– Ты меня, вообще, слышишь?!

Раздался глухой звук с негодующей силой опущенной на кухонной стол раскрытой картонной упаковки со сливками. В геометрический центр шоколадно-коричневого пятна резво шлепнулась крупная молочно-белая капля.

«Надо же, какая точность!» – удивленно отметил про себя Лех, заинтересованно наблюдая за начавшимся на столешнице процессом слияния жидкостей разного цвета и происхождения. Лужица постепенно стала напоминать небрежный набросок эзотерической монады, только не статичной, а подвижной, с вялотекущим взаимопроникновением и непонятным пока преобладанием то ли темного Инь над светлым Ян, то ли наоборот.

– Что ты, как истукан, застыл над тарелкой?!

Мужчина, которому адресовалась эта гневная тирада, не прекращая созерцания неожиданно заинтересовавшего его пятна, с прикрытым ртом лениво ковырнул вилкой недоеденный кусок омлета, уже успевшего охладеть и съежиться, и теперь сиротливо желтеющего на помпезной тарелке из сверкающего белизной саксонского фарфора.

По поверхности стола как хвост бенгальского тигра стремительно скользнуло полосатое оранжево-коричневое кухонное полотенце, движимое холеного вида женской кистью с тремя золотыми кольцами на живописно наманикюренных остроконечных пальцах. Псевдомонада в миг бесследно исчезла со столешницы, как будто ее никогда и не было.

«Теперь уже и не узнать, кто в этот раз одержал победу – свет или тьма…» – с легким сожалением подумал Лех и наконец-то обратил взор на стоящую перед ним жену – красивую стройную брюнетку в элегантном костюме цвета топленого молока не то от Дольче и Габбано, не то от Валентино, не то еще от какого-то супер-модного кутюрье. Лех никогда особо не утруждал себя запоминанием имен прародителей гардероба его супруги, но знал, что дешевой одежды она принципиально не носит.

– Тебя что-то раздражает, Наташа? – спокойным тоном спросил он.

– Да! Не могу спокойно смотреть, как ты мучаешь этот холодец из яиц! Творог не стал есть, к бутербродам с икрой и колбасой тоже не притронулся! Что, завтрак не нравится?

Жена со стервозным выражением на лице выхватила из-под носа мужа тарелку и с грохотом пристроила на горку немытой посуды в гранитной мойке.

Лех откинулся на стуле и слегка прищурил один глаз:

– Почти каждое утро одно и то же… Надоело.

– А у меня почти каждый день одно и то же! Работа – дом! Работа – дом! Мне тоже надоело! – голос супружницы завибрировал на набирающей силу ноте раздражения. – Скажи, когда я последний раз по-настоящему отдыхала? А?

– Осенью были же в Египте, – Лех слегка приподнялся и взялся за ручку блестящего стального кофейника.

– Мир не ограничивается задрипанным Египтом! Элла в Ниццу и Карловы Вары ездит чаще, чем мы на дачу! – сердито поджала кончики губ Наташа.

– Я же тебе, не далее как вчера, предлагал махнуть вместе куда-нибудь на неделю. Хоть в ту же Ниццу. Ты же отказалась.

– Неделя – не срок, а с тобой – это не отдых, – фыркнула Наталья. – Да и не ко времени сейчас.

– Вольному воля… – Лех взял в руку кофейник и, наклонив его, подставил чашку под льющуюся темную струйку, после чего сделал пробный глоток и недовольно поморщился.

– Кофе остыл. А омлет я мог и доесть… И, между прочим, у нас не дача, а нормальный загородный дом. Ты ведь сама выбирала участок, утверждала проект и говорила, что тебе все нравится.

– Вот только не нужно навязывать мне мое собственное мнение! Оно не догма! – Наташа схватила фартук, начала надевать, но передумав, судорожно сорвала его с шеи и швырнула на стул. – А что такое нормальный загородный дом я поняла, побывав в усадьбе у Эллы!

Лех, не переставая морщиться, явно без удовольствия, но все же допил тепловатый напиток из чашки, оставив на дне лишь бурую кофейную гущу.

– Твоя новоиспеченная подруга Элла – жена олигарха и депутата Госдумы. Это же другой уровень. Да и чего тебе, собственно, не хватает? А, Таша? Трехкомнатная квартира в центре Москвы. Помещение под магазин купили, отделали и обставили в соответствии со всеми твоими пожеланиями. Ты же так хотела заняться этим меховым бизнесом. Вот и занимайся! Внедорожник тебе поменяли на новый. Дом опять же за городом. Все ведь нормально.

– Что ты заладил: нормально, нормально! А я не хочу нормально! Я хочу ненормально хорошо! Я скоро пятый десяток разменяю! А жизни толком и не видела!

– Пташка, кончай бузить. Все у нас будет, подожди немного.

– Немного… Это сколько? Полвека? Столько я не проживу! – Наташа уселась на стул, и облокотив обе руки на стол, выжидательно уставилась на мужа.

– Год или два. Ну, может, три, – без особого энтузиазма ответил тот.

– Год, два, может три. Не дождешься, хоть умри! – Наталья демонстративно задернула рукав пиджака, бросила взгляд на стильные золотые часы у себя на запястье и решительно встала. – Ладно, потом поговорим. Мне пора.

– Тебя подвезти? Там снега намело за ночь, – с готовностью приподнялся из-за стола супруг.

– Сама доеду! Не хуже тебя рулю! А ты лучше тут приберись, если время лишнее есть.

– И не поцелуешь даже?

Наташа, фыркнув как строптивая сиамская кошка, на секунду прижалась гибким телом к мужу, поцелуйным движением губ торопливо мазнула по его идеально выбритой щеке и направилась к выходу из кухни. У двери обернулась:

– Я сегодня задержусь. Так что ужин приготовь сам или перекуси где-нибудь. Пока.

– Пока, пока, ласковая женушка, – с легким прищуром посмотрел вслед ей Лех.

***

В расстегнутом пальто с непокрытом головой Лех вышел из подъезда двенадцатиэтажного дома недавней постройки и в мгновение ока оказался густо облепленным исступленно танцующими на ветру прилипчивыми белыми хлопьями. Ночь выдалась изобильно снежной и утро тоже. Проваливаясь по щиколотки в сугробах, Лех пробрался к стоящему во дворе джипу цвета воронова крыла, с высокими снежными шапками на капоте и крыше. Перчаткой безжалостно смахнув эти непрошеные убранства, он достал из кармана связку ключей, щелкнул кнопкой на брелке сигнализации, не без труда открыл переднюю дверь машины и, резким движением плеч отряхнувшись от сыроватой белой коросты, нырнул вглубь салона.

***

Плотно сбитый седоватый мужчина в форме генерал-лейтенанта, сидящий в просторном кабинете за огромным, бильярдного размера и вида двухтумбовым дубовым письменным столом времен культа личности великого отца всех народов, с темно-зеленым, уже успевшим несколько поблекнуть суконным покрытием, снял с изящной расписной фарфоровой чашки белую фарфоровую же крышечку, с удовольствием втянул мясистым носом густой аромат крепко заваренного чая и, протяжно выдохнув, с видом гостеприимного хозяина радушно произнес:

– Запах-то какой… Не хочешь чайку?

Расположившийся рядом на стуле за приставным столом Лех отрицательно мотнул головой.

– Нет, спасибо.

– Как знаешь. Наше дело предложить, а ваше отказаться, – чуть насмешливо блеснули белки болото-зеленоватых глаз генерала.

– Но от серьезного предложения не отказался бы, – в вполоборота глядя на него, с ожидаемо понятным для собеседника подтекстом, произнес Лех.

– Серьезного… – протянул генерал и бережно пристроил крышечку на изящного вида блюдечке. Судя по рисунку на нем – кровном родственнике чашечки. Влюбленным взглядом огладив фарфоровое семейство, хозяин кабинета как-бы нехотя обратил сквозистый взор на Леха:

– Что, деньги позарез нужны?

– Не без того.

Генерал хитровато прищурился:

– Ты же неплохой гонорар недавно получил… Что, супружнице надоело быть дворянкой столбовою, хочется стать царицею вольною? В жемчугах да злате ходить?

– Егорыч, не сыпь соль на рану. Ты же знаешь…

– Знаю, – хмыкнув, перебил его генерал. – Я много чего знаю… Дом недостроенный стоит. Аппетиты жены растут как грибы в теплый летний дождь, а золотые рыбки в пруду у тебя не водятся. Так?

– Так. Но не только…

– Вот именно, что не только! – Генерал словно пистолет нацелил в Леха указательный палец. – Ты ведь в последнее время сам не свой ходишь. Угрюмый какой-то. Подустал, что ли? Так я же тебе отпуск дал. Отдыхай! Ты чего на службу то приперся?