— Сейчас я скупаюсь и поедем на встречу с этой высокомерной суфражисткой, — сказала Астрид, отпивая холодную минералку и ощущая легкую пустоту под сердцем — весь дневной запас маны ушёл на заклинание, зато и получилось оно очень эффективным.

— Она меня пугает, — негромко ответила Леа, вздохнула и облокотилась на стойку.

— Ей нравится твоё искусство и она хочет увезти тебя в Париж, наверно, — сдерживая улыбку, произнесла Астрид, глядя в красивые глаза сестрицы.

— Вот ещё — скажешь! — вспыхнула Леа и отошла к бару.

Астрид иногда не отказывала себе в удовольствии подшутить над Леа, но сейчас она это сделала, чтобы развеять нервное напряжение — её саму пугала женщина из французского посольства, которую она знала под именем Луиза и довольно плотно работала с ней в последнее время.

— Я пошутила, милая — я не отдам тебя этой стерве в Париж. Мы — жрицы и служительницы Священного Изнаночного Ягуара, а она — надменная сучка из этой гнусной Франции, страны заплесневелого сыра из разбавленного помоями молока, суфражисток и кислого вина, — улыбнувшись, произнесла Астрид, глядя на ярко-рыжую кошкодевушку.

— Отличное у них вино — это тебе такой бокал попался на той вечеринке, ня-я, — засмеялась Леа, отпивая сладкую газировку.

Немного посмеялись. Астрид жестом попросила ещё минералки, залпом допив первый стакан.

«Моя милая сестрица — такая талантливая певица и балерина, такая пластичная, чувствующая сцену, а из-за этих поганых шведов, которые испортили нашим предкам жизнь, не можем проявить себя и зарабатывать легальным искусством, танцами, гонками, и вынуждены были бежать в Россию. Шведы поганые лишили нас родного мира, они же нас боятся, презирают и используют, алчные и лицемерные ублюдки», — задумчиво смотрела она на Леа, которая чуть не сломала себе ноготь, открывая воду.

— Как твои музыкально-танцевальные дела? — поинтересовалась она, когда кузина подала ей ещё один стакан.

— Уже репетируем новую программу кордебалета на лето и осень. Как ты и говорила тогда, фирма оказалась французская и эта стерва Луиза действительно всё организовала. В прошлом месяце приехали два француза, сняли нам коттедж-студию, полностью поставили нам новую хореографию и переделали костюмы!

— И что же?

— Мы выступали в клубе шестого уровня, публика плакала от восторга, — вздохнула Леа. — А ещё Поль, один из наших французов, говорит, что скоро нас пригласят в один из закрытых клубов седьмого уровня для золотой молодёжи — на первое выступление!

— Я верю в вас, — улыбнулась Астрид. — Вы сведёте их с ума.

Леа засмеялась, махнув кистью.

— Когда уже нас легализуют, кузина? Я хочу официально выступать, петь, танцевать, получать цветы и предложения руки и сердца от поклонников, ездить на гастроли по всему миру, — мечтательно вымолвила ярко-рыжая кошкодевушка.

— Ты же «Королева балета» — конечно поедешь! — качнув головой, усмехнулась Астрид.

— Ня-я, мы теперь «Пламя Бурлеска», так называется наше кабаре! Надеюсь, станем самыми популярными танцовщицами во всей Империи, когда произойдёт легализация. Жду не дождусь, когда нас легализуют и дадут нам полноценные права, — восторженно произнесла Леа.

Астрид улыбнулась ей и промолчала — не хотела портить настроение сестрицы сомнениями, поскольку в положении шведских беженцев-нэко, как проинформировал её недавно отец, было всё абсолютно не так просто, как им хотелось бы — князь Мышкин тянул кота за хвост и отделывался обещаниями. От него за хорошую мзду артефактами третьего уровня удалось добиться, что одна из сестёр отца смогла встретиться с царевной Анастасией Петровной и рассказать про их тяжелое положение. Царевна, отзывчивая и добрая девушка, обещала поговорить с отцом-императором.

Князь Мышкин обещал им поддержкцу через своих людей в Палате — проголосовать полную гражданскую легализацию нэко, но взамен на периодические деликатные услуги криминального характера, строго секретные, которые могли оказать только нэко. Далеко не все главы кланов согласились на это, но сотрудничать пришлось, поскольку начались крупные проблемы в делах — вмешалась иностранная рука, а именно французская. После этого загадочная женщина из посольства вышла на отца и тоже обещала им помощь по своим каналам взамен на разные услуги.

Отдуваться приходилось Астрид.

«Везде эти французы, просто везде — перекрыли нам воздух в Иране, в Австро-Венгрии, интригуют против нас в Швеции, будто им мало того, что мы для них делаем. Наглые жабоеды, которые возомнили себя непонятно кем и продвигают свой суфражизм по всему лицевому миру», — с раздражением думала Астрид, вспоминая туманные намеки отца и его слова о том, что лучше ей не знать лишнего.

— Я пойду купаться и переодеваться, — произнесла она и встала из-за стойки, положив ранец на стул.

— Твоя одежда в шкафу — цвет я сама выбирала, — загадочно улыбнулась Леа.

— Я себе представляю, — хмыкнула Астрид и пошла к лестнице — на втором этаже была небольшая раздевалка и душ.

Достав из шкафчика свой мобилет, который она никогда не брала на дело, кошкодевушка отправила сообщение на один из условленных номеров — «Работа сделана». Секунд через двадцать ей пришёл ответ — «В четверть двенадцотого в сквере».

С удовольствием раздевшись догола и сложив свой мотокостюм, Астрид полюбовалась на себя в зеркало — она очень нравилась самой себе, и ей пришла в голову шальная мысль.

«Нет, так делать слишком опасно, да и незачем сейчас, разве что он в меня влюбится и будет готов делать всё, что я захочу. Но для начала надо выяснить, кто он вообще такой, этот сероглазый легаш», — стоя под прохладными, тугими струями душа, раздумывала кошкодевушка и натирала себя ароматным мылом — при мыслях об этом парне-жандарме её грудь сладко заныла. — «Так, не сейчас, этого только не хватало — это все влияние заклинания, наверно — оно и на меня саму могло повлиять, ещё не хватало на него запасть», — постаралась она отогнать легчайшее возбуждение и включив душ похолоднее, вскрикнула — вода полилась слишком уж ледяная.

Вытершись и тщательно высушив волосы, Астрид причесалась и скептически уставилась на подготовленный кузиной наряд, висящий в маленьком шкафчике — весьма свободное и длинное платье с элегантным капюшоном. Проблема была в том, что платье было зеленого в фиолетовый горошек цвета, а комплект нижнего белья — вообще розовый.

«Я её убью — шутницу такую. Будет ходить по всей Зоне-Семь в таком наряде, а на хвост я ей банты повяжу», — возмутилась Астрид, но принялась одеваться — время конкретно поджимало.

— Ну просто красавица, потрясающе! — захлопала в ладошки Леа, когда Астрид спустилась вниз и уставилась на неё.

— Я тебе это запомню, кузина!

— Ты шутишь, ня-я? — искренне удивилась Леа. — За современной модой вообще не следишь?

Астрид шевельнула ушками и вопросительно уставилась на неё — ей сейчас не хотелось разгадывать загадки.

— Это же писк сезона — все студентки сейчас одеваются в горошек.

— Не видела, — чуть скривилась Астрид и пошла к барной стойке — забрать ранец.

— Потому что ты слишком занята всеми этими делами, привыкла к своей мотоэкипировке и давно не расслаблялась, — вымолвила Леа. — Машина готова, можем ехать.

Несмотря на неказистый внешний вид, внутри «двуха» была довольно чистенькая и уютная. Машина была оформлена на Леа по спецразрешению местного околотка, поэтому Астрид периодически привлекала сестру, когда после какого-либо дела надо было затихариться и потом спокойно выехать — Леа ни разу не привлекалась, водила осторожно и риск остановки полицией был минимален.

Встреча была назначена в небольшом сквере прямо перед гостиницей «Империал» — очень красивым, помпезным и многоэтажным зданием посреди Замоскворецкого проспекта. Как слышала Астрид, с пентхауса семнадцатого этажа открывался потрясающий вид на императорский дворец «Гнездо Кречета», скрытый от праздных взоров огромными и старыми парковыми деревьями. Сама гостиница была возведена более полувека назад.