и Элина отправилась к себе, точнее, в тот дом, который оплачивала для неё королевская казна.

Кухарка и горничная болтали в столовой. Они так увлеклись, что вначале не заметили, как вошла Элина, а потом поспешно вскочили со своих мест, выжидательно глядя ей в лицо.

— Есть что пожрать? — Элина так устала и огорчилась, что выражений уже не выбирала.

Кухарка поспешила в кухню, чтобы разогреть еду. Элина слышала, как горничная громко шептала:

— Мяса ей положи, или хоть колбасы! Побольше! И подливу! Ты же помнишь, что Рэйшен говорил…

Элина, стараясь ступать неслышно, вошла в кухню. Такого порядка, какой в своё время был у Умрада, здесь не было, но кухня была чистой и вполне уютной.

— И что говорил про меня Рэйшен? — с искренним интересом спросила Элина.

Кухарка с перепугу чуть не выронила котелок с едой. Горничная и вовсе рыбкой выскользнула наружу. Элина слышала, как стучат её каблучки по лестнице.

— Так что Рэйшен говорил?

— Ну… что тебя, дара, следует кормить как мужчину. Мясо ты любишь, и много, как несвойственно женщине…

— Да? Прямо так и сказал? В нём, кажется, пропадает психоаналитик!

Кухарка не поняла, кем это дара Элина обозвала своего дроу, но, судя по тону, это что-то нехорошее. Ох, зря они с горничной языки распустили. Рэйшен узнает, что они сплетничают… У него и так глаз недобрый. Говорят, все эти дроу такие, связываться с ними себе дороже. Хотя, с другой стороны, от них можно получить молодость и красоту, если к себе в постель залучить.

Элина не уходила из кухни, нервируя бедную женщину. Та уже дважды обожгла пальцы, ухватившись за горячий котелок.

— А где сам Рэйшен? — поинтересовалась Элина у кухаркиной спины.

— Так откуда же мне знать! Дар Рэйшен ничего не докладывает, уходит и приходит когда хочет!

— Не докладывает? Я смотрю, он довольно подробно обсуждает с тобой мои предпочтения в еде…

— Так это в еде! Я ведь готовлю для вас всех! Я хотела бы угодить тебе своей готовкой, дара!

— Ага, — рассеянно ответила Элина. — Приходит и уходит когда хочет… А сегодня когда он ушёл?

Кухарка уже переложила в тарелку горячее мясное рагу в дымящейся подливе и принялась отрезать толстый ломоть хлеба. Элина повелительно кивнула ей головой, указывая на столовую. Там Элина уселась за стол, обмакнула хлеб в тарелку:

— Так что по Рэйшену? Говори, не стесняйся…

— Да что говорить-то? — пожала плечами женщина. — Наверное, пока ты занята при дворе, он кого-то себе присмотрел. Он каждое утро прислушивается, как ты уходишь, а когда стук копыт твоей лошади стихает, значит, ты уже не нагрянешь домой, он быстро завтракает и, насвистывая, уходит.

Элина мрачно отодвинула тарелку.

— Уходит, насвистывая? А пешком уходит или верхом уезжает?

Кухарка растерялась:

— Откуда же мне знать? Разве что конюх наш тебе скажет…

— Верно, конюх скажет, — Элина потянула к себе тарелку и снова принялась за еду.

Покончив с мясом и подливкой, Элина направилась в конюшню. С конюхом она дружбы не водила, но сейчас ей было и не до того. Конюх — здоровый молодой мужик — рассказал, что дроу чаще верхами ездит, гоняет лошадку, редко когда даст ей отдохнуть. Вот и сегодня велел седлать да погнал животину в город.