———

Кинжал, на коем луч скользящий

Луны серебреной блестит,

Взойди внутрь сердца и — горящий

Мой дух пусть в гроб сей низлетит!...

———

Взойди и — прекрати страдания,

Огонь погаси в крови моей!

Я всуе лью свои стенания —

Утех мне нет в юдоли сей! —

———

Мои любезны, драгоценны

Утехи, радости мои

В себе сей кроет гроб бесценный!...

Умру!.....

———

Я не дослышал последних слов — острие кинжала заблестело — я бросился и — едва успел спасти погибающую от погибели — Я остановил ее руку; что ты, несчастная, предприемлешь? . .. воскликнул я — Кто тут?... Не дух ли ты ?... Не тень ли ты моего друга?... — Я друг человеков, особливо несчастных. — Так ты человек?... И ты осмеливается присвоят себе сие название? ... Нет, нет!... оно токмо пристойно кроющемуся в сем Гробе... а вы... а ты, чудовище, змея! ...ты человек! Отвечай, адское порождение! на что остановил мою руку тогда, когда мой милой друг манил меня к себе, когда призывал он?.... Ах! вот он, он! ...спешу к тебе, лечу в твои объятия! ... А! ты смеешься, чудовище! — Смейся, порождение ехиднино, исчадие адово, смейся!... Варвар! пронзай грудь мою, пронзи — изможди ее тысячами ударов и — тогда я тебя почту другом человечества — Но нет, ты не внемлешь, ты стоишь неподвижным, взирая на мои горести — ты человек! прочь, прочь! Страшись, чтоб сия рука не наказала тебя, изменник! — ты лишил меня всего любезного! и — слезы градом, градом полились из глаз ее — она очувствовалась — Где я? вскричала она и — скрылась как молния. —

Я стоял недвижим, незнакомка меня удивила — она была в самом отчаяннейшем положении — Я посмотрел туда, куда она побежала — Сердце мое забилось сильнее — скорее — я взглянул на небо — Различные пепло-темные массы облаков образовали на вечернем небе, урны, гробницы, пирамиды, как будто оттенки предметов на кладбище находящихся — Я вздохнул — пролил слезу на гроб моего Друга — 12ть пробило, и — я взошел с другом своим — с Туртерелем в уединенный кров свой —

РАЗВАЛИНЫ

Замка Г. Б. Д..го.

Вечер 5го августа

Луна уже показывала крутые рога свои, и новь уже опускала черный флер на успокаивающиеся полушарие наше и — благодетельный сон сыпал уже мак на вежди спокойных душ и — они в приятных мечтаниях — в ожидании другого дня — в ожидании других радостей, засыпали; только я один, ходя по своей хижине скорыми шагами, бодрствовал — голова моя кружилась — Приятные мечты занимали меня и — Извлекали слезы — жертву блаженству мелькнувшему — Наконец, когда сердце мое стеснилось, когда вздохи накопились, перлись в груди моей — Я вышел насладиться приятным вечером — подышать чистым воздухом и — дать волю течению слез, вздохов стремлению и — полную власть своему воображению; — нечувствительно очутился возле развалине древнего замка Д....ва; я вздрогнул, увидя на равнине длинные тени колоссальных тел — вздохнул, увидя кучи камней, пирамид, перистил белеющихся между зелеными чертами выросшей травы: Сребристая луна скользила на них и переливалась по группам а — ночные мраки оттеняли унылый ландшафт сей. Какое мертвое спокойствие в сей долине! вздохнув сказал я, как тихо!.. Одни токмо дикие крики сов, кроющимся в ущельях древних Готических башен и — пронзительный свист ветра бунтующегося в пространных, развалившихся анфиладах и —  коридорах, поражают слух мой! — Робкий путешественник — среди ночи, с ужасом спешит мимо развалин сих и  трепещет вслушиваясь в глубочайшее молчание... А меня лишившегося всего в свете сем что устрашить возможёт?... Ничто!... я взошел в длинную залу, луна рисовала пол оного и освещала путь мой, ветер свистал — выл в разбитых окнах — эхо повторяло глухой шелест походки моей и слабые отголоски самого себя, неслось и разливалось по Эллиптическим сводам — Зрение мое долго блуждало в пространстве сем но нигде не останавливалось — везде я видел бесчеловечные следы все разрушающего времени— Повсюду представлялись мне гибельные печати жестокой смерти. Но стоящая в углу картина привлекла мое зрение — я подошел к ней, стертые ее краски и слабый свет препятствовали мне хорошо рассмотреть оную — долго я рассматривал сие изображение и — узнал, что она представляла одну из прибей Евангельских. За пребогатым, пышным столом — в кругу ласкателей ему улыбающихся, между хитрыми обаятельницами представлен сладострастный Сибарит — казалось он говорил всем возле себя сидящим : Веселитесь, блаженствуйте со мною друзья мои — источник сокровищ моих вечно не иссякнет и — все уклонкою своей главы ему благодарили — Он берет кубок драгоценный, Брийским вином наполненной и — рука его как белый мрамор становится — дом его горит и — все его ласкатели один после другого удаляются.... Не смотря на древность сего изображения, живописцовы намерения,план был виден из оного — Я углубился взирая на картину сию — сел на ветхих креслах и — облокотясь на окно все суета сует!... сказал я, и привел на память себе стихи мною негде читанные: —

Столетия текут и — в вечность ниспадают,

Гниют в развалинах твердейшие тела —

Лишь только смерть дохнет и — грады исчезают;

Сияют и не мрут лишь добрые дела.

Так справедливо, справедливо!... Колоссальные статуи сего замка, пышные, мраморные пирамиды, великие перистили, гордящиеся за несколько пред сим времени пали и — покрываются густым мхом — Путешественник идущий мимо места сего смотрит на сие и — спешит далее — Я замолчал, но воображение мое воспламенилось, я видел, сей замок паки обновившийся, драгоценные мебели украшали гордые стены — Солнечные лучи преломлялись в люстрах — в зеркалах и живописали пол, покрытый персидскими редкими коврами; сладострастные изображения и статуи украшали длинную галерею — зрел толпу колесящих, пышных Сибаритов, намазанных, в позлащенных платьях кокеток, пестрых бабочек перепорхивающих но — подунул ветер, здания трещат, колеблются и — все присутствующие бледнея падают и издыхают под развалинами — Там слышен стон умирающих — здесь видны посинелые лица подавленных там оторванные члены представляются; как страшно! Проснись Сибарит! погибель над главою!... огонь недрится под стонами твоими — шаг! и — ты в развалинах, а память твоя с прахом твоим погибнет, как лампада погаснет оставив по себе зловоние. Мечта, мечта!... Я очувствовался — месяц скрылся в облаках — звезды едва мелькали на небе — мрак распространился по всему замку — я содрогнулся, направил путь свой к хижине: Туртерель единственный друг мой дожидался у вороте меня шатающегося — увидев меня бросилась ко мне, ласкала меня и — вертелась вокруг меня. Я взошел в свой замок горестей — бросился на постель — занялся прошедшим блаженством.

ВЕРТЕР.

Ночь. 11 часов 2го сентября