— Неужели ты думаешь, что человек, лишившись пусть не всей памяти, а только ее части, выживет в снегах? — Ярид криво усмехнулся. — Да и зачем убивать всех? Конечно, те, кто знает правду, не могут жить. Только это будет не убийство, а угодное богине подземных миров жертвоприношение. Что же до остальных… Город малолюден. Нам пригодятся рабы… И вот все эти вполне разумные планы, — он со злостью стукнул себя кулаком по ноге, — рушатся из-за какого-то чужака, которому боги по ошибке дали силу!…Ну ничего, ничего! Сначала надо узнать, кто же мне противостоит. Врага нужно видеть, ибо за тенью придется слишком долго гоняться… А потом, — он ухмыльнулся, потирая руки, — потом я найду способ с ним покончить… — Ярид не сомневался в своей силе. Хозяина города не смущало даже то, что первая проба сил прошла не в его пользу. Он не смог проникнуть в мысли находившихся под защитой чужака караванщиков. Но это ни о чем не говорило. Одно дело обороняться, другое — нападать… Да, нужно признать, госпожа Кигаль послала своему слуге нелегкое испытание. Но тем большим будет Ее награда, когда он победит!

— Нет, нет, — жрец отшатнулся, качая головой, — боги запрещают поднимать руку на наделенного даром! Они не допустят…

— Ерунда! — резко перебил его Ярид. — Жертвоприношение тоже запрещено, однако это почему-то тебя не останавливает.

— Нет, — жрец упрямо стоял на своем. — Это другое! Проводить обряд нам разрешила госпожа Кигаль, величайшая из богинь…

— Ты хочешь сказать, что Она не станет поддерживать нас в стремлении сохранить тайну, которая принадлежит, между прочим, и Ей тоже?

— Мы не можем решать за госпожу. Мы должны спросить Ее!

— Что ж, почему бы нет? — на губы Ярида легла улыбка. В нем не было и тени сомнений по поводу того, каким будет решение Той, которой придется выбирать между своим верным слугой и каким-то там чужаком. К тому же, магу не терпелось узнать у богини условия придуманного Ею испытания.

Так или иначе, он собирался поговорить с Ней… И было лучше сделать это как можно скорее…

Они спустились в подземное святилище. Миновав алый зал, маг подошел к алтарю, на котором бушевал грозный, могучий, видимый и осязаемый, и, вместе с тем, нереальный, призрачный огонь.

— Хозяин, вправе ли мы беспокоить госпожу?

— Ты же сам настаивал на том, чтобы узнать Ее волю! — нерешительность Абры все сильнее и сильнее раздражала Ярида. — Если сомневаешься в правильности собственного решения, к чему было вообще заводить этот разговор? — и, все же, он должен был признать, что и сам испытывал противоречивые чувства. Почему-то, оказавшись возле алтаря, ему вдруг расхотелось призывать богиню смерти. Зачем беспокоить Ее, когда можно разобраться с возникшей проблемой и собственными силами… Однако, стоя возле алтаря, было поздно поворачиваться к нему спиной. А действовать, не имея уверенности…

Шло время. Обдумывая сложившееся положение вещей, маг начал приходить к выводу, что помощь богини не помешает ни при каком раскладе. Вмешательство небожителей всегда на руку тому, на чьей стороне Они выступают, упрочивая его власть, прибавляя уважения и добавляя могущества.

— Своим верным служением мы заслужили право обращаться к Ней за помощью, — проговорил он.

— Конечно, — Абра тяжело вздохнул. — Но…

— Хватит. Начинай читать заклинание, — процедил сквозь зубы маг, скользнув по лицу служителя острым взглядом начавших наливаться алым пламенем глаз. — Все остальное я сделаю сам, — и, не дожидаясь, пока жрец что-то скажет в ответ, повернулся к алтарю.

Абра, отринув все сомнения, очищая разум и дух, развязал четки, чтобы перебирать их синие камешки, произнося слова-обереги, в то время как Ярид раскинул в стороны руки, устремив взгляд немигавших кроваво-алых глаз на алтарь.

Покоившееся на бардовых камнях пламя затрепетало, затем медленно, словно кошка, с неохотой покидающая нагретое место на коленях своей хозяйки, соскользнуло на землю, обошло мага, обведя его огненным кругом. Все вокруг замерцало, теряя прежние очертания и приобретая новые — далекие, неведомые земле людей.

Алые клубы сгустились вокруг мага, под ногами которого разверзлась клокотавшая огнем бездна. Лишь одна нить удерживала его дух от падения — крепко сплетенные воедино монотонные слова молитвы, которые вспыхнули яркими пламенными символами…

И тут… До его слуха донеслось громкое призывное шипение. Из трещины, подобной расщелине скалы, выполз сверкавший золотом змей.

Подняв над землей маленькую клинообразную голову с острыми холодными глазками и мерно, в такт дыхания, выскальзывавшим из приоткрытой пасти раздвоенным на конце языком, быстрым, как молния, змей зашипел, привлекая к себе внимание человека:

— С-с-мерт-ный!

— Господин Намтар, — Ярид низко склонился перед воплощением бога Судьбы, не имея возможности, вися в воздухе, пасть перед Ним ниц. Он привык к тому, что сама госпожа, пришедшая на его зов лишь однажды — в самый первый раз, когда и был заключен договор, во все остальное время присылала вместо себя слуг или помощников — младших богов.

Маг даже научился определять настроение госпожи, Ее отношение к происходящему, исходя из того, кто приходил от Ее имени.

Бога Судьбы он видел впервые, хотя именно Он считался вестником владычицы мира смерти. Его приход был предостережением, обличие несло в себе угрозу. Да, это была не игра. Богиня была настроена очень серьезно, даже чересчур. Но кто же Ее разозлил?

Ярид не чувствовал за собой никакой вины. Он готовился к жертвоприношению, делая все так, как Она велела… Может быть, причина Ее злости в караване? Тогда все происходящее — не испытание, а поручение… Не желая Самой наказывать преступников, Она велит сделать это своему смертному слуге… Это было бы честью, великой честью…

— Меня прис-с-слала Эреш-ш-ш-кигаль, — прошипел змей, сверля взглядом того, кто осмелился обратиться к подземным богам. — С-с-спрашивай, зачем звал…

— Госпожа хочет испытать меня? Поэтому Она привела в город этот караван?

— Ис-с-спытание… Да… — медленно подтвердил вестник. — Приш-ш-шло время…