Полевые исследования высокогорных регионов Восточного Памира, проведенные в 1958, 1960 гг. В.А. Рановым (Ранов, 1959а, 1961а, 1962,1964, 1975) и в 1975–1976 гг. В.А. Жуковым (Жуков, 1980,1982), позволили датировать мезолитическим временем группу местонахождений в Алигурской долине и два стратифицированных памятника. Один — стоянка Ошхона — открытого типа, второй — пещера Истыкская. Оба пункта многослойные, расположены на высоте 4100–4200 м. Первый содержал после доследования В.А. Жукова три одновременных культурных слоя, второй — четыре (Жуков, 1980, с. 40–43). Ошхона расположена в 12 км ниже окончания современного ледника Уй-су, в долине р. Маркансу. Она занимает территорию двух террас, общая площадь которой около 250 кв. м. Культурные слои включали серию очагов диаметром 0,4–0,5 м, кострища, скопления обработанных изделий, кости животных и птиц (Ранов, 1964, с. 44).

Материалы Ошхоны (табл. 100) демонстрируют особый тип индустрии, характеризующийся сосуществованием грубых крупных форм изделий с изящными микроорудиями (Окладников, Ранов, 1963, с. 76, 77). Для этого комплекса нетипичны геометрические микролиты, столь широко распространенные в мезолитических индустриях Средней Азии. Своеобразный облик комплекса Ошхоны позволил В.А. Ранову выделить его в самостоятельную маркансуйскую культуру (Ранов, 1975). Показательны многоплощадочные микронуклеусы, гальки со следами нуклевидных сколов, подпризматические ядрища с двусторонней огранкой, дисковидные нуклеусы. Основными заготовками являлись отщепы овальной и неправильной формы, средние грубые пластины, редкие микропластинки. Самыми распространенными орудиями были высокие концевые скребки, изготовленные главным образом из отщепов и пластин подтреугольной формы, округлые микроскребки, скребла, пластины с выемками, с притупленным краем. Привлекают внимание наконечники стрел листовидной формы с краевой двусторонней ретушью по периметру, микроострия со специально выделенным «жальцем», со скошенным концом, пластины с симметрично расположенными выемками (выделенной головкой). Пластинчатый элемент представлен 8-10 % от всего инвентаря. Сырьем служили феллиты и кремень.

Для второго горизонта Ошхоны получена радиоуглеродная дата 7580±130 (РУЛ-280) лет до н. э. (Ранов, 1962, с. 24; 1975, с. 146), для третьего — 5430±150 (ЛЕ-1265) или 5560–5790 лет до н. э. с учетом калибровочной поправки (Марков, Образцов, 1981, с. 75, 76) и 5145±120 (ЛЕ-1266) или 5870–6080 лет до н. э. Характеру материала наиболее соответствуют последние датировки, о чем свидетельствует отсутствие ранних форм изделий, острий типа шателльперрон, нуклевидных скребков, плоских нуклеусов, резцов, геометрических микролитов и других типов. Скорее всего, маркансуйскую культуру следует отнести к позднему мезолиту и датировать VII тысячелетием до н. э. В.А. Ранов (Ранов, 1975, с. 146) предлагает подразделить ее на два разновременных этапа, из которых один представляют стоянки Алигурской долины, второй — Ошхона. Материалы Алигурской долины разрозненны, порой неясны их культурная принадлежность и хронология. Поэтому говорить о периодизации маркансуйской культуры пока еще рано.

По мнению В.А. Ранова, последняя сформировалась вне Памира, но экологические условия высокогорья наложили отпечаток на характер индустрии (Ранов, 1975, с. 148). Однако, откуда пришли носители горного мезолита, исследователь затрудняется сказать. Думается, что генетические истоки этой культуры пока не известны.

Любопытна гипотеза В.А. Ранова относительно места маркансуйской культуры среди мезолитических комплексов Таджикистана. Он полагает, что по времени культура может соответствовать слою 2а Туткаула, хотя никаких доказательств автор не приводит (Ранов, 1975, с. 149). Г.Ф. Коробкова считает, что вахшская культура значительно старше маркансуйской. Первая датируется развитым мезолитом, IX–VIII тысячелетиями до н. э., вторая — поздним мезолитом, VII тысячелетием до н. э. Трудно согласиться с предположением об участии высокогорного мезолита в формировании гиссарской неолитической культуры (Ранов, 1975, с. 149), которая обнаруживает прямые генетические связи с мезолитическим пластом типа Туткаул 2а.

Хозяйство носителей маркансуйской культуры было присваивающим. Основой его являлись охота и собирательство. Объектами охоты, судя по составу фауны, были безоаровый козел, дикий баран, птицы (Ранов, 1975, с. 138). Стоянки носят сезонный характер и используются как кратковременные стойбища в период поиска охотничьей добычи. По наблюдениям В.А. Жукова, в Ошхоне фиксируются жилые площадки вокруг двух очагов, специально сложенных из плоских плит (Жуков, 1980, с. 45). Вероятно, это остатки шалашеобразных жилищ легкой конструкции, которые соответствовали подвижному образу жизни маркансуйского населения.

В 1976 г. на Памире была выделена вторая мезолитическая культура — истыкская, названная по одноименному памятнику (Жуков, 1982, с. 40). Пещера Истыкская расположена на левом берегу р. Сул-Истык, недалеко от пос. Чаш-Дюбе. Раскопами вскрыта небольшая площадь — 16 кв. м (Жуков, 1982, с. 32). Мощность культурных напластований, сложенных из рыхлых отложений, около 1,5 м. В первом горизонте обнаружены остатки очага с кольцеобразной выкладкой из мелких и средних камней, диаметром около 0,40 м.

Индустрия Истыкской пещеры характеризуется (табл. 98) микролитической техникой расщепления с незначительной долей галечного элемента. Ведущими заготовками являлись микропластины и микроотщепы. В наборе изделий первостепенное значение имеют острия типа шателльперрон, пластины с притупленным краем и скошенным концом, чопперы. Типичны двухплощадочные прямоугольные, уплощенные нуклеусы, изготовленные из отщепов (Жуков, 1982).

Данные сопоставления рассматриваемого памятника с известными мезолитическими стоянками Средней Азии в целом позволяют согласиться с В.А. Жуковым относительно самобытности и неповторяемости материалов Истыкской пещеры. Вместе с тем произведенные раскопки незначительны, малочислен добытый инвентарь. Поэтому говорить о существовании истыкской культуры пока еще рано. Для ее доказательства необходимы новые материалы и дополнительные памятники. Думается, что справедливее назвать инвентарь пещеры истыкским комплексом. По аналогии с материалами Туткаула 2а время его существования исследователь определяет VII тысячелетием до н. э. (Жуков, 1982, с. 40), но допускает и более раннюю датировку. Архаический облик индустрии Истыкской пещеры, содержащей плоские нуклеусы, многочисленные острия типа шателльперрон, пластины с притупленным краем, скошенным концом, при отсутствии геометрических форм свидетельствует в пользу более раннего возраста этого памятника, возможно синхронного мезолиту Шугноу и Туткаула 3. Однако это только предположение, которое требует более обоснованных доказательств. О хозяйстве, генезисе или культурных связях истыкского комплекса говорить еще рано.

Такова картина современного состояния изученности мезолита Средней Азии. Уже сейчас видно, как самобытны и разнообразны мезолитические культуры и комплексы рассматриваемого региона, как многолинейны пути их развития, как различны их дальнейшие судьбы, как многогранны их связи и как порой мало мы о них знаем. В формировании и сложении среднеазиатского мезолита принимали участие не только местные культуры эпохи позднего палеолита. Заметное влияние на них оказывали ближневосточные контакты с населением Зарзи, Кебары, натуфийской культуры и других крупных культурных центров каменного века. Средняя Азия в эпоху мезолита представляла собой пеструю картину сосуществования целого ряда различных племенных групп с характерными для них особенностями в индустрии, хозяйстве и культуре.