– Покажете где тут ваша Арена, – хмуро ответила я, понимая, что большего с этих оборванцев не взять, – и мы…

– Мы посмотрим еще раз в глаза тем очаровательным грабителям, – подхватила Даниэль. – Совсем чуть-чуть. И поговорим с вашим контрабандистом как он здесь окажется. И будем в расчете.

Калеб тяжело вздохнул.

– Кай, Болт, подойдите сюда.

Два «грабителя» подошли не сразу. На деле Калебу пришлось привести их почти за руки.

– О, прекрасно, – Дианель улыбнулась, оглядывая подошедших, – вы оба любите нападать на женщин. Демонстрировать свою силу и власть, – на руке чародейки появились красно-черные искры, – что ж, думаю, ваш сегодняшний поступок был последней такой демонстрацией. Отныне и пока вы не станете достойными представителями рода мужского, да не будет ваше естество потребно к удовольствиям ни с одной дамой, будь то девка продажная или женщина родовитая. Атейнеро!

С руки чародейки слетели красивые черно-красные искры, облетели двоих застывших парней – и впитались каждому ровно туда, куда можно было подумать из всего сказанного.

И пряный запах магии тут же исчез, как исчезли из нашего поля зрения оба неудачника.

– Сурово, – сглотнул Калеб, с опаской посмотрев на чародейку, – но, думаю, справедливо.

Марек, невольно наблюдавший все от начала и до конца, очень старался просочиться под камень куда-нибудь вниз.

– Вам сейчас дать проводника до арены? – уточникл Калеб.

– Наши товарищи сейчас на постоялом дворе, и мы бы хотели пойти все вместе, – просто ответила я, – так что вернемся сюда в полном составе и тогда проводишь.

– Хорошо. Все равно бои будут завтра после заката. Тогда буду ждать вас и ваших друзей.

Я поднялась из-за стола, положив серебрушку около кружки.

– Думаю, тебе, Калеб, не стоит угощать меня выпивкой из-за столь недостойных господ.

Чародейка лишь усмехнулась.

Обратный путь прошел без приключений. Уже около нашего временного пристанища, когда Дианель вышла из каким-то чудом еще не закрывшегося магазина с деликатесами, я все же решила поинтересоваться:

– Не припомню чар, способствующих мужским неудачам.

Если бы они были, мои очень бывшие подруги с юга наверняка бы ими пользовались. И я бы пользовалась в своем прошлом ремесле в оконченной жизни.

– Ты не обладаешь магической силой, и не тебе о ней судить, – надменно заметила Дианель.

А она почти перестала меня раздражать…

– И все же.

Чародейка усмехнулась.

– Лучшая магия та, в которую веришь.

Следующее утро началось по моим меркам поздно. Духота мешала отдохнуть, несмотря на крайне насыщенные событиями последние два дня, и в итоге глубокий сон пришел лишь под утро.

Фронде так и не вернулся, так что на крошечном заднем дворике постоялого двора, где я пробовала починить заклепку на поврежденной в схватке с саврами чешуе, а Арджан, явно довольный собой, разминался, обороняясь и нападая на несуществующего врага двумя клинками разом, мы были вчетвером.

Витор казался задумчивым.

– Вы думаете, что пропажа тел погибших на подпольных боях как-то связана с колдуном?

Арджан не ответил, проводя довольно сложный прием. Интересно, кто учил его сражаться? Так на моей родине развлекались иногда кшатрии, желая впечатлить зевак своим мастерством и прославить своего господина. Нигде больше не не использовали разом два равновесных клинка. Разве что на Острове Луны.

Дианель покосилась на меня и пожала плечами. Чародейка явно объяснять ничего не желала. Или ничего не знала. Я заметила очевидную, в общем-то, вещь:

– Свежие тела могут быть нужны многим некромантам, да и не только им.

Витор, явно желавший услышать более интересное, обернулся ко мне.

– Это твоя идея.

– Моя. Ты против?

– Нет. Просто не думал, что нам нужно будет искать кого-то из Великой Семерки на арене для боев, вот и все.

– А где ты предлагаешь их искать?

Маг немного смутился.

– В старых летописях говориться, что Семерка любила все масштабное и помпезное. А тут – трупы савров…

– Можешь работать сам. Тем более что твои товарищи по ордену наверняка поделились какой-то более достоверной информацией по нашему делу, верно?

Витор страдальчески поморщился.

– Им нужно время.

– О. Разумеется.

– Скепсис в твоем голосе оправдан. Но все же – ты действительно думаешь, что здесь есть связь?

А ему, видать, только что-то масштабное нужно…

– Я думаю, что здесь может быть связь. Просто потому что если кому-то понадобились дохлые ящерицы, то стоит выяснить для чего. Не чучела же из них набивать. А ни для чего хорошего трупы что савров, что равных, что хоть орков не подходят. Я по крайней мере никакого не связанного с тьмой применения придумать не могу. Суртопоклонники не будут жертвовать мертвецов своему господину, а вот впустить в них крупицы его силы и его воли могут, и могут потом отправить таких вот немертвых убивать, запугивать, или оставить где-то что-то важное охранять. А тела савров достать проще всего – их никто не хватится. В Узаре достаточно ящеров, и наверняка немалое их количество хозяева готовы продать на арену за долги. Такие развлечения любят все – и зрители, и организаторы. А что потом будет с проигравшими…

– Всем плевать, – Арджан вогнал клинки в ножны. – Пока ты на песке арены побеждаешь, ты почти свободен. Как только удача отворачивается – ты вновь никто, как и был до того.

Я бросила взгляд на Дианель. Чародейка смотрела на своего спутника с интересом.

– Ты дрался на арене, Аржи? – спросила она, склонив голову. Рассматривая савра так, словно впервые его видела. – Думала, ты из свободных кланов юга.

– Я из клана Орахай, что был свободным, – ящер щелкнул зубами, – но Наре и ее новому властителю понадобились наши земли. И он не стал церемониться. Я вырос на арене. И сегодня вечером я буду драться снова. За Орахай и за всех, кто остался в Клетке Нары. Ищите что хотите там сами – у меня есть дело.

Что ж – это все упрощает. Не думаю что нам будет слишком уж сложно выяснить нужное – в таком-то составе.

– Тогда план прост – идем на арену. Я и Арджан участвуем в поединках, ты, Витор, попробуй с помощью магии узнать, что там происходит. Да, наверняка есть защитные контуры, но все же никакая защита не может быть совершенной. Если кто-то выносит трупы ящеров – то кто-то другой об этом точно знает. Там должны быть договоренности, и что-то можно подсмотреть или подслушать. Диаэнель, будешь делать вид, что у тебя много денег и власти на Острове Луны.

– У моей семьи достаточно денег, – чародейка скрестила руки на груди, – влияния достаточно, чтобы никакая безродная оборванка мне не указывала.

– Простите, ваше благородие. Есть идея получше?

– Заставлю распорядителя, или как там организатор всего этого зовется, мне все рассказать.

– Только если женским кокетством. Иначе придется твоим богатым и влиятельным родственникам тебя из тюрьмы вытаскивать.

– С чего это?

– С того что магия не все решает.

– Да тебе откуда знать?!

– Дамы, минуту, – вклинился Витор, – давайте не будем ссориться по пустякам. Дианель, Лекса права. В таких местах немало жулья, и порой среди них магики бывают. Так что на аренах всегда или свои волшебники есть, или амулеты, или уловители… В общем, если бы внушения или иллюзия работали в таких вот местах, то владельцы их давно разорились все как один. Так что у нас будут проблемы, если кто-то узнает о применении чар, особенно к распорядителю и его подчиненным. Даже при том, что сама арена едва ли легальна, на попытку использования там магии могут пожаловаться тем стражникам, кто в курсе этого предприятия. И мы быстро вылетим из города. Лекса, почему ты считаешь, что магическую часть должен исполнять я? Я, конечно, постараюсь не потревожить защиты, но все же Дианель куда более талантлива.

Льстец. А чародейка, судя по лицу, ведь и правда впечатлена…