– Это же был Лычаковский некрополь – историко-мемориальный музей заповедник, охраняемый ЮНЕСКО памятник старины…

– Это было кладбище! Не исторический музей, а кладбище! А ты как зачарованный часами бродил по нему, даже не замечая, что меня тошнило от вида этих могил!

– И только поэтому…

– Не только! – голос жены сорвался почти на крик. – Ты несешь гибель всем, кто рядом с тобой! Из-за тебя родилась мертвой моя дочь! Из последней командировки ты вернулся как из преисподней, с каким-то адским запахом смерти… Я иногда просто боюсь тебя… А ты знаешь, что нашептала мне тогда цыганка в ресторане в Праге?

– На чешском? – иронией Лех попытался скрыть неподдельный интерес.

– На чистейшем русском! И сказала она… – пауза, как клубок сигаретного дыма, повисла в воздухе.

– Что? – не сдержал своего нетерпения Лех.

– Что… А ладно, полтора года уже прошло… Быльем поросло… Неважно… Важно, что любви между нами не было и нет… Только деловые и бытовые отношения…

– Но ведь по ночам…

– Ах да! По ночам… Я не права, отношения наши – сексуально-бытовые. Ибо живущая во мне чувственная самка, а точнее – блядская сука, периодически требует своего… И у тебя получается с ней справиться. Нужно отметить, довольно неплохо… Поэтому я еще с тобой, – Наташа выпрямила ноги.

– И что нам теперь делать? – пересел поближе к ней подполковник.

– Поживем, увидим, – отодвинулась от него жена. – Разводиться с тобой я пока не собираюсь, не дергайся. Имущество делить не придется.

– И все же ты другая была, Таша. Как будто подменили тебя…

– Другая я, совсем другая… Со стада ты, а я из стаи… – издевательски-дурашливо пропела Наташа чуть хрипловатым, как у простуженной шансонетки, голосом. – Слушай, а может нам сиротку какую-нибудь удочерить?

– Ты серьезно?! – не смог скрыть изумления Лех.

– Вполне. Нужно же кому-то все это богатство оставить, – хозяйка кабинета с ироническим выражением на лице повела рукой, показывая на обстановку помещения.

– Почему именно удочерить, а не усыновить?

– Нет… Только девочку. Мальчик может на тебя стать похожим. А я двух Лехов не вынесу. Я и одного то с трудом…

– Таша, а может мне вечером заехать за тобой? Поужинаем вместе и… – поспешил перебить ее Лех, не желая, чтоб она успела как-то обидно для него закончить фразу.

– Сегодня нет! Я не раньше десяти освобожусь. Еще не весь новый товар проверила, – в свою очередь не дала договорить ему жена и решительно встала с дивана.

– Так может… – начал было снова Горецкий, но осекся под ее непримиримо-суровым взглядом.

– И сейчас мне работать нужно! Ты же тоже по делам спешил? – Наташа демонстративно извлекла из дамской сумки мобильный телефон.

– Ну, хоть чашечку кофе могу тут выпить? – не захотел без боя сдаваться Лех.

– Сейчас Свете скажу, будет тебе кофе! – с телефоном в руке Наташа вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь.

Подполковник приподнялся, снял пальто и небрежно бросил его на спинку дивана. Достал из бокового кармана пиджака прозрачный полиэтиленовый пакетик с застежкой, вынул из него микрофон-жучок размером со спичечную головку и, нагнувшись, прикрепил шпиона-насекомого под столешницей стоящего рядом журнального столика. Затем спокойно уселся на прежнее место, невозмутимо поглядывая на дверь. С чашечкой дымящего кофе на круглом подносике в кабинет, расплываясь в улыбке, вошла продавщица Света и аккуратно пристроила угощение на инкрустированной поверхности столика:

– С корицей, без сахара, как вы любите, Алексей Олегович.

– Спасибо, Света, – поблагодарил ее Лех.

– Может, еще чего-то желаете? – откровенно кокетливо взглянула на него продавщица.

– Да нет, спасибо, – суховато отказался подполковник.

– Так да или нет? – продолжила кокетничать Света.

– Да нет, означает, что нет, – еще более сухо произнес Горецкий, беря в руку источающую восточный аромат чашечку.

– Как скажете, – зазывно покачивая бедрами, кокетка поплыла к выходу. Лех сопроводил ее длинным оценивающим мужским взглядом и непроизвольно сглотнул слюну. На миг обернувшись, Света успела перехватить его откровенно похотливое выражение глаз и, скрывшись за дверью, торжествующе усмехнулась.

***

Наша точка.

Да, я тоже уже давно привык ее так называть, хотя вообще-то она не наша, а Егорыча. В эту на первый взгляд заштатную харчевню в полуподвальном помещении трехэтажного кирпичного здания, с немудреным названием «777» и не претендующей на изысканность обстановкой, меня впервые завел вечерней порой именно он, лет двенадцать тому назад. И чем, по правде говоря, по началу несколько удивил. Полковник на солидной должности мог позволить себе отужинать и в более «крутом» заведении. Но как оказалось, житейская мудрость Егорыча и в этом не подвела. Готовили здесь по домашнему сытно и вкусно. И что немаловажно, помимо общего зала имелся небольшой, но уютный отдельный кабинетик с обеденным столом на шесть посадочных мест. Как я потом понял, закрепленный хозяином заведения Арамом – усатым и говорливым пожилым армянином, персонально за Егорычем. В благодарность за спасение жизни сына, уж не знаю, при каких обстоятельствах.

Егорыч в одноцветной форменной рубашке без погон и галстука сосредоточенно и нетерпеливо наблюдал, как суетящийся молодой официант расставлял на столе тарелки с яствами.

– Ты бы тоже разоблачился, а то ненароком заляпаешь модный пиджачок, – между делом бросил генерал сидящему напротив Горецкому.

Тот послушно встал, потянув за рукава, снял с себя двубортный темно-синий пиджак и пристроил его на стоящей в углу рогатой деревянной вешалке, уже принявшей на себя груз его казисто-скромного черного драпового пальто и сверкающего звездами генеральского обмундирования.

Официант, закончив сервировать стол, как солдат-новобранец застыл навытяжку в ожидании дальнейших указаний.

Егорыч оглядел выставку блюд.

– Под такую закуску грех не пригубить… Ты как, Леша?

– Я вообще-то за рулем. Но грамм пятьдесят для аппетита могу себе позволить.

– А я могу и поболее. Кобра довезет.

– Верный хранитель тела… – хмыкнул подполковник.

– Верный… Во всем мире есть, пожалуй, только два человека, которым я могу верить. Это ты и он. Вот только жаль, что вы недолюбливаете друг друга, – в голосе генерала прозвучало искреннее сожаление.

– Ну, для любви есть более привлекательные субъекты, чем Кобра, – иронично изогнул левую бровь Лех.

– Кому как… Беленькую будем?

– Да, лучше водку.

Егорыч повернулся к официанту:

– Сообрази-ка нам, молодец, грамм триста Абсолюта.

Официант, подобострастно опустив подбородок, скрылся за дверью кабинета. Егорыч плотоядным взором окинул закуски.

– А, ждать мочи нет! Давай приступим к трапезе, – генерал положил себе на тарелку тонкие кружки колбасы, бекона и протянул блюдо с мясным ассорти Горецкому. – Будешь?

– Нет, – отрицательно повел головой тот и потянулся к порезанной ломтями фаршированной щуке.

– Ну да, ну да… – понимающе кивнул Егорыч, накладывая себе куски копченого мяса. – А я, уж извини, буду. Материалы то успел поглядеть?

– Да, видел видео. На первый взгляд похоже на маг-цзал в сочетании с бесконтактным боем.

– Тебе виднее. Как-никак это ты у нас непревзойденный мастер единоборств.

– Но тут, судя по всему, не обошлось и без секретных монастырских тантрических практик. Спецназовцы Папы мальчиками для бития не были, но уделали их в одну минуту.

– Во-о-от! – с набитым ртом промычал Егорыч.

– Слушай, можно же просто нагрянуть в этот монастырь и реквизировать запасы чая.

– Вариант напрашивался, но отвергнут… – генерал умолк, пристально наблюдая, как подошедший официант ставит на стол наполненный прозрачной жидкостью графинчик и собирается налить ее в стопки. – Доставил горючее, боец, и свободен. Разлить и сами можем.

Подождав, когда за работником общепита закроется дверь, Егорыч поднял и рассмотрел на просвет сосуд.